— Тебе тут не место, прости. Я очень ошибся.

Доброта в голосе и это «прости» кололи сильнее металлического прута.

Показалось, лопнул воздушный шарик. Резко, громко, заставив неприятно вздрогнуть. Где-то внутри, так глубоко, что даже никто и не заметил. Кроме Аи.

Она все еще сжимала пальто Ивана, перебирая складки подушечками пальцев. Ткань казалась такой мягкой…. Захотелось прильнуть к ней щекой, позволить волосам разлететься, прилипнуть, пристать. Учитель был тут, совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.

— Прости меня… — прошептала Ая, оставаясь в стороне. В глазах помутнело и защипало. — Я мало тренировалась, не занималась выносливостью. Была ленивой, глупой. Отвлекала тебя.

Говорить с ним на «ты» оказалось так просто, он ведь всего лишь старше на сколько лет? Восемь-десять? Почему Ая раньше этого не делала, столько времени находясь рядом? Они даже могли бы быть парой. Но, конечно, он был слишком далек от неудачливой курсантки, она все еще не доказала свою значимость.

Набрав воздуха, Ая сжала сильнее ткань и твердо добавила, глядя в подтопленную мутной водой траву:

— Я буду знать свое место и не потревожу тебя. Сделаю все и вернусь, выполню приказ без тени сомнений. Твой, даже если не пойму! Я буду верно служить. Тебе.

От холодного дуновения волосы Аи затрепетали, закрывая лицо. Но она все равно подняла глаза. Она была полна решимости и хотела продемонстрировать это, но то, что произошло потом, заставило потерять ощущение реальности.

И сырая земля, и кирпич, и небо закружились — краски смешались в одно сплошное пятно. Взгляд Ивана, как Ая ждала, мягкий, доверяющий, принимающий… был совсем не таким. Вместо теплоты согретого солнцем прилива в глазах появилась сокрушающая синева.

Ая еле устояла, все еще сжимая пальто законника.

Офицер Озорнов зашевелил губами, и голос, доносившийся до ушей, показался холоднее, чем ветер:

— Если ты так готова выполнять приказы, тогда слушай: никогда, слышишь, никогда не пытайся вернуться. Не сотрудничай ни с кем, кто предлагает работать на полицию. И забудь о том, чтобы сдавать Андрея Левина. Твоя задача: слушать его. И даже не думай вести какие-то игры.

Иван взял ее за запястье и оторвал от себя.

Грязь.

Задержавшись на мгновение и убедившись, что Ая держит равновесие, мужчина разжал пальцы.

— Я… виновата? — тихо спросила она, опуская руку.

Иван сжал губы и опустил взгляд. Синева глаз скрылась, исчезла из поля зрения, но это не сделало воздух ни капли теплее.

Озорнов вздохнул. Смотрел себе под ноги, одна из них ступила мимо асфальта и уже начала утопать вместе с травой. После секундной задержки мужчина встал на дорогу и молча зашагал обратно.

Просто грязь на плаще.

— Я не смогу это выполнить… — прошептала Ая вслед.

Иван обернулся и произнес как-то устало, даже не глядя, своим мягким голосом:

— Пожалуйста, не заставляй меня вновь разочаровываться.

Уши застилал шум, ветер глодал их и шею холодными зубами, но щеки, нос и губы отчего-то горели. Все было бессмысленно.

***

Хотелось потеряться. Ая бродила по обширной территории завода, заглядывала между зданиями, находила опустошенные залы, внутренности которых перевернули вверх тормашками, забиралась на поскрипывающие лестницы.

Всем было плевать на ползущую по округе эсперку в серой куртке. Все были где-то там.

В закромах завода не находилось ничего интересного, только грязь, сырость и ржавчина, но Ая и не пыталась что-то найти. В голове застряла мысль: «Нужно вернуться». Но куда? Ая снова не знала, где ее дом. И существовало ли хоть что-то, помимо этой вездесущей разрухи?

Когда Ая миновала пару полицейских, ее даже не остановили. Она подумала, что, быть может, стала невидимкой. Сорвалась в неловкий шаг над одной из промышленных ям и превратилась во что-то вроде фантома.

— Что, прямо покупали?

— Якобы дают силу.

— Это вообще нормально? И куда…

— Лучше не думай о всякой грязи, целее…

Обрывок разговора унес ветер.

Ая вспомнила. Да, она же увязла. Пыталась выбраться, что-то сделать, но с каждым движением лишь глубже погружалась, прямо как в размокшую от дождя землю под ногами. Ботинки хлюпали, наверное, насквозь промокли. Аю безвозвратно топило.

Сотрудники внизу загружали что-то тяжелое в мешках. Они были так увлечены процессом. Ая бы тоже хотела заниматься чем-то важным. Но она шаталась без дела, а Левин, должно быть, где-то пытался провернуть свои планы. Но нет, полиция уже все нашла! Хотелось злорадно улыбнуться, но лицо словно потеряло чувствительность.

В голове завертелись воспоминания: Левин искал какой-то товар. Эти заброшенные помещения вполне могли служить хранилищем, поэтому так торопился?

«Я ни за кого», — сказал он. Что теперь? С мафией разругался, полиция оказалась умнее. Какая ирония, хитреца в итоге кинули все.

Руки, скользящие по спине, притягивающие к себе…

В голове что-то было не так. Ая утомилась. Из организма вышло слишком много жидкости, она не привыкла, когда из глаз и носа течет. Все опухло, от соли и ветра щипало кожу. Чертовы ядовитые слезы!

Ая оперлась о стену рукой, кусочки старой штукатурки тут же треснули и прошелестели вниз, глухо разбиваясь один за другим.

Что Левин искал? Какие-нибудь безделушки? Может, эти свои блестящие камушки, чтобы наделать еще колец, а на выручку купить машин?

Камни… Показалось, или курсанты что-то говорили о них? Но зачем тогда эсперы тут? И учитель…

Ая дрогнула, ведь она не сказала ему, что именно нашла! Был такой шанс, может быть, все пошло бы иначе!

Если не Ивану, то кому-то еще — снова появилась решимость прямо сейчас пойти к любому сотруднику. Но ведь Ая именно это и сделала! Подошла к чтецу, отвела в сторону, говорила наедине, абсолютно позабыв про осторожность! Наверняка Жан и остальные все видели, и морионы уже готовились расплатиться, ждали за углом, чтобы поймать…

Ая подумала, может, у нее температура на фоне охлаждения и недавних побоев? Что за бред лез в голову! Она ведь ничего не сделала. И парни в порту не очень позитивно отзывались о Левине. Может быть, он все-таки помогал? Но он ехал сюда, и ему явно не нравилось происходящее…

Не важно. Все это было уже не важно. Ведь Иван сказал следовать приказам мориона, не соваться. Почему? Почему приказал не сдавать Андрея Левина? Ведь Ивану он не нравился, Ая точно видела, мужчины не были друзьями. Даже сегодня, когда Озорнов подумал о морионах, на лице точно не было симпатии. Но он говорил оставаться с Левиным.

И еще он разочаровался. В ней?