23-я гвардейская стрелковая дивизия, имея задачу наступать через лесной массив западнее Хахели в направлении Новые Горки, не могла использовать свой опыт ведения лесных боев в силу более плотных боевых порядков противника и пулеметно-автоматного огня, нежели в Карелии. По показаниям захваченных пленных, атаки частей 23-й гвардейской стрелковой дивизии отражали саперы 656-го и 660-го саперно-строительных батальонов, усиленных пехотными ротами сводного батальона подполковника Геа– де [258] . Именно эти батальоны в течение полутора месяцев, пока наши войска готовились к наступлению, оборудовали полосу обеспечения и первую позицию многочисленными огневыми сооружениями и заграждениями. 30 ноября атака 129-й дивизии имела такой же результат, как и 28 ноября. Открытый пологий западный берег реки хорошо просматривался противником, что позволяло ему своевременно принимать контрмеры. В полосе действия 23-й гвардейской стрелковой дивизии события развивались так же, как и у 129-й стрелковой дивизии. Атаки ее частей отражались перед передним краем, а частичные успехи ликвидировались контратаками врага силою до роты каждая.

За три дня боев потери обеих дивизий убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили до двух тысяч человек. Развитие событий не удовлетворяло командование фронта.

Из распоряжения командующего войсками фронта от 30 ноября 1942 г.:

...

Однако генерал Морозов был, видимо, не в силах исправить ситуацию. Не помогли отвлекающие удары в районе Залучья, проведенные с 3–8 декабря, и ввод в бой 86-й стрелковой бригады из-за правого фланга 129-й стрелковой дивизии. Вместо внезапных действий штурмовых батальонов ударная группировка втянулась в затяжные бои за опорные пункты первой позиции противника. Атаки предпринимались на одних и тех же участках, без наращивания силы ударов. Требовалась большая помощь пехоте артиллерией и танками. Но артиллерия была малочисленна и не обеспечена в должной мере снарядами. Оставалась надежда на танки. Любой ценой их надо было переправить через Карповку. Начальнику инженерных войск армии, полковнику Н.И. Кокуеву, была поставлена задача – отыскание бродов, наиболее удобных мест для постройки переправ и путей подхода к ним. Основную работу по разведке проделал старший лейтенант 2-го армейского инженерно-саперного батальона Тырановец. Он был представлен к присвоению звания Героя Советского Союза, но был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Усилия саперов по сооружению в ночное время переправ были тщетными, противник в первой половине дня разрушал их огнем артиллерии. И так повторялось изо дня в день.

Общие потери наступающих частей 1-й ударной армии к 11 декабря составили около семи тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В 167-м танковом полку осталось боеспособных всего пять танков, а в 103-м танковом батальоне – шесть. Не намного лучше шли дела и у 11-й армии [260] .

Так завершился первый этап частной операции. В боевых действиях наступила почти двухнедельная пауза. Согласно приказу Тимошенко, обе армии прекратили наступление, закрепились на достигнутых рубежах, увеличивали силы ударных группировок за счет резервов и готовились к возобновлению наступления. В наступившей оперативной паузе усилия командования всех уровней были направлены на то, чтобы переломить ход операции в свою пользу.

Уже 13 декабря маршал Тимошенко дал армиям «Директиву на завершение окружения демянской группировки» . В общем задача армиям оставалась прежней. А вот силы и средства в количественном отношении возросли. Для усиления ударной группировки 1-й ударной армии ей передавалась 1-я гвардейская минометная дивизия и два дивизиона из состава артиллерийских полков 7-й гвардейской и 391-й стрелковых дивизий. В состав армии передавались 177-я отдельная танковая бригада и 410-й отдельный танковый батальон. Из резерва Ставки переподчинялась 55-я отдельная инженерно-саперная бригада [261] .

1-я гвардейская минометная дивизия полковника В.И. Гражданкина имела в своем составе две бригады рамных установок с реактивными снарядами М-30 («Андрюши») и четыре полка боевых машин БМ-13 («Катюши»). Всего в дивизии имелось 518 рам М-30 и 96 машин БМ-13, но с боеприпасами была большая проблема.

...

177-я отдельная танковая бригада подполковника М.Я. Головчанского состояла из двух танковых и одного мотострелкового батальонов. Бригада имела на вооружении 10 средних танков Т-34, 21 английский танк «Валентайн» и 25 легких танков Т-60 и Т-70 [262] .

«2690 танков «Валентайн» по программе ленд-лиза были отправлены в СССР, где сразу же завоевали любовь танкистов простотой конструкции и надежностью двигателя и трансмиссии. Зато вооружение «Валентайнов» разочаровало. В ряде случаев вместо слабых английских пушек устанавливались превосходные отечественные 76,2-мм танковые орудия. Если лобовая часть танков имела более-менее удовлетворительную защиту, то на корме и крыше толщина брони уменьшилась с 65 мм (лобовая часть) до 8 мм, что было явно недостаточно». (Прим. авт.)

Дальнейший ход боев показал, что включение в состав ударной группировки бригады Головчанского означало скорее количественное, чем качественное ее усиление из-за невысоких тактико-технических данных английских танков и не соответствующих новым боевым требованиям советских танков Т-60 и Т-70.

...

55-я отдельная инженерно-саперная бригада полковника Я.И. Арцишевского состояла из пяти отдельных инженерно-саперных батальонов. Ее включение в состав армии вдвое увеличивало возможности армии по инженерному обеспечению войск. Кроме восстановления разрушенных и строительства новых дорог и колонных путей, на бригаду были возложены задачи по разведке и разграждению переднего края обороны противника, устройство и обслуживание переправ через Карповку, сопровождение танков в бою и эвакуация подбитых и аварийных танков. Поистине, по количеству затраченного труда каждый сапер был в этой операции героем, несмотря на ее неудачный исход. Закономерно, что к правительственным наградам было представлено 146 воинов-саперов.