чек на сумму, которая вполне соответствовала заработку за восемь лет жизни, которые они потеряли, – ибо я предполагал и предполагаю до сих пор, что с ними произошло именно это. Затем мы всей компанией вернулись в город – мы, то есть я и молодой английский джентльмен в плохо сидящей одежде, в котором даже его самый близкий друг больше не узнал бы несколько степенного сельского сквайра средних лет, который сопровождал меня в бухту Томалес в экспедиции по охоте на уток около двух месяцев назад и которого внезапно вызвали домой по важному делу. Затем был приглашен лучший портной, который вскоре одел молодого мистера Вичерли по самой последней моде за двадцать четыре часа, после чего он снял комнату в одном из наших лучших отелей. Было условлено, что мы встретимся на следующее утро и вместе отправимся на пароход из Японии, что мы и сделали, подойдя к пристани как раз в тот момент, когда он пришвартовался.

– Как ты думаешь, он узнает тебя? – спросил я в шутку, когда мой друг нетерпеливо поднялся на борт.

– Не бойся, – ответил он. – Если есть какие-либо сомнения по этому поводу, я могу легко освежить его память, – и мы вместе пошли к каюте.

– Мистер Вичерли на борту? Мистер Стивен Вичерли? – спросил мой друг одного из стюардов, которого мы встретили у входа. – Если да, пожалуйста, проводите меня в его каюту или скажите, где я могу его найти.

– Мистер Вичерли? – ответил мужчина, вздрогнув. – Как так… о, да, я понял. Пожалуйста, подождите, сэр, пока я не позову кого-нибудь из офицеров, – и он умчался.

Вскоре мы заметили, как один из офицеров вышел вперед, разговаривая со стюардом, который только что покинул нас. Подойдя к нам, он серьезно поклонился и сказал:

– С прискорбием сообщаю вам, джентльмены, что мистер Вичерли умер по пути сюда и был похоронен в море. Если вы пройдете со мной в каюту хирурга, он сообщит вам все подробности, – и он направился на корму.

С грустью я последовал за убитым горем родителем, чья склоненная голова и нетвердая походка свидетельствовали о жестокости удара.

– Я разговариваю с братом мистера Вичерли, я полагаю, – сказал врач, после того как офицер объяснил причину нашего прихода, поворачиваясь к моему спутнику. – Сходство настолько поразительно, что я не думаю, что могу ошибаться, хотя я должен сказать, что вы немного старше его.

– Его отец, – просто ответил мой друг.

– Его отец! – повторил хирург удивленным тоном, а затем, быстро исправляя свою невежливость, продолжил. – Извините меня, если вы зайдете внутрь, я покажу вам свои книги.

Оказалось, что бедный Стивен, сын моего друга – его тоже так звали – заболел дизентерией на шестой день пути из Иокогамы и так и не оправился от приступа. Его вещи были переданы отцу, и в совершенно ином и более печальном настроении, чем полчаса назад, мы покинули корабль.

– Вы заметили, – сказал я своему другу на следующий день, когда он сидел в моем кабинете, как раз там, где вы сейчас сидите, он немного оправился и был более склонен принять неизбежное, – выражение недоверия на лице хирурга, когда вы сказали, что вы отец мистера Вичерли, который умер в плавании? Может оказаться, что у вас возникнут проблемы с установлением вашей личности. Я могу, конечно, поручиться за это, но мне только что пришло в голову, что мое свидетельство будет стоять особняком – оно не будет поддержано какой-либо третьей стороной, поскольку ни одна третья сторона не была свидетелем того, что произошло с момента вашего отъезда из этого города, мужчина средних лет, до вашего возвращения обратно молодым. И тогда возможно ли, что моей история будут безоговорочно верить, учитывая, что она пока не имеет аналогов в анналах науки? У меня серьезные опасения по поводу того, что это когда-нибудь будет проверено в суде.

– Будь проще в этом вопросе, – ответил Уичерли с некоторой горячностью в голосе. – Что касается людей здесь, для меня не имеет значения, что они думают, а что касается моих друзей дома, разумно ли предположить, что они не узнают того, кто досконально знаком с каждой деталью наших семейных дел? Вам не нужно беспокоиться на этот счет.

– Надеюсь, все получится так, как ты говоришь, – заметил я с сомнением и не без угрызений совести по поводу той роли, которую я сыграл в этом финале, который выглядел столь же неблагоприятным с одной точки зрения, сколь и благоприятным с другой.

Как раз в этот момент вошел мой слуга с карточкой. Я начал читать её и передал Вичерли.

– Мисс Гертруда Тремейн! – воскликнул он с удивлением. – Но как… как…

– Леди пришла узнать о мистере Вичерли… мистере Стивене Вичерли, – сказал слуга, – и хочет знать, как его можно увидеть. Она снаружи, в приемной.

– Впустите ее, – сказал я, и сразу же в дверях появилась высокая, красивая брюнетка с тонкими чертами лица и изящной фигурой.

Она посмотрела сначала на одного, потом на другого, словно не решая, как поступить, затем подошла туда, где сидел Вичерли, слишком сбитый с толку, чтобы говорить, и взяла его за руку.

– Стивен, – сказала она, – ты что, не узнаешь меня? Но я не ожидала найти тебя здесь. Я думала, что найду здесь папу. Они сказали мне, что я должна получать новости о нем здесь.

– Герти, – ответил Уичерли, глядя на нее со смущением, – ты что, не узнаешь меня? Разве ты не узнаешь отца Стивена?

– Что это значит, сэр? – спросила она, выпрямляясь с оскорбленным достоинством и высвобождая свои руки из его. – Ты думаешь, прилично шутить в присутствии незнакомых людей и с той, кто проехала шесть тысяч миль, чтобы встретиться с тобой? Но не льстите себе, я пришла, чтобы увидеть вас, сэр. Я пришла по желанию твоей бабушки и тети, чтобы убедиться, что о твоем отце должным образом заботятся после недавнего ужасного несчастного случая. О, Стивен, – продолжала она несколько смягченным тоном, – пожалуйста, скажи мне, где он, чтобы я могла немедленно пойти к нему. Они так беспокоятся о нем дома.

– Но, Герти, я старый Стивен Вичерли, вглядись. – сказал мой друг, смущенно глядя ей в лицо.

– Ты! – воскликнула она с серебристым смехом, как будто теперь понимая и наслаждаясь шуткой, – Ты! Я полагаю, вы думаете, что кругосветное путешествие дает вам право увеличить возраст. И теперь я думаю, что так оно и есть, потому что ты определенно выглядишь на пять лет старше, чем когда покинул нас год назад, и это говорит в твою пользу.

Все это время я