— Вот тебе и «ой»! Лильку надо перепрятать.

— Молчи! — вскрикнула Анна. — Молчи, дура!

— Я-то промолчу, но, если не подсуетиться, всем будет плохо. И ведьмачки могут проболтаться — это ведь они ее брали!

— Сама знаю, — огрызнулась Анна.

— А мне что делать? — продолжала ныть Аглая. — Я же с Валькой так хотела быть! А теперь… что мне делать?

— Заткнись, — бросила хозяйка комнаты. — Не мешай!

Отбросив книгу, она прошлась по комнате, кусая ноготь. Потом остановилась, крепко зажмурившись и разведя руки в стороны. Губы ее зашевелились — она проговаривала какое-то заклинание. Аглая, невольная свидетельница этого, замерла, боясь дышать. Такому на факультете некромантии не обучали. Это, наверное, знали только ведуны.

В такт своим заклинаниям Анна начала водить руками, выписывая фигуры. Воздух искрился под ее пальцами. Искры слагались в причудливые линии, переплетающиеся между собой. Наконец сложился трехцветный узор: две линии, желтая и алая, соединялись и буквально душили третью, синюю, сливаясь и образуя четвертый цвет — оранжевый.

Только после этого Анна открыла глаза и несколько секунд любовалась зависшей в воздухе фигурой.

— Должно получиться, — объявила она и тут же добавила: — Но ты ничего не видела и ничего не знаешь!

Аглая быстро закивала:

— Конечно-конечно… я даже не понимаю, что это значит…

— Прогноз на будущее. Черновой, конечно, поскольку для более точного нужны капельки крови всех заинтересованных личностей. Счастье, что у меня хорошая память на ауры и я смогла кое-как их «срисовать». Я воспользовалась вашими аурами — твоей, Вальтера и Зябликовой. Она — вон там, ниже, синяя. Наверху — две ваши, слились в одну. Вам быть вместе, когда она исчезнет.

— А-а-а, — уважительно протянула Аглая. — А… она выдержит?

— Кто? Зябликова?

— Конструкция. Больно неустойчива.

— Где?

— Да с моей стороны! Обойди и глянь! — Она ткнула пальцем в дрожащую в воздухе фигуру, отчего та пошатнулась.

Анна сердито вскрикнула и взмахнула руками, чтобы остановить разрушение, но было поздно. Синяя линия, подобно пружине, свернутой в тугой клубок, резко распрямилась и буквально проткнула оранжевую. Вверх остро, как спица, вонзился тонкий темно-зеленый лучик.

— Что ты наделала! — Анна была готова с кулаками наброситься на девушку, но боялась пошевелиться, чтобы не разрушить фигуру окончательно. — Посмотри, все испортила!

— Но я же не нарочно!

— Нарочно не нарочно… теперь может вмешаться какая-то новая сила, и тогда всему конец.

Аглая чуть не плакала, с ненавистью глядя на эту тонкую зеленую «спицу». Кто или что это может быть? Декан, к которому неровно дышат все девушки университета? Эта любопытная Мирабелла Флик? Или кто-то еще?

— Ладно. — Анна быстро взяла себя в руки и решительным жестом развеяла свое творение. — Надо действовать быстро, чтобы исправить твой промах. Беги и сейчас же найди Яну и Людмилу. И все трое живо ко мне! Янку я послала в столовую, там ее ищи. А где сейчас Людмилу носит, не знаю.

Аглая радостно закивала и бросилась бежать. Она была готова на все, чтобы исправить свою ошибку.

Вальтер тоже пребывал в приподнятом настроении. Надежда на то, что будут организованы поиски Лилии, окрыляла юношу. Он отлучился лишь на несколько минут, чтобы устроить мать в гостинице для приехавших родственников. Графиня фон Майнц пребывала в растерянности и ни за что не желала уезжать, пока не выяснит, что происходит с сыном. О Лилии они не обмолвились ни словом — неприятный разговор еще предстоял.

По пути от гостиницы к главному корпусу Вальтер решил завернуть в общежитие. Мелькнула мысль, что, пока он бился на дуэли, Лилия каким-то образом нашлась сама, сейчас хлопочет по хозяйству и ни сном ни духом не догадывается, как по ней с ума сходят. Конечно, с ней тоже состоится неприятный разговор, возможно, даже будут упреки… Нет, он не станет ее ни в чем упрекать. Он просто признается ей в любви. А там — будь что будет!

В комнате Лилии не оказалось, зато Вальтера встретил Левиафан. Кот, который в прежние времена игнорировал и даже презирал окружающее человечество, общаясь с людьми лишь с позиции силы: «Не тронь, и будешь пощажен!» — на этот раз так и кинулся к юноше, мяукая и размахивая хвостом. Потом, правда, ускакал в дальний угол и демонстративно громыхнул пустой миской — мол, не видишь, что я совсем ослаб от голода?

— Ах да! Прости, — покаялся Вальтер. — Тебя ведь три часа не кормили… Я сейчас!

Он полез за остатками рыбы, снял защитный заговор и вывалил еду в миску. Отдал коту все без остатка, поскольку не знал, надолго ли могут затянуться поиски. А сюда он точно не вернется, пока не отыщет Лилию. Да мало ли что, а зверь будет сидеть голодным…

Зверь чавкал рыбой и рычал так, что, будь он в саванне в окружении своры голодных гиен, они бы перепугались одного его рыка и попадали в обморок. Вальтер присел рядом на корточки, наблюдая за котом.

— Бедный ты, бедный, — промолвил он. — Лилия от тебя избавиться хочет — ты ей мешаешь личную жизнь устраивать…

— Ур-ряу, ряу, ряу, — с набитым ртом прочавкал кот.

— Знаешь, я бы тебя взял, — подумав, сказал Вальтер. — Ты бы жил у меня… Я бы тебя кормил, заботился о тебе в память о ней… Только она вряд ли тебя мне отдаст.

Кот на миг перестал жевать и одарил глупого человека весьма двусмысленным взглядом.

— Да, знаю, я ни разу ее ни о чем не просил, — продолжал юноша. — Мне почему-то казалось, что я… поступлю непорядочно по отношению к ней, если попрошу. Может быть, надо было иногда говорить и о своих… желаниях? Как думаешь?

Кот покачал головой и закатил глаза, без слов выражая свое крайне низкое мнение о представителях рода человеческого вообще и влюбленных мужчинах в частности.

— Да, я бы так и сделал, — признался Вальтер. — Я бы взял тебя просто на память о ней. Пусть она будет счастлива с этим… Вагнером, а я… У меня бы на память остался ты… А моя невеста… я ее никогда не видел и даже не помню ее имени, но я бы попросил, чтобы она тебя полюбила…

— Фык-фык-фык. — Кот смерил человека таким долгим взглядом, словно сомневался в его адекватности.

— Понимаю, что сморозил глупость, но… Я сейчас ни о чем другом думать не могу, только о ней. Пропала наша Лилия…

Протянув руку, Вальтер провел рукой по голове и шее кота до толстого загривка, запуская пальцы ему в шерсть и почесывая… Потом убрал руку и…

— Погладь еще.

— А? — Не удержавшись на корточках, юноша сел на пол, вытаращив глаза. — Что?

— Погладь, говорю.

Взгляды человека и кота встретились.