— А зря. — Николай был настроен решительно, однакона следующее утро его разговор с сестрой закончился безрезультатно. Вечером онаушла и явилась только в пятом часу утра.

Саша похорошела еще больше, она была слишком молода, иразгульная жизнь не отражалась на ее внешнем виде, но Зоя чувствовала: еслидочь не остановится, то что-нибудь произойдет. И предчувствия ее, увы, необманули — в декабре Саша сбежала. Она вышла замуж за парня, с которым былазнакома меньше трех недель, и тот факт, что он был сыном известного игрока вполо из Палм-Бич, не очень-то успокаивал. Он вел такую же беззаботную жизнь,как и она; они пили, танцевали и развратничали. В Нью-Йорк Саша приехала вмарте и как ни в чем не бывало сообщила матери, что ждет ребенка.

— Думаю, к дню рождения Мэтью. — Ей былорешительно все равно, что мальчик слышал ее слова. Ему было шесть с половинойлет, у него были большие, как у Саймона, карие глаза. Он обожал Николая, но отсвоей сестры уже давно старался держаться подальше.

Она слишком много пила и относилась к нему безразлично или соткровенной неприязнью. Ей уже исполнился двадцать один год, и наследство,оставленное ей Саймоном, только ускорило ее падение.

В июне Саша снова приехала домой и заявила, что Фредди ейизменяет и она ему отомстила. Она купила новую машину, два бриллиантовыхбраслета, переспала, несмотря на беременность, с одним из его друзей и поехалаобратно в Палм-Бич разыскивать своего мужа. Зоя знала, что уже ничего не сможетподелать.

Даже Николай не хотел больше говорить об этом. Сашу ужетрудно было переделать. Зоя часто говорила об этом с Полом, и его доброта имудрость хоть немного успокаивали ее.

По выходным Николай брал Мэтью с собой на рыбалку и всегда,когда мог, играл с ним в мяч в парке.

Он был очень занят работой, но все же находил время длямальчика, и это, в свою очередь, давало Зое возможность немного побыть наединес Полом Келли.

Их связь продолжалась, но Николай, из-запредусмотрительности Пола и Зои, до сих пор не знал об этом.

В конце августа Саша родила крошечную девочку с ярко-рыжимиволосами. Зоя поехала во Флориду посмотреть на внучку и долго стояла, сизумлением глядя на нее. Девочка была такая маленькая, такая хорошенькая,однако свою мать она совершенно не интересовала. Почти сразу после рожденияребенка Саша опять пустилась во все тяжкие, разъезжая на дорогих машинах сосвоим таким же непутевым Фредди или без него. Зоя никогда не знала, где они,ребенка они оставляли с няней, чего Зоя совсем не одобряла. Она пыталасьобразумить Сашу во время их редких разговоров по телефону, но Саша ничего нежелала слушать. Николай тоже понял, что перевоспитать ее невозможно; про таких,как Саша, говорят: «отрезанный ломоть». Зое было особенно горько, что онасовсем не видит Сашину дочь Марину.

Когда в канун Рождества зазвонил телефон, Зоя подумала: авдруг это Саша? Они с Николаем сидели за столом, а Мэтью только что уснул послетого, как они все вместе нарядили елку. Ему исполнилось семь лет, и он ещеверил в Санта-Клауса, хотя Зоя полагала, что это скоро пройдет. Он все ещеоставался самой большой радостью в ее жизни.

— Алло? — Зоя сняла трубку. Звонили из полицииштата Флорида. У Зои от испуга замерло сердце — что-то случилось! Ей сообщили,что Саша и Фредди, возвращаясь с вечеринки, попали в автомобильную катастрофу —самые худшие Зоины опасения подтвердились.

Она положила трубку и встретилась глазами с Николаем,которому даже не решалась рассказать об услышанном. А еще через минуту импозвонила няня в истерике, что осталась одна с ребенком. Николай как могуспокоил ее и пообещал прилететь утром и забрать ребенка. Няня все емурассказала, и он безмолвно, с ужасом посмотрел на мать.

Той ночью она, плача, обвиняла себя, что все делала неправильно, а теперь было уже поздно. Она не занималась дочерью — и вотрезультат… А Саша была такая хорошая в детстве… — плакала Зоя. Но у Николаябыли о сестре другие воспоминания. Он помнил, какой она росла избалованной,эгоистичной, недоброй.

Для Зои же случившееся казалось чудовищнойнесправедливостью. Саше был всего двадцать один год, и вот ее нет в живых; онасверкнула ярко, как падающая звезда на темном летнем небосводе. Только что онабыла жива — и вот померкла навсегда.

На следующий день Николай улетел во Флориду и привез телосвоей сестры и ее крошечную дочку Марину. Для Зои это Рождество стало кошмаром;она трясущимися руками разворачивала с Мэтью подарки, стараясь сдерживатьслезы, думая, могла ли она что-нибудь сделать для своей дочери. Может, если быона никогда не работала, если бы их жизнь была не такой тяжелой, если быКлейтон не умер… если бы Саймон не погиб… Она ужасно переживала и в то же времяпыталась сосредоточить внимание на Мэтью, который, казалось, не понимал, чтослучилось с его сестрой; он был слишком молчалив, и это пугало Зою.

Но тут до нее вдруг дошло, что он слишком хорошо все понял,когда повернулся и, посмотрев на Зою широко раскрытыми глазами, тихо спросил:

— Мама, она опять была пьяная?

Зоя была потрясена, услышав эти слова. Но Мэтью был прав.Она была пьяна. И Зоя не могла этого отрицать. Она держала на руках Сашинудочку и горько плакала. Девочке было четыре месяца, и теперь у нее осталисьтолько Зоя и два дяди, Мэтью и Николай.

— Я слишком стара, чтобы пережить и это, —пожаловалась Зоя, когда, как всегда, поздно вечером позвонил Пол.

— Знаешь, ей с тобой будет лучше, чем с родителями. Ейповезло.

И ему повезло, что Зоя вошла в его жизнь. Как и всем, с кембыла связана Зоя, — всем, кроме Саши. Зоя вновь и вновь обвиняла себя: онанедостаточно занималась дочерью, проглядела ее. Но могла ли она что-либосделать? Зоя с болью сознавала, что никогда не получит ответа. Теперьединственное, что ей оставалось, — это полюбить Марину как собственнуюдочь.

Она поставила детскую кроватку рядом со своей и часамисидела, глядя на спящую девочку с закрытыми глазами, теплой кожей ишелковистыми рыжими волосиками — совсем как у Зои; она поклялась самой себесделать для нее все лучшее, на что была способна.

И тут у нее перехватило дыхание при воспоминании о той ночи,когда Саша и Николай чуть не погибли во время пожара… маленькая Саша лежит натротуаре… пожарные пытаются привести ее в чувство… дым ест глаза… и вот Сашапошевелилась, она была жива. Зоя сдерживала рыдания, вспоминая все это.

Тогда она выжила, а вот теперь, когда Саше был всегодвадцать один год, она ее потеряла.

Два дня спустя состоялись похороны, на которые пришли Сашинышкольные подруги, кое-кто из ее нью-йоркских знакомых. На их лицах застылапечать горечи, когда Зоя вышла из церкви, поддерживаемая Николаем; Мэтьювцепился в нее с другой стороны, и тут Зоя увидела Пола — он стоял со скорбнымвидом в заднем ряду, его белая шевелюра возвышалась над толпой, а глазавыдавали все, что он чувствовал по отношению к ней. Зоя на мгновение задержалана нем взгляд, а затем пошла дальше в окружении обоих сыновей, а крошечнаяМарина, жизнь которой еще только начиналась, ждала их дома в кроватке, стоявшейрядом с Зоиной постелью.