Олег ел стоя, не решаясь сдвинуть странные шкатулки с лавки.

Он сказал медленно:

— Мрак, эти крючки не для швыряльных ножей и баклажек…

— А для чего еще?

— Не знаю, — ответил Олег так же медленно, словновозле стола стояло лишь его тело, а душа лихорадочно листала страницы. —Но не для баклажек…

— Еще один дурень, — огрызнулся Мрак. Он судовольствием провел ладонью по животу, ощутил надежные металлическиепластины. — Что еще надо в пути? Ножи да баклажки!

— Древние не всегда бегали по свету, высунув языки.

— Дома вовсе можно ходить голым, — отпарировалМрак. — Ежели одел пояс, секира должна быть за плечами.

Он быстро расправился со своей порцией, пошарил в мешках.Дело худо, ибо еда кончилась, воды в обрез, а в этом роскошном зале много изтого, чем лишить жизни, и ничего такого, чтобы ее продлить.

— Надо выбираться отсель, — решил он. — Прямосейчас!

Таргитай и Олег подпрыгнули, уставились на него раскрытымиглазами. Таргитай не находил слов, а Олег завопил тонким возмущенным голосом:

— Мрак, да ты понимаешь… Здесь сокровища! Жизни нехватит, чтобы осмотреть!

— А жрать что? — жестко спросил Мрак. — Книгигрызть, как крыса?.. Но ты скорее сдохнешь, чем попортишь книгу. Тогда что?Лапу сосать?

Олег в затруднении промолчал, а Таргитай неувереннопредположил:

— Может быть, Олег с помощью магии… Здесь всякие штукиволхвов… Как тот древний мудрец в горах…

Он покосился на Олега, быстро отвел глаза. Мрак кивнул,сказал угрюмо:

— Сам понял? Достаточно взглянуть на волхва, чтобыпонять, на что он годен… Жаль, что ты на себя не можешь посмотреть. Удавился бывовсе! Быстренько пробегите, если кто хочет какую мелочь — хапайте на память,но такую, чтобы полегче. Чтобы бежали как олени!

Таргитай раскрыл рот, готовый спорить, но Мрак люто сверкалочами, орал. Олег понимал, даже Таргитай чувствовал, что оборотень зол и насебя — хотелось все унести, хотя бы пожить здесь с недельку, но Мрак —единственный, кто всегда помнит, где находится. Все-таки дураки, подумалТаргитай успокаивающе, счастливее!

Олег засунул в мешок одну из книг, Мрак изъял безжалостно,Таргитай набрал безделушек, Мрак вытряхнул все. Удалось спрятать от его зоркогоока лишь пару красивых камушков.

— В путь!

Он вытолкал их из зала, подогнал к веревке. Изгоипокарабкались вверх по колодцу. Таргитай выбрался первым, тяжело перевалилсячерез край, отполз на четвереньках. Вокруг была мертвая земля, выжженная,черная, воздух тоже был сухой, мертвый.

Олег вывалился следом, тяжело дыша. Покрутил головой,проговорил с отвращением:

— Я бы там всю жизнь просидел!

Над краем показалась голова Мрака. Он посмотрелподозрительно, выпрыгнул, словно его снизу подбросили могучие руки. Втроемсдвинули оплавленные глыбы, закрыли щель. Мрак осмотрел, ткнул несколько мелкихкамней, вбил ногой. Отступил на пару шагов, осмотрел критически:

— Все. Надо идти, ребята. Понимаю… но идти надо.

Пошли третьи сутки, как они шли через долину. Над головойвисело все то же белесое, как рыбье мясо, небо, под ногами трещала коркасгоревшей земли. Таргитай затягивал пояс потуже, уже не бежал, брел за Мраком,волоча ноги. Живот прилип к спине, но урчало в нем так громко, что Таргитай встрахе оглядывался: не услышали бы чудовища долины!

На поясах болтались пустые баклажки. Последнюю воду выпиливчера, сегодня пришлось довольствоваться мочой. Мрак подгонял изгоев,поглядывал на небо. Сегодня пили мочу, но уже завтра она станет ядовитой — богизапрещают прогонять ее через организм трижды.

На четвертые сутки, когда изгои едва тащили ноги, поверхбелесого занавеса начало проглядывать синее небо. Мрак вздохнул с облегчением,еще больше торопил изнемогающих друзей, подгонял, подталкивал. Шли, страдая отжажды, наступившая ночь не принесла облегчения.

Однако на пятые сутки небо очистилось, впервые среди тучпроглянуло солнце. Мрак толкнул Олега, сказал хрипло:

— Выползем из этого проклятого места, верно?

За их спинами простонал Таргитай:

— Уже не верю…

— Терпи, казак, Конаном будешь!

— Гетманом, — поправил педантичный волхв.

— Гетманом, — согласился Мрак. — Скороувидишь своих степняков. На той стороне долины их как муравьев. Верно, Олег?

— Не знаю, — ответил Олег. Его шатало отусталости. — А откуда знаешь ты?

— Добрый нос за версту кулак чует. Верно, Тарх?

— Верно, — прошептал Тарх. — Я его все времячую…

На горелой земле проступили первые проплешины травы. Сухиебылинки упорно цеплялись корешками, поднимали к небу жесткие стебельки,теснились, медленно наступая на черную гарь. Невры тащились, глядя перед собойостекленевшими глазами, сами иссохшие, как земля под ногами. Таргитай несколькораз падал. Поднимал и тащил Мрак, потом Мрак изнемог, к его удивлению, с другойстороны Таргитая подхватил Олег.

Постепенно проплешины раздвинулись, слились, выжженные пятнастали редкостью. Потянулась ровная Степь, где стеной торчали озверевшие отборьбы за жизнь будяки, колючки, чурьи рога, молочаи. Мрак заметилпрошмыгнувшую мышь, а Таргитай первым услышал в небе песню жаворонка.

К вечеру травы стали выше, в одном месте видели чахлыйкустик терна. Мрак нес мешки изгоев, оставив им только секиры. Оба тащилисьдалеко позади, глядя под ноги. Мрак видел шныряющих крыс, достаточно крупных,чтобы жрать собак, а при случае — сожрать и человека вместе с подошвами егосапог. Стуча копытами, пронесся заяц — с матерого волка, на спине блестелкостяной гребень. Из зарослей ковыля высунул рыло полосатый свиненок, огляделизгоев. Мрак мгновенно натянул тетиву, но Олег оказался рядом, удержалоборотня. Мрак заколебался, опустил лук. Поросенок, потеряв к людям интерес, схрустом отхватил угол гранитной глыбы, побежал мимо, роняя из пасти каменныекрошки.

Пересекли поле ломкого ковыля, вступили на страннуюоранжевую траву. Прошли несколько шагов, как из травы молча выметнулась свораогромных тощих собак. Мрак молниеносно выпустил две стрелы, уронил лук ивыхватил секиру:

— В круг!

Они встали спинами друг к другу. Пара псов молча бросиласьна сраженных стрелами, те катались по земле, рычали, зубами хватали стрелы,возникла короткая схватка, но остальные псы с низким рычанием окружили невров.Таргитай встретился взглядом с псом, присевшим на земле напротив, передернулся.Пес смотрел так, как глядел бы оживший камень.

— Бить наверняка! — велел Мрак.