Екатерина облегченно вздохнула. В ее глазах мелькнул таинственный огонек.

– Это действительно хорошая новость. Молодец коннетабль!.. Зачем римлянам француз?..

В ответ на слова королевы Пьеро стиснул рукоять шпаги и принял воинственный вид.

– А вот теперь действительно плохая новость.

– Плохая? – переспросила Екатерина и насторожилась. – Говори!

– Папа Юлий III сразу же после избрания 7 февраля открыто заявил о своем намерении передать Парму и Плезанс Карлу V. Этот жест, Ваше Величество, означает, что он открыто принял сторону императора.

– При таких обстоятельствах Генрих не сможет больше сохранять нейтралитет, – встревожилась Екатерина. – Какие еще плохие новости?..

– Гизы в ярости. Они поклялись жестоко отомстить Монморанси.

– Выходит разлад между Гизами и Монморанси окончательный… – вслух размышляла Екатерина… При кузене она могла быть откровенной. – Это настоящая дуэль не на жизнь, а на смерть. Кто сделает шаг назад – тот погиб!.. Или Гизы – или Монморанси…

– Теперь Диана де Пуатье поддерживает Гизов больше, чем Монморанси. Перевес сил на их стороне… – напомнил Пьеро.

– Значит, пришло время ослабить ее влияние на короля. И этим предполагаю в ближайшее время займется коннетабль, а мы незаметно будем оказывать ему помощь, но так, чтобы об этом никто никогда не догадался.

Пьеро физически ощутил силу и властность, которой так и веяло от всей фигуры сидящей перед ним королевы Франции. Он впервые увидел Екатерину в новом облике – величественном и грозном.

По возвращении из Рима во Францию кардинал Жан Лотарингский умер от горя, а Гизы на несколько дней даже заболели от великого гнева.

Герцог Клод де Гиз, несколько лет тому назад удалившийся от светской жизни, немедленно собрал семейный совет, чтобы всем кланом переварить созревший плод ненависти. Каким бы ни был аппетит Монморанси на месть, в ближайшие дни клан Гизов решил накормить коннетабля на долгие годы вперед. У них накопилось много того, что хотелось высказать сопернику.

Франциск, Карл и Клод один за другим вошли в кабинет отца и почтительно поклонились ему.

– Мои дорогие сыновья, моя опора и моя надежда, – торжественно произнес герцог Клод, – добро пожаловать! Ничто не может доставить мне большей радости, как видеть вас всех в сборе. Пора колебаний прошла, настало время решительных действий.

Глава семьи пригласил сыновей садиться. Когда все разместились в глубоких мягких креслах, раздался глухой, негромкий голос, полный скрытой ненависти.

– Что ж, давайте серьезно поговорим. Умер ваш дядя, мой дорогой и любимый брат. Умер от горя. Точнее сказать, его убил коннетабль. Папский престол достался нашему противнику, врагу Франции.

Герцог Клод выразительно замолчал. Он был решительно настроен отомстить за брата.

Удостоив каждого сына повелительным взглядом, Клод де Гиз продолжил:

– Я сейчас говорю больше от имени моего брата, вашего дяди. Жан Лотарингский не стал папой римским по вине негодяя Монморанси. Сыновья мои, отомстите за него! Отомстите! Это ваш долг!

Все посмотрели друг на друга; сыновья были согласны со своим отцом. Авторитет отца был непререкаем для всей семьи.

– Отец, осталось решить, каким образом можно выполнить эту задачу? – спросил старший из братьев Франциск.

– Все очень просто, – ответил глава семьи. – С кончиной вашего дяди освободились огромные бенефиции, епархии, аббатства, княжества. Все они не должны попасть в чужие руки, наш род не должен понести ущерб. Мы обязаны увеличить во много раз наше богатство и могущество.

– Но даст ли согласие на это король? – засомневался Карл.

– Главное, чтобы согласилась Диана де Пуатье. Ей это выгодно, как и нам. Она и убедит короля. Убедить же герцогиню де Валентинуа должен ты, Клод. Ты женат на ее дочери, и Диана де Пуатье благосклонно относится к нам, Гизам. Все крупные религиозные центры должны перейти к Карлу. Этот удар для интригана Монморанси будет сокрушительным.

Все братья прекрасно понимали, что эти неиссякаемые источники несметных богатств приведут не только к низвержению Монморанси, но со временем подготовят почву и для дворцового переворота: на смену династии Валуа придет династия Гизов.

Монморанси и на этот раз предугадал замысел противника и поспешил убедить короля, что отдать освободившиеся земли молодому архиепископу Реймскому – опасный и неосмотрительный поступок.

Генрих согласился с доводами своего наставника, но это не ускользнуло от бдительного ока Дианы, у которой, как и подобает королевской фаворитке, были глаза и уши во всех комнатах королевских резиденций. Фаворитка не могла допустить, чтобы ее сообщник, двадцатипятилетний кардинал Карл Лотарингский, понес ущерб. Она была очарована этим привлекательным, красноречивым и остроумным прелатом, за красивой внешностью которого скрывались высокомерие, честолюбие и бессердечность.

Чтобы утешить Гизов и пополнить сокровищницы, Диана де Пуатье вмешалась в дела государства в очередной раз: Карл де Гиз являлся теперь самым могущественным прелатом Франции, он стал одновременно епископом Реймса, Лиона, Нарбонна, Валансьена, Альби, Ажена, Люсона и Нанта…

Оказавшись перед выбором между доводами своей любовницы и своего наставника, слабохарактерный король смалодушничал и втайне в будуаре фаворитки подписал Карлу де Гизу дарственную.

Когда коннетабль узнал об этом, было уже поздно что-либо предпринимать.

Вслед за этими событиями внезапно умер герцог Клод де Гиз и в это же время тяжело заболел Меченый, Франциск Лотарингский.

По Парижу поползли зловещие слухи, что и отца, и сына пытался отравить коннетабль, и в одном случае ему это удалось, в другом, к счастью для Франции, нет.

Франциск Лотарингский выздоровел и стал главой всемогущего клана. Герцогство Омальское перешло к зятю Дианы де Пуатье. Несмотря на поражение в Риме и траур, Гизы были высокомерны и беззаботны, как никогда.

Монморанси, охваченный паникой, подумал, что пора действовать вновь, и решил пустить в ход все средства, чтобы разлучить короля Генриха II с Дианой де Пуатье, покровительницей слишком уж могущественного дома Гизов.

Однако продолжающаяся осада Булони, где Генрих тщетно сражался будучи дофином, а теперь пытался взять реванш и одержать победу, на время отвлекли коннетабля от мести.

Екатерина внимательно наблюдала за развитием военных действий. Графство Булонь уступил Людовику XI один из ее предков. Она не забывала о славных булонских корнях, соединявших ее с династией Капетингов. Победа в Булони доставила бы ей большую радость.

Французский флот под командованием кузена королевы Льва Строцци и армия под командованием короля сражались отважно, и военные операции привели к благополучному разрешению: англичане согласились на переговоры о возвращении Булони французам, причем договор включал и Шотландию.