Эти разговоры заставляли Помпею проявлять еще болееболезненный интерес к вечной теме отношений мужчины и женщины. Именнопочувствовав этот интерес и решив сыграть на нем, Клодия и ее брат, просчитавдействия Помпеи и видя, что плод полностью «созрел», решились на необычнуюакцию, которая стала самым громким политическим скандалом в семейной хроникедревнеримского общества.

Но в этот день, когда солнце лишь наполовину показалосьиз-за серого, более темного, чем обычно, горизонта, ранним утром проснуласьтолько Юлия. Все действующие лица приближающейся драмы еще спали. В соседнемконклаве почивала Аврелия, бабушка Юлии.

После тяжелой, развратной ночи, в обнимку с двумя своимипоклонниками лежала Клодия.

Еще не пришел в себя после очередной попойки Клодий,перепивший более обычного.

На супружеском ложе дремали Цицерон и Теренция.

Дремал и Цезарь, спавший, как всегда, отдельно от своейжены.

Уставшая за ночь от приготовлений по дому Помпея забыласьпочти под утро усталым, но счастливым сном, в котором ей снились предстоящиепразднества.

Солнце медленно, словно нехотя, оторвалось от горизонта, иочередной день римской истории вступил в свои права.

Юлия, набросив тунику, вышла во внутренний двор, постояланемного у фонтана, словно ожидая увидеть нечто невозможное.

Но ничего не происходило. Она зябко поежилась, утро былохолодным. Томление молодой девушки, впервые познавшей любовь, похоже наожидание грозы, когда духота становится почти невыносимой и в воздухе густопахнет озоном. В такие мгновения все решает быстрый удар молнии.

Но девушка понимала, что ее любовь обречена набезответность. Слишком необычным был объект ее грез — собственный отец. И хотяримская история, да и последующая мировая история дали нам немало примеровтакой кровосмесительной и кощунственной для сознания обычных людей любви, уЮлии не было никаких надежд. Цезарь слишком любил ее и слишком любил женщинвообще, чтобы увлечься собственной дочерью.

Может ли быть любовь кощунственной или святотатственной?Божественное чувство, посылаемое нам богами, свято. Свята любовь к девушкевтрое младше внезапно влюбившегося кавалера. Свята любовь двух пожилых людей,ибо в любви не бывает стариков, и, наконец, тогда свята любовь дочери ксобственному отцу.

Мы рискуем зайти очень далеко в своем логическом построении,ибо по этой логике свята любовь двух мужчин друг к другу и двух женщин. Святылюбые чувства и любая любовь. Но что тогда есть грех? И если проявление любвиесть божественное начало в человеке, то что тогда козни дьявола?

Уже вокруг суетились рабыни, поднявшиеся с рассветом, ужеслышен был голос Аврелии, когда Юлия вернулась в свой конклав. Там ее ждалабабушка.

— Ты пойдешь сегодня к Помпее? — спросила Аврелия.

— Нет. — Девушка старалась не смотреть ей вглаза. — Я не смогу сегодня.

— Как хочешь. — Аврелия была действительно мудройженщиной.

Нет смысла описывать все приготовления в доме Цезаря. Однакодолг его возрос еще на десять талантов, и это было самой большой загадкойЦезаря, ибо никто лучше его не мог брать деньги взаймы, не возвращая ихкредиторам. Можно даже предположить, что некоторые наиболее проницательныеростовщики, давая в долг Цезарю, и не думали о возвращении денег. Они мудрогарантировали свое будущее, вкладывая золото в наиболее перспективногополитического деятеля. И, надо сказать, Цезарь почти всегда оправдывал ихнадежды.

Одетые в белые одеяния женщины ждали, когда на городопустится ночь, дабы началось таинство Доброй богини. Уже был поставлен шатер,украшенный виноградными лозами, уже по древнему обычаю в дом была принесеназмея, символизирующая мудрость и святость. Женщины, пришедшие в дом,переодевались в белые одеяния, специально приглашенные музыканты-женщины, коихдержали исключительно для подобных случаев, занимали свои места.

Цицерон и Плутарх были убеждены, что действия женщин,оставшихся без мужчин в доме во время праздника, не всегда бываютцеломудренными и часто носят орфический характер, схожий с лесбийскими оргиями.

Не пытаясь оспаривать это утверждение, мы обращаем вниманиелишь на то обстоятельство, что в доме не должно быть мужчин, а несколько сотженщин и музыкантов в огромном доме создают почти идеальные условия для встречидвух людей. Однако можно ли считать, что именно на это рассчитывал Клодий?

Переодетый в женское одеяние, он сумел незамеченнымпроникнуть в дом, спрятавшись в одной из комнат. Можно только догадываться,знала ли Помпея о его дерзком поступке заранее. Плутарх убежден, что Клодийпользовался взаимностью. Но весь маскарад Клодия носит скорее характер вызоваримскому обществу и его нравам, чем желания любовника увидеться со своейлюбимой. Для встреч римские матроны и патриции могли находить куда болееудобные места.

Своей дерзкой выходкой Клодий, безусловно, хотел обратить насебя внимание и вновь противопоставить себя традиционным римским обычаям,словно пытаясь взорвать и расколоть общество изнутри. А может, он принадлежал кчислу мужчин, для которых нет запретов в любви, и чем кощунственнее вызов, темсильнее удовольствие.

Подкупленная служанка Абра благополучно привела Клодия водну из комнат и отправилась за хозяйкой. Но… что особенно интересно, Клодий нестал ждать Помпею. Словно нарочно пытаясь привлечь к себе внимание илинасладиться большей святотатственностью своего поступка, он выходит из конклаваПомпеи, пробираясь по комнатам и рискуя быть обнаруженным.

Одна из служанок, видя его, спрашивает, что нужно римскойматроне здесь. И Клодий ей грубо, по-мужски, отвечает, что ищет Абру. Тут,наконец, начинается настоящий скандал.

Служанка закричала диким голосом, не столько от страха,сколько от изумления. Несколько смущенный таким криком, Клодий бежит обратно,где… (и это тоже интересно) быстро находит комнату Абры.

Но в доме уже переполох. Аврелия, прекратившая празднества,спешит на место происшествия. Искушенная служанка рассказывает ей о мужчине,тайно пробравшемся в дом. Это настолько кощунственно, настолько невероятно дляримлян, что Аврелия сначала не поверила, затем приказала обыскать дом. Сосветильниками в руках женщины обходят весь дом и, наконец, находят Клодия,который и не пытался бежать, словно рассчитывая, что его найдут и опознают.Обнаружив Клодия, Аврелия в гневе прогнала его, но скандал получил своедостойное завершение.

Уже утром разошедшиеся по своим домам женщины разнесли слухоб этом происшествии. Цель была достигнута. И можно предполагать, что этойцелью была не глупая самка Помпея, а желание представителя наиболее оголтелойчасти популяров и люмпенов вновь проверить свои возможности в римском обществе,вызвав очередной политический скандал.

Хотя любого политика, кроме тщеславия, могут волновать икрасивые женщины. Но это тема уже другого разговора.