Семь часов спустя, пролетев почти через весь второй округ, Вера терла от усталости глаза, чтобы не уснуть. Панель управления мигала красным. Слишком много встречного ветра, и аккумулятор явно сядет раньше, чем планировалось в начале полета. Единственное, что могла сделать Вера, – это взять управление на себя в надежде немного уменьшить затраты энергии на автопилот и перебраться через стену. Аарон управлял винтокрылом буквально одним мизинцем, неужели не получится у нее? Дрожа от волнения, она отключила автопилот. Винтокрыл тут же накренился влево. Ремни безопасности впились в грудь, но левое плечо все равно больно стукнулось о дверь. Вера резко потянула штурвал в противоположную сторону. Когда винтокрыл выровнялся, на панели замигали десятки окошек с разными функциями: скорость, высота, давление, уровень аккумулятора, типы энергии, режимы полета… Вера переводила взгляд с одного на другое и быстро дышала от накатившей паники. Почему она ни разу не замечала, чтобы Аарон тут что-то выбирал?

Вера ругала себя последними словами, держа левой рукой штурвал и стараясь не замечать, как дрожит винтокрыл. Она болталась из стороны в сторону, пытаясь отыскать автопилот на панели управления. Важнее приземлиться, и уже неважно где! Но за бесчисленным количеством оповещений – или паники – она попросту не видела нужной кнопки.

Винтокрыл опускался все ниже, до земли оставалось не больше пятнадцати метров, его шасси то и дело задевали крыши низеньких построек второго округа. И вдруг – хрясь! Веру подбросило, когда, по всей видимости, винтокрыл протаранил брюхом какую-то крышу. Вера опустила взгляд под ноги – пол выгнулся. Черт, черт, черт!

На поиски автопилота не осталось времени. Выглянув из окна, Вера принялась высматривать место, где могла бы приземлиться. Впереди показалась площадь перед пропускным пунктом. Проклятье! То, чего она больше всего не хотела, было единственно возможным решением. Она заметила прохожих, но, наверное, человек пятнадцать, не больше. Им будет куда отбежать. Стараясь как можно плавнее посадить винтокрыл, Вера принялась отсчитывать секунды. И в этот момент заметила, как два гвардейца вытащили бластеры из кобуры и навели их на лобовое стекло винтокрыла. На Веру. Они не стреляли, только взяли ее на мушку, и в памяти словно вспышкой пронеслись другие события на границе.

О нет! Она не даст гвардейцам снова издеваться над собой! Она не позволит им задерживать себя, ведь ей нужно попасть к Мирославе! Схватившись вспотевшими руками за штурвал, Вера резко потянула его на себя. Нос винтокрыла поднялся вверх и в сторону серой стены с красной горизонтальной линией. Снаружи донеслись крики прохожих. Изо всех сил сопротивляясь желанию зажмуриться, Вера еще сильнее потянула на себя штурвал. Увидев верхний край стены под собой, она навалилась на штурвал грудью и услышала, как с треском сбила шасси. Перемахнув через стену, Вера так обрадовалась, что вскрикнула от восторга. У нее получилось! Она в первом округе!

Секунду спустя винтокрыл полетел камнем вниз и с оглушающим скрежетом врезался лобовым стеклом в асфальт. Подушка безопасности выскочила из штурвала и со всего маху впечаталась Вере в лицо. Нос хрустнул, из него тут же полилась кровь. Ремни безопасности выбили воздух из легких. Потребовалось время, чтобы Верино дыхание пришло в норму, а подушка безопасности вновь сдулась. Извернувшись, Вера уперлась ногами в штурвал, обхватила левой рукой подголовник и только потом отсоединила ремни. Огляделась и поняла, что коммуникатор Аарона упал на пол и разбился. С усилием открыла покореженную дверь и выпрыгнула на асфальт. Колени подогнулись, и Вера оперлась на винтокрыл, чтобы не упасть. Нос вновь хрустнул, выравниваясь, и наконец перестал болеть. Кровотечение остановилось. Вера высвободила блузку из юбки, вытерла подолом лицо и вновь заправила ткань, чтобы никто ничего не увидел. Сделав пару шагов в сторону, она оглядела винтокрыл. В этот раз он не стал извещать ее об удачном приземлении. И на том спасибо. Мало того, что она украла – позаимствовала! – винтокрыл Аарона, так она еще и умудрилась превратить его в груду металлолома.

– Эй! – окрикнул ее незнакомый мужской голос.

Вера обернулась и увидела двух гвардейцев, которые бежали ей навстречу. На лицах отразилось недоумение. И беспокойство. А в руках не звенящие от напряжения бластеры, а пластмассовый чемоданчик первой помощи. Похоже, гвардейцы решили, что раз она смогла перелететь через границу, значит, она своя, Вечная, и угрозы не представляет. Как бы глупо это ни было, Вера улыбнулась от уха до уха. Она смогла долететь, впервые оказавшись за штурвалом! Правда, еще раз взглянув на то, во что превратился винтокрыл, радоваться перестала.

Три часа спустя один из гвардейцев высадил Веру у главного входа в Геном. Узнав, что она работает на Мирославу, он без возражений согласился довезти ее до места работы. Однако, оказавшись на мраморной площади, гвардеец не уехал, а лично сопроводил ее до Лады. И тут Вера поняла: сделал он это не из вежливости, а желая узнать, не соврала ли она ему и его коллеге. К счастью, Лада была на месте и, всплеснув руками, начала крутиться рядом с Верой, спрашивая, что произошло. Быстро отделавшись от обоих Вечных, Вера заспешила к лифту и, забежав внутрь кабины, выбрала последний этаж. Выскочила, подбежала к двери и заколотила по ней ребром кулака.

– Сентябрина? Ты почему так рано? – донесся заспанный голос Мирославы, когда она минут пять спустя распахнула дверь.

Мирослава стояла на пороге в розовой шелковой пижаме, помятые ленточки свисали разными по длине концами с пояса брюк, пуговицы рубашки были асимметрично застегнуты. Волосы сбились в колтуны.

– Что здесь происходит? – спросила Мирослава, прищурившись.

– У меня есть информация, от которой зависит Вечность, – выпалила Вера.

– Прости, что? – поперхнулась Мирослава. – Вечность скорее зависит от того, будет ли у меня запор или понос, но уж точно не от какой-то твоей информации. – И бросив на Веру нетерпеливый взгляд, она сказала: – Поди прочь. Я сегодня плохо спала, и у меня нет настроения разбираться с тобой.

– Выслушайте меня. Это важно!

– Ты отнимаешь мое время, – вздохнула Мирослава и провела по рубашке руками.

Заметив неправильно застегнутые пуговицы, она начала расстегивать их, совершенно не смущаясь, что стоит посреди коридора в присутствии другого человека.

Вера поспешно подняла глаза к потолку, но было поздно. Она заметила огромный рубец, проходивший от солнечного сплетения до ямки между ключицами. Вера оцепенела. Этот свежий шрам с белыми точками по обе стороны мог означать только одно: Мирослава совсем недавно перенесла операцию на открытом сердце. Скорее всего, смертельный процесс старения уже пошел, раз ей потребовалось такое серьезное вмешательство.

А это значит,