— Поговорим в Экзампее. А пока отдыхайте в повозке.

Он пошел к верблюдам, остановился, крикнул неврам:

— У меня нет к вам личной вражды! Но живем на земле,верно?

Их как бревна побросали в телегу. Дорога была ухабистая,Таргитай сразу покрылся синяками. Мрак терпел, Олег постанывал, но нежаловался. Телегу тащили позади каравана, и невры задыхались от жары и мелкойудушливой пыли.

В обеденный привал не развязали, лишь чуть ослабили путы.Мрак терпел молча, его туго стянутые руки посинели, Олег чуть не плакал:

— Звери!.. Мы останемся без рук!

Фарад придержал жеребца, оглядел их, бросил угрюмо:

— Без головы зачем руки?

— Хоть свяжите по-другому! Больно же.

Фарад окинул их взглядом, сказал с неохотой:

— Из мужчин никто не любит встречать более сильного. Явидел однажды мудрых магов, когда те съехались на свой праздник. Так немудростью похвалялись, а кто сколько баб имел, перемерялись длиной рук ишириной плеч… А вы для нас, воинов, оскорбление.

Он пришпорил коня, умчался. Мрак тихонько прорычал:

— Утро вечера мудренее, но и ночка хороша.

— Мрак, — сказал быстро Таргитай, — тыисчерпал свои удачи на всю жизнь вперед! Не надо.

— Бог не выдаст, Баджед не съест.

На ночь им ослабили путы, зато привязали спинами к колесамтелеги. Мрак и Таргитай оказались на одной стороне, Олег на другой. Фарадпроследил, чтобы пленники не смогли перегрызть друг другу ремни, проверил путыи ушел.

Костер горел в двух десятках шагов, там смутно колыхалисьразмытые тени, слышались гортанные песни. Из тьмы вынырнул Фарад, швырнул наземлю вязанку хвороста. Дико и странно ревели во тьме горбатые звери.

Таргитай от усталости закрыл глаза. Вопли и крики постепеннозатихали, он не сразу понял, что его трясут, дергают. По руке полоснуло болью,в страхе лапнул себя за пояс, отыскивая секиру, которую отобрали в первую женочь, понял, что руки свободны.

Ремень, стягивающий ноги, лопнул. Огромный волк неслышнопопятился в темноту. Таргитай ощупал распухшие кисти, пополз под телегой. Нагруди Олега увидел толстые лапы, в темноте красным горели глаза, блестели белыезубы.

Волк дернул головой, обрывая последнюю веревку, неслышнорастворился. Олег сказал слабым голосом:

— Тарх, не дай разбежаться коням.

— А ты?

— Дурень, делай, что говорят!.. А я посмотрю, что замагия в ящиках…

Он с трудом перевалился через край повозки, зашуршал средиящиков и тюков. Таргитай прополз вдоль телеги, прислушался. В темном небенеслышно плыл по мелким тучам блестящий серп луны. Справа тянуло сыростью,слышалось фырканье верблюдов, шумно чесались кони.

Таргитай полз долго, часто останавливался. Наконец в слабомсвете луны увидел горбатые спины. Чудесные звери спали, лишь челюсти мерно двигались,а еще дальше смутно виднелись силуэты коней, что паслись, несмотря на ночь.Возле затухающего костра спали два стража. Оба завернулись в теплые одеяла,зябко поджимали ноги.

Хрустнул сучок. Таргитай замер. Один страж мгновенноприподнялся на локте, в руке блеснул короткий меч. Это был Фарад, хищные глазанапряженно всматривались в темноту. Таргитай вжался в землю. Фарад вздрогнул,передвинулся ближе к темно-вишневым углям, лег, натянув одеяло на ухо.

Таргитай начал потихоньку заползать с другой стороны. Другойстраж громко храпел, Фарад же лежал тихо. Таргитай нащупал по дороге камень,крепко зажал в ладони.

Фарад мгновенно открыл глаза, едва Таргитай сдернул одеяло.Глаз округлился еще больше, а рот начал открываться. Таргитай поспешно обрушилкамень, чтобы оглушить, не дать крикнуть… Череп разлетелся, как прогнившийпень. Таргитая затошнило от кровавой каши, что брызнула во все стороны, онпоспешно выдернул из руки Фарада оружие.

Второй страж очнулся от прикосновения холодного острия кгорлу. Таргитай сказал шепотом:

— Не шевелись, я оставлю тебе жизнь!

Страж замер, но едва Таргитай протянул руку к веревке,внезапно дал резкую подножку. Таргитай упал как подкошенный, перекатился черезголову, вскочил, выставив руки, но на него никто не нападал. Рядом хрипел ицарапал ногтями землю страж, из горла торчал клинок, всаженный почти дополовины.

— О, великий Род…

Отвернувшись, он нащупал рукоять. Лезвие жутко заскрипело окости и жилы. Когда Таргитай вытащил наконец, срезанная голова скатилась емупод ноги. С трудом сдерживая тошноту, он начал красться к верблюдам и коням.Животные тревожно зафыркали, учуяв кровь. Таргитай перерезал веревки, чтодержали верблюдов, побежал к коням.

Небо уже светлело, Таргитай ясно видел слева ряды повозок,ряд узлов, вьюки. Кони паслись справа от дороги, но, загораживая дорогу к ним,высился золотой шатер Баджеда.

Таргитай подкрался на четвереньках, прислушался. Там былотихо, и Таргитай осторожно вошел вовнутрь. Баджед лежал на спине, закинув руки заголову. В шатре было тесно, раскинутые руки уперлись бы в тугие стены.

Таргитай приставил окровавленное лезвие к горлу посла,сказал тихо:

— Открой глаза. Не шевелись.

Баджед всхрапнул, приоткрыл один глаз, потом широко раскрылоба. С лезвия ему на горло стекала алая кровь, щеки Баджеда стали пепельногоцвета. Он быстро зыркнул глазами по сторонам, но не шевелился.

— Вам не уйти, — прошептал он. — Бросьоружие. Наши маги достанут вас всюду.

— Эта магия сильнее, — ответил Таргитай. Чувствуястыд, что так поступает с безоружным, он чуть нажал на рукоять. Острое лезвиепропороло кожу. В ямочке между ключицами уже натекла лужица чужой крови, теперьее стало еще больше. — Баджед, ты вояка опытный, так что предупреждаюпо-хорошему! Вот веревка, свяжи себе ноги. А потом перевернешься на спину, ясвяжу руки.

— Зачем?

— Я не хочу убивать, — проговорил Таргитай. —Оставим тебя и других здесь. На вас наткнутся киммеры, освободят.

— А если дикие звери наткнутся раньше?

— Отгоняйте своей магией.

Со стороны обоза внезапно страшно грохнуло. Шатер тряхнулоударом ветра. Баджед мгновенно извернулся, Таргитай успел увидеть вспыхнувшиеторжеством глаза, в паху вспыхнула острая режущая боль, и он вылетел из шатра.Баджед, как огромная кошка, выпрыгнул следом, в его руке уже был его меч.

Таргитай поспешно ударил голым кулаком. Баджед качнулся отудара, и Таргитай ударил еще. Баджед рухнул вниз лицом, изо рта и ушей хлынулакровь.

Грохнуло снова. Неведомая сила швырнула Таргитая на землю,перекатила, как пучок травы. На спину летели комья земли, клочья горящихтряпок. Что-то тяжелое грохнуло по затылку. Он вскочил в страхе, с воплемотбросил горящий обод колеса — тот самый, к которому был недавно привязан!