— Немедленно открыть ворота ее сиятельству графине фон Майнц!

Не так уж часто сюда наведывались вот так, без предупреждения, высокородные особы. Университет изначально принимал в основном представителей среднего сословия — детей ремесленников, купцов, сыновей и дочерей самих магов. Тут никогда не учился ни один принц крови, лишь несколько раз присылали своих наследников и родственников правители соседних стран. Поэтому привратники засуетились. Один тут же стал распахивать ворота, другой поспешил доложить ректору о высокой гостье.

Немолодая, но все еще красивая женщина спокойно вошла в кабинет Виктора Вагнера-старшего, остановилась на пороге, улыбаясь и давая ректору возможность приблизиться и, взяв ее под руку, проводить к креслу. Вслед за ней порог переступила дама-компаньонка. Охранники остались снаружи, в коридоре. Секретарша, улыбаясь, вынесла графине на подносе кубок с вином, но женщина едва притронулась к напитку.

— Я приехала, чтобы повидать моего мальчика, — сказала она ректору в ответ на вопрос, что привело ее в университет. — Мой сын в последнее время не часто мне пишет. И его письма, — она кивнула компаньонке, и та поскорее достала из сумочки несколько аккуратно свернутых листков, — стали какие-то сумбурные. Раньше Вальтер подробно писал мне обо всем. Два раза в месяц я получала подробный отчет обо всем, что случалось. А порой письма приходили и чаще — так, коротенькие записочки о чем-нибудь невероятном… Но в этом году за шесть месяцев я получила только семь писем, а за последний — вообще ни одного! И все они становятся короче и короче. Как будто моему мальчику некогда мне писать! Мне хочется знать, что случилось?

— Возможно, все дело в учебе, — ответил ректор. — На каком курсе учится ваш сын?

— А вы не знаете? — ахнула графиня. — Мой сын Вальтер Максимилиан Вернон фон Майнц обучается на факультете некромантии на четвертом курсе! Стыдно этого не знать! Какой же вы после этого ректор, если не помните по именам всех своих учеников?

— Увы, — мужчина даже ухом не повел, — у нас учится несколько тысяч молодых людей. Шесть факультетов — некромантии, ветеринарии, боевой магии, целительской магии, алхимии и ведовства, на каждом по два-три потока, где обучается от двухсот до пятисот юношей и девушек на пяти-шести курсах. Почти две с половиной тысячи человек. Запомнить всех мне не под силу. Обычно всех своих подопечных знают кураторы курсов. Сейчас вам пригласят нужного человека, с ним и побеседуете!

Графиня фон Майнц сложила руки на коленях и приготовилась ждать.

Виктор Вагнер-младший появился несколько минут спустя. Он был несколько бледен и взволнован, когда показался на пороге, а правую руку держал как-то странно.

— Ваше сиятельство… магистр, — поклонился на две стороны он, — чем могу служить?

— Мэтр Вагнер, — отец смотрел на сына, — у вас обучается некий Вальтер фон Майнц?

Декан слегка поморщился.

— Да, у меня. Очень многообещающий студиозус. Его практику я буду курировать лично.

— Здесь его мать.

Графиня поднялась из кресла.

— Я желаю знать, что происходит с моим сыном? Он стал реже писать. И в его письмах много неясностей. Что-то происходит, и я, как мать, желаю знать, что именно?

— Уверяю вас, с вашим сыном все в порядке. За последний месяц ничего особенного не случилось, — промолвил декан.

— Мэтр Вагнер, — окликнул его ректор, — что произошло? Вы… с вами все в порядке? Ваша аура… и рука…

— …слегка повреждена, — улыбнулся тот. — Но ничего страшного.

— Надеюсь, мой сын не пострадал? — тут же воскликнула графиня.

Отец и сын Вагнеры посмотрели на нее.

— Нет, ничего особенного, — промолвил младший.

Спустя еще пару минут пришел Вальтер, такой же бледный, как декан, и мать с порога бросилась к сыну. Подлетев, она обняла его, прижимая к груди, и юноша коротко застонал.

— Что с тобой? — Женщина отстранилась, придерживая его за плечи и пытливо вглядываясь в лицо. — Ты здоров? Все хорошо? Боги, да ты весь белый и… в испарине? Ты заболел? У тебя жар! Здесь у вас есть целители? Хоть какие-нибудь? Мой сын болен! Я так и знала! Мальчик умирает, а никому до этого нет дела!

— Нет, мама, — Вальтер попытался успокоить графиню, — со мной все хорошо. Я не болен, я просто ранен…

— Ранен? — чуть не взвизгнула женщина. — Когда? Как? Почему?

Отец и сын Вагнеры опять переглянулись.

— Ничего особенного, матушка. — Вальтер несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя.

Когда мать его обняла, она невольно сдавила раненый бок. Повязку под камзолом было трудно заметить, но сейчас от короткого приступа боли у юноши ненадолго закружилась голова и потемнело в глазах.

— Это была обычная дуэль. — Он постарался, чтобы голос звучал ровно. — По всем правилам дуэльного кодекса. С секундантами, обязательным присутствием целителя, двумя свидетелями и прочим… Я даже сделал кое-какие распоряжения на случай… непредвиденных осложнений. Все в порядке, матушка. Просто меня немного ранили. Вот и все.

— Ох, как ты меня напугал! Присядь. — Графиня заботливо подвела его к креслу, с которого вскочила сама, кивнула компаньонке, которая тут же принялась доставать нюхательные соли. С другой стороны к ней присоединилась секретарша ректора. — Я так переволновалась… Ну, если это дуэль и все обошлось… надеюсь, ты дал своему противнику удовлетворение?

Вальтер посмотрел на декана. Тот ответил прямым взглядом.

— Да.

— Вот и прекрасно! — просияла графиня. — Ты настоящий фон Майнц! Твои предки никогда не давали спуску обидчикам. Из-за кого или чего вы дрались?

— Из-за девушки. — Вальтер, лицо которого до этого покрывала чуть ли не болезненная бледность, резко покраснел.

— Из-за девушки? Прекрасно! Вступиться за честь дамы — это благородно! Надеюсь, она достаточно знатна, чтобы ты рисковал жизнью ради нее? Потому как ты принадлежишь не только себе! У тебя есть обязательства, помни об этом!

— Какие обязательства, матушка?

— Какая дуэль, бесы меня побери?

Два вопроса — сына к матери и ректора к декану — прозвучали почти одновременно.

— Как это — «какие»? — всплеснула руками женщина. — У тебя есть невеста! Я писала… Ты не получал моего письма? Курьер опоздал? Я приехала специально для того, чтобы подготовить…

— Я читал, матушка. — Вальтер опять начал бледнеть, и не только боль от раны была тому причиной. — Письмо пришло вчера…

Неужели только вчера? Казалось, это было так давно… столько всего миновало за одни только сутки…

— Ах, и ты, конечно, не успел проникнуться важностью момента, — кивнула графиня. — Поэтому и столь безответственно рисковал собой, когда принимал вызов…

— Не принимал. Бросал.