class="p1">Как мы уже говорили, к Валере все в спортивном мире Кореи относились очень тепло, и клуб «LG» не стал исключением. Сарычева встретили как родного, и с первого дня у Валеры установился полный контакт с главным тренером. Тренировал себе Валера потихоньку и тренировал, но однажды «сломался» один из его подопечных, и главный тренер попросил Сарычева встать в ворота во время двусторонней игры. Все были просто ошеломлены Валериной игрой. Затем тренер уже поставил Валеру в ворота молодежной команды клуба против основного состава — ну, никак не получалось у «основы» забить хотя бы один мяч, ведь в воротах стоял сам Шин Уй Сон, «Рука Бога». Тренерский штаб «LG» не на шутку призадумался — а не заявить ли Валеру на ближайший Чемпионат страны? Но как это сделать, если иностранцам запрещено стоять в воротах?

Но корейцам-то можно! Все лучшие юридические силы и самые влиятельные связи корпорации «LG» были брошены на ускорение и упрощение процедуры получения Валерой корейского гражданства, тем более что требования иммиграционных властей жесточайшие, и особых поблажек никому не дают. Пиарщики «LG» развернули в печати и на телевидении кампанию под лозунгом «Шина, — то есть Сарычева, — в сборную!». Чтобы осветить с максимально доброй стороны корейский быт семьи Сарычева, был показан часовой фильм об их жизни в Корее начиная с 1992 года, когда дети Валеры пошли в сеульскую школу. Валере предстояло сдать экзамен на знание корейского языка и сорокаминутный тест на знание корейской культуры и истории. На экзамене к Валере отнеслись по-доброму и особенно не мучили. Вскоре Валера получил корейский паспорт на имя Шин Уй Сона. Вот так вот его футбольное прозвище стало официальным именем!

Известность Сарычева, естественно, не определялась наличием у него корейского гражданства. Ещё где-то с 1993 года каждый мало-мальски любящий спорт, будь то таксист или продавец, знал и корейское прозвище Валеры, и его русскую фамилию. Как только в одном из интервью Сарычев признался, что с юности предпочитает носить только экипировку «Адидас», как руководство компании тут же (с 1993 года) установила для Валеры 50%ную скидку на все товары в своих официальных магазинах. Однажды Леша Прудников, Виталик Парахневич и я пошли к Валере в гости. Вспомнили, что не взяли подарки его детям и забежали в супермаркет. Рассчитываемся в кассе, а кассир — пожилой кореец смотрит в сторону стены, где по вмонтированному в неё телевизору идёт обзор футбольных матчей последнего тура. И как раз показывают, как Виталик забивает Сарычеву гол, и, разумеется, крупным планом радостное лицо Парахневича. Я собираюсь расплачиваться, и показываю кассиру на Виталика — вот, мол, стоит человек, который Сарычеву только что гол забил. А кореец нас на ломаном английском спрашивает: «А вы знаете, что в нашем квартале сам Сарычев живет?!» «Знаю, — отвечаю я, — мы к нему как раз в гости идем». «Вот как! Тогда дайте мне чек обратно». Я возвращаю ему чек, кореец рвет его и пробивает новый, на вдвое меньшую сумму, да ещё и кричит вслед нам на русском «Спасибо»!

Итак, Сарычев, первый легионер в истории Кореи, стал первым в истории корейского спорта иностранцем, получившем корейское гражданство. Ну, кто мог подумать тогда, в начале 2000 года, что возвращение Валеры в большой футбол будет столь триумфальным? Что Валера вновь станет Лучшим вратарем Кореи, но теперь уже в составе «LG»? Что практически только благодаря Сарычеву его клуб сенсационно станет Чемпионом Кореи, по ходу сезона установив всекорейский рекорд серии беспроигрышных игр?…

Сезон 2001 года начался для Шин Уй Сона с тяжелейшей травмы колена. Ведущие травматологи Кореи вынесли единодушный вердикт: на спорте надо ставить крест. Однако врач команды решил попытаться излечить Валеру своими, нетрадиционными методами. И, о чудо, через два месяца Валера вновь вышел в стартовом составе! И опять никто в Корее не сомневался, что Сарычев станет не только Лучшим вратарем, но и Игроком года! Сомневался в Валере лишь Гус Хиддинк, новый главный тренер сборной Кореи — отвечая на вопросы журналистов, когда же, наконец, Шин Уй Сон появится в сборной, отвечал: «Никогда! Слишком стар!».

…Анатолий Федорович Бышовец как-то, зимой 1995 года, провожая меня в гостиницу, вдруг завел со мной разговор о Сарычеве: «Володя, знаешь, недавно к нам с Наталией Ивановной в гости сыновья наши приезжали. Так Валера сам их отвез в магазин „Адидас“, ты же знаешь, у него там огромная скидка; ребята кучу денег сэкономили. Вообще, чем больше я с ним общаюсь, тем больше изумляюсь ему как человеку. Сарычев — умный, эрудированный парень. Да и вратарь отличный. Редкое, я тебе скажу, сочетание». «Так, Анатолий Федорович, он родом из интеллигентной семьи. У него ведь отец в Душанбе 2-м Секретарем обкома партии был. Человек тоже очень умный и уважаемый во всем Таджикистане». «Вот видишь, Володя. И, вообще, как я, будучи главным тренером сборной, мог просмотреть Валеру?» — Бышовец остановился и долго молча стоял на мосту, держа руки в карманах. Я прервал это затянувшееся молчание: «Кстати, Анатолий Федорович, Вы наверняка не знаете, что Валера уже 14 лет играет со сломанными руками? Что Базилевич его по этой причине ещё в 1982 году „комиссовал“ за бесперспективностью?!» «Не может быть, — изумился Бышовец, — как же корейцы этого до сих пор не заметили?!» «А они при всех медкомиссиях его всего „крутят“, только руки, наивные, никогда не проверяют!»…

Вот такой он — Шин Уй Сон! Кто-то в нем сомневается, кто-то его вовремя недооценил, а кто-то в Корее просто боится авторитета нашего парня. А он просто продолжает стоять в воротах и удивлять всех своей игрой…

Кто ты теперь, ЦСКА?

«Болтанка» в небе — обычное дело, и, когда немолодая и совсем несимпатичная стюардесса спокойным голосом изрекла: «Просим пристегнуть ремни, самолет вошел в зону турбулентности», никто из пассажиров и не подумал последовать полезному совету. Возможно, ее призыва просто никто не слышал, поскольку каждый пассажир занимался своим делом, неспешно разбирая в багажном отделении ручную кладь и одежду, не обращая никакого внимания на дрожащий, словно в лихорадке, самолет. А, собственно, чему удивляться: самолет совсем маленький, старый-престарый, шел на посадку… Мы летели рейсом из Берлина в Москву и особо никуда не спешили. Да и куда было спешить, если ноябрьские праздники 2002 года уже подходили к своему завершению? Впрочем, может быть, я тогда был не совсем прав, поскольку все-таки были три человека в нашей многочисленной делегации, которым было очень важно прилететь в Москву именно в субботу