Он вцепился в перья на ее груди и вырвал целый клок, оголяя неестественно большую округлость, после чего поспешно всучил вырванные перья хозяйке в руки.

Нужно бежать из этого театра абсурда, решила Вера, подальше от людей, которые и на людей-то перестали быть похожи!

Помещение залил яркий, режущий глаза свет. Вера прищурилась. Ритмичная музыка стихла, и Вечные как по команде повернулись к платформе в конце полукруглых лестниц высоко над их головами. Вера задрала голову и увидела Мирославу. К ее большому удивлению, на ногах Мирославы красовались туфли на низком широком каблуке, а вместо пижамы она выбрала синее платье до колена. Даже волосы были аккуратно причесаны и уложены в высокую прическу. Интересно, кому и каким образом удалось привести ее в порядок? Справа от нее стояла высокая худая женщина с короткими, практически белыми волосами. У висков они были подстрижены, над лбом оставлены чуть длиннее и уложены мягким ирокезом назад. Голубой пиджак сверкал тысячей камней. Это была Сентябрина, начальница Отдела управления человеческими ресурсами.

– Добро пожаловать, – разнесся торжественный и на удивление трезвый голос Сентябрины, от которого у Веры по спине побежали ледяные мурашки. – Спасибо всем, кто смог присоединиться к нам в этот особенный день.

Гости в зале принялись улюлюкать и аплодировать. Вера заметила, что Вечная в перьях подозрительно косится на нее, и захлопала в ладоши.

– Моя милая Мирослава после долгих лет исследований нашла решение проблемы! Мы можем забыть об опасениях, что Вечности пришел конец. Десятилетия кропотливой работы окупились сполна. В наших руках новая сыворотка!

Восторженные выкрики прокатились по залу.

– Вам больше нечего бояться, – подала голос Мирослава. – Мы спасены. Дивный мир, каким мы его создали, каким мы его любим, мы сохраним навсегда!

Вера почувствовала, как холод распространяется от сердца и парализует тело. Дивный мир неравенства и взаимной ненависти сохранится из-за нежелания Веры отпустить Аарона, при этом у нее даже нет уверенности, что он захочет принять новую дозу. Ее затошнило от самой себя. Чем она лучше Сати? Она действует против воли Аарона и навязывает ему свое решение. Она обрекает себя на одиночество. А второй округ? Как бы условия жизнь там ни стали еще хуже. С каждой секундой Вера все больше сомневалась в правильности своего выбора. Желая спасти Аарона, она ни много ни мало способствовала тому, чтобы смертные продолжали страдать из-за Вечных. Вера сжала кулаки, заставляя себя собраться. Она должна поговорить с девочками и найти через них Аарона, а затем уговорить его исцелиться и постараться найти способ восстановить равноправие между округами без массовых смертей Вечных.

– Через неделю, первого сентября, в день трехсотлетия Вечности, мы устроим реинициацию, – подхватила Сентябрина.

Люди вокруг принялись топать ногами и скандировать: «Святая Вечность! Святая Вечность! Святая Вечность!»

Вера попятилась, развернулась и бросилась к выходу, расталкивая кричащих людей. На высоких каблуках с непривычки у нее подворачивались ноги. Она больно задевала плечами гостей. У дверей она вжала голову в плечи, надеясь, что Ласт ее не заметит, и выскочила наружу. Свежий воздух овеял холодом горящие щеки. После шума и гогота ночная тишина оказала успокаивающее действие. Сердцебиение замедлилось. У пустого траволатора, бегущего вниз, Вера наконец перевела дыхание. Ей было приятно оказаться в одиночестве, подальше от Вечных. Она бросила взгляд на переполненную машинами, но безлюдную парковку, прикидывая, к кому из подруг бежать и каким образом это осуществить. Без коммуникатора это было непросто. Но вдруг кто-то схватил ее сзади за локоть и дернул на себя. Вера обернулась, ожидая увидеть Ласта и придумывая на ходу объяснение, но ахнула, не веря своим глазам. Напротив нее стоял Аарон. Он был болезненно бледным, с пронизанными седыми прядями волосами, в костюме пастельно-розового цвета с брошкой в форме бесконечности. А его глаза… Вера подавила возглас, поджав губы. Аарон избавился от контактных линз и смотрел на нее мертвенно-голубыми глазами.

– Я знал, что тебе понравится это платье, но не думал, что ты наденешь его на похороны моей мечты, – саркастично заметил он. В его взгляде не осталось и намека на нежность, с которой он раньше смотрел на Веру.

Сердце сжалось. Праздник по созданию новой сыворотки он назвал похоронами, потому что все, ради чего он жил, через неделю превратится в прах. Веру накрыло удушающее чувство вины. Но она не искала слова извинения, понимая, что Аарон знал причину ее поступков. Поэтому с ее языка сорвалось иное:

– Извини, что позаимствовала твой винтокрыл и коммуникатор.

– Как мило ты выразилась. Позаимствовала, – колко заметил он.

Вера чувствовала его ледяные пальцы на ее коже, но против собственного желания не убрала руку. Вполне вероятно, это прикосновение было последним.

– Я не хотела терять времени и ждать, пока вы проспитесь.

– Ты сбежала под покровом ночи, как последняя трусиха.

Его хватка стала крепче, причиняя боль. Вера повела плечом, пытаясь освободиться, но Аарон не отпустил ее.

– Я не трусиха! Я сделала то, что считала нужным, чтобы добыть новую сыворотку и спасти тебя! И не говори мне, что отпустил бы меня к Мирославе, если бы я дождалась утра, – бросила она с вызовом. – Особенно после того, как вы втроем всю мою жизнь контролировали меня! Отмеряли каждый мой шаг! Определяли мои цели и желания! Но я больше не хочу вам подчиняться. Если я совершу ошибку и сделаю неверный выбор, он хотя бы будет моим.

Она ожидала, что Аарон возразит, но он молчал, разглядывая ее. Мучительно медленно тянулись секунды. Не в силах выдержать напряжение, возникшее между ними, Вера попятилась, с силой вырвав свой локоть из его цепких пальцев, обернулась и встала на траволатор. Однако мгновение спустя Аарон вновь схватил ее и потянул обратно. Быстро перебирая ногами, стараясь удержать равновесие, Вера оказалась с ним лицом к лицу. Она ощутила его дыхание на своих губах и против воли подумала о том, что, если ей не удастся уговорить его принять новую сыворотку, ей проще будет умереть вместе с ним. Несмотря на злость и обиду, она не представляла свою жизнь без него.

Взгляд Аарона скользнул по ее губам, но вместо примирительного поцелуя Веру ждала безжалостная улыбка.

– Куда же ты спешишь? – спросил он с издевкой. – Сейчас начнется настоящее веселье. Пойдем, я угощу тебя снегом, чтобы ты насладилась образом жизни, который так стараешься защитить.

– Я не… – начала Вера, но Аарон не дал ей договорить и потащил за собой обратно внутрь здания.

Сжатый воздух обжег легкие. В нос ударил сладковатый запах гниения. Откуда он мог здесь появиться? Платформа под потолком здания опустела. Свет приглушили