class="p1">Феола хмыкнула.

– Чтобы у крысы не было заначки?

– Есть у него заначка. Но не такая уж большая. А жить он привык с комфортом и удобством. И на обустройство ему надо, и связи заводить, и пока быт не наладится…

– И?..

– У Оскара как раз заначка была. Небольшой коттедж на побережье.

– Почему Анхель не отсиживался там?

Висента пожала плечами.

– Не успел добраться? Это примерно сутки пути от столицы.

Феола пожала плечами.

Вот это ее как раз не тревожило, доберется она легко. Для шамана расстояние – не проблема. Не вся, но ей и не надо – всей. Ритуал известен.

– Может быть. Сначала не успел выехать, потом столицу закрыли…

– Да. А вчера он уехал. Контрабандисты вывезли, за хорошие деньги.

– Ты знаешь адрес этого коттеджа?

– Да.

– На карте покажешь?

– Покажу, конечно.

Феола кивнула.

– Хорошо. И… сможешь посидеть с бубном? Как в тот раз?

Висента даже и не задумалась.

– Смогу, конечно.

Теперь настала пора довольно улыбнуться Феоле. Она этого Толедо на клубочки размотает. И поделом.

Ее семья!

Ее близкие!

За такое – не прощают!

* * *

Хавьер себя всегда относил к мирным некромантам.

Да, некроманты, с его точки зрения, делились на три категории. Первая – оппозиция. Оно и понятно, когда кругом от тебя шарахаются, когда шипят, вот, мол, некромант пошел, когда боятся и ненавидят – поневоле озлобишься.

Вторая категория – некромант нейтральный. Как те же Лассара – ДО Антонии и ее приезда в столицу.

Ну, люди. И что? Некроманты отдельно, люди отдельно. Главное, друг другу не мешать, а то недовольный некромант легко может перейти в оппозицию.

И третий вариант, вот, как он или тот же дядя, тот же Эрнесто Риалон. Когда стискивают зубы и продолжают работать рядом с людьми. Общаются с ними каждый день, разговаривают… это – сложно! Десяток человек пройдут мимо, а еще двадцать шарахнутся.

Как же! Идет страшный некромант! Бойся и прячься!

А он терпит. И никого еще не убил. Так что он мирный некромант.

Но это не на всех распространяется.

А вот и оно!

Хавьер расплылся в злорадной улыбке и вышагнул из-за угла.

– Пабло, какая встреча!

Дармовые деньги не пошли охраннику на пользу. Потому как соображения у него было меньше, чем у гоблина. Первое, что он сделал, получив деньги, – это запил. Потом пошел в бордель, потом начал играть, потом его выкинули из борделя… мусорная куча Пабло приняла радушно, там и не такое валялось. Но деньги-то еще не кончились, так что на следующий день запой продолжился.

И еще через день.

Повод тоже был.

Треси.

А вот чего она? Как она могла отказаться от такого сокровища, как Пабло?

Или это он такой плохой? Чтобы ему предпочли некроманта… да нет! Это все бабы – продажные твари! И Треси… ыыыыы!

Нет правды на земле.

И на небе нет!

А это – повод выпить! Уважительный!

Так что, когда из-за угла шагнул Хавьер, Пабло даже и не сразу понял, что происходит. А потом заверещал испуганным зайцем – и рванул от некроманта так, что только грязь во все стороны полетела.

Хавьер его догонять не стал – зачем? Ему и надо-то было минуту-полторы. Не убивать же идиота?

Конечно, нет!

А вот проклятие невезения, которое он снял с Криса, перекинуть на эту пакость – запросто. И еще от себя добавить.

Может, Пабло и не сдохнет в ближайшие три дня. Но сильно об этом пожалеет.

Хавьер ухмыльнулся – и направился к мобилю. Ему надо домой, к Треси.

А где-то неподалеку подвывал жалобно Пабло, который поскользнулся и сломал обе ноги на мусорной куче.

Проклятие начало действовать.

* * *

Тан Анхель Хуан Толедо лихорадочно собирал вещи.

То есть – потрошил тайники в особняке Оскара.

Бежать!

Бежать – бежать – бежать!!!

И подальше, и побыстрее!

Если уж до истоков докопались, то и его не помилуют! Когда корешки выпалывают, вершки всегда страдают.

Вот так, еще пара минут, все ценное из тайника в саквояж – и бегом. Присаживаться «на дорожку» не будем, обойдемся без лишних формальностей. Удрать бы побыстрее!

– Кхе. Кхе.

Кашель раздался позади так отчетливо, что Анхель аж подскочил на полметра.

Гадкая пружина тут же вывернулась, стукнула по пальцам, заставила взвыть белугой.

Анхель развернулся в прыжке так, что позавидовали бы все балетные танцоры, и наткнулся на ледяной взгляд серых глаз.

Феола никому и ничего спускать не собиралась. Тем более – попытку похищения. И она, и сестра, и брат… убить паразита!

– Ты!!!

– Я.

Анхель бросился вперед.

Как же он сейчас ненавидел эту заносчивую стерву!

Кинуться, сомкнуть пальцы на тонкой шее – и давить, давить, давить… все с нее началось! До нее ведь хорошо было! И место, и квартирка своя, и дойный бычок – Лоуренсио, и перспективы! Были!

А потом приехала эта мерзавка!

НЕНАВИЖУ!!!

То, что Феола словно бы не стоит на полу, а парит над ним в паре миллиметров, он и не заметил. И то, что контуры ее платья слегка колышутся, расплываются… в той ярости, в которой он пребывал, Анхель просто готов был порвать мерзавку голыми руками.

Феола дожидаться не стала.

Сейчас Толедо не мог ей навредить, но даже когда сквозь твое астральное тело комар пролетает – неприятно. А уж если такая тушка…

Пальцы чуть шевельнулись, складываясь в привычный знак удушения – и Анхель не долетел. Упал на колени, схватился за горло.

Воздух из него вышибло разом. И дыхание перекрыло, и как ни старайся… словно петля на шее затянулась, и душит, давит…

Крикнуть бы, попросить…

Феола молчала, не собираясь разговаривать.

Может, ноги ей поцеловать?

Анхель сделал движение, второе… и не дополз. Петля надавила, стиснула, потемнело в глазах.

Последнее, что увидел Анхель – было выражение откровенного отвращения на лице Феолы. Даже омерзения. Впрочем, с посиневшим лицом, выпученными глазами и текущей слюной он и правда выглядел неэстетично. Удавленники – они такие. Не годятся для портретов.

Потом все закончилось.

Феола подошла, посмотрела на труп сверху вниз.

Анхель Хуан Толедо, человек, который едва не погубил и ее, и ее близких, был бесповоротно мертв. А что с ним еще делать? Допрашивать?

С этим и Хавьер справится, если от Толедо что-то понадобится. Это же не мединец, это чистокровный человек. Придет на вызов как миленький и ответит на все вопросы.

Феола посмотрела на тайник.

Хмыкнула.

Как шаман, она отлично видела, что там. Сейчас могла и насквозь его пролететь, но зачем? С собой все