— Нам нужно оборудование для радиотерапии. Хочу попробовать использовать большие и не очень дозы радиации. Червь реагирует на рентгеновское излучение — прячется, судя по фотографиям; подозреваю, что он делает это больше рефлекторно. В конце концов, передозировка ионизирующим излучением приводит к разрушению целостности ДНК, где он и обитает. Поэтому можно попробовать продолжать в этом же направлении, искать нужную разновидность излучения и интенсивность, чтобы выжечь червя и не навредить носителю. Рано или поздно мы найдем способ свести хотя бы сознательную часть паразита к минимуму, может быть даже уничтожим его. Если облучим его так, чтобы он потерял свои силы, уже многого добьемся.

Эми сделала максимально каменное лицо. Она не верила в план, предложенный Ричардом. Итан не раковая опухоль, чтобы его можно было выжечь какой-нибудь лучевой терапией, так говорила интуиция. Но вот можно ли контролировать его влияние на потенциальных носителей таким образом?

«Лишить Итана силы… предложение ему, конечно, не могло понравиться, поэтому так взбесился? Неужели все?»

— А что с Льюисом? — спросила Эми.

— Хочу попробовать захватить его и проводить эксперименты на нем, ему не привыкать к подобному. Поэтому не волнуйся, никто не будет заставлять тебя проходить через все это.

План не поверг ее в шок, но заставил в отвращении содрогнуться. Пусть она все еще жаждала справедливости и хотела остановиться Льюиса, ей совсем не нравилась идея содержания психопата в качестве лабораторной крысы.

— Нужно поймать его как можно скорее. В опасности все люди, которые так или иначе связаны со мной, — немного подумав, она добавила: — даже просто одногруппники, учитывая, каким образом Льюис узнал о месте моей работы.

— Как только — так сразу, обещаю. Когда мы его поймаем, нужно будет приступать сразу. У нас еще нет нужного оборудования. Я привезу его только через две недели, и так с трудом договорился.

Как же долго! Целых две недели Льюис будет терроризировать Лондон. Сама мысль об этом гложила Эми изнутри.

— Да тебе не терпится, что ли? — произнес Ричард, с удивлением смотря в ее лицо. — Между прочим, за эти две недели тебе предстоит научиться избавляться от червя. Как я уже говорил — туннель между тобой и Льюисом существует, нельзя им не воспользоваться. Вытолкни червя обратно в Льюиса, когда придет время, тогда мы и сможем приступать.

— Я думала, для этого и нужна была книга.

— Да… Вот тут я действительно не представляю, как нам поступить.

Эми же чужая растерянность не останавливала. Она слегка прикрыла глаза, фокусируясь на своих ощущениях и, чувствуя по-прежнему ненавистный холод в груди, поняла, что Итан сейчас слишком глубоко, чтобы подслушать чужой разговор.

— Я хочу, чтобы ты сосредоточился и напряг свою память. Речь пойдет об уничтоженных томах. Истории обычно заканчиваются смертью героев, но не все. Я помню одну, в которой в конце выжил Герцог. Ты сталкивался с такими?

— Да, если так подумать, то некоторые герои выживают. Я смогу вспомнить пару-тройку таких.

— Хорошо. В этих прочитанных историях что-то было о Кошмаре? Попадалось ли это слово?

Эми очень боялась отрицательного ответа, ведь сама слышала о Кошмаре только в недавнем воспоминании предка.

Ричард призадумался.

— Да, я точно помню такое в нескольких историях, потому что само слово сильно выбивается из контекста. Но разве там не имелись ввиду обычные сны?

— Что-то мне подсказывает, что нет. Кошмар — то, что может связывать выживших. Если я попрошу тебя, вколишь мне еще раз то вещество? Нужно спуститься и проверить наверняка.

— И снова остаться наедине с… этим?

— Запри меня, если так боишься. Ты ведь для этого и выделил мне отдельную комнату.

— Я не… — Ричард смотрел на нее с изумлением. — Эми, ты изменилась.

Она вздернула подбородок и вперила в него свой ледяной взгляд.

— Я просто пытаюсь хоть что-то сделать.

— Ладно… Если действительно захочешь — попроси. Все сделаем.

— Спасибо.

Эми вышла из его кабинета и направилась на кухню. Небольшой гудящий холодильник мигом приковал ее внимание. Как же сильно хотелось есть! Эми открыла дверцу и взяла первое, что попалось ей на глаза, — кусок холодной вареной курицы. Микроволновки не было, и тратить время на то, чтобы греть еду на плите, показалось неразумным. Поэтому Эми стала есть мясо птицы прямо из стеклянного контейнера. Проглотив, почти не жуя, один увесистый кусок, она нашла в себе силы закрыть холодильник и положить свою добычу на столешницу. Каждый съеденный кусок наполнял ее удовлетворением.

Сзади послышался шум. Не успев даже осмыслить происходящее, она обернулась и наткнулась Дерека. Эми едва успела проглотить кусок курицы и закашляла.

— Боже! Ты напугал меня!

Дерек не обратил внимания на ее состояние. Его помутневшие в задумчивости глаза были направлены куда-то в область ее шеи. Он подошел ближе, и Эми пришлось отойти назад. Бедром она врезалась в шкаф — отступать дальше попросту некуда. Почему атмосфера вдруг стала настолько тягучей и холодной?

— Я хотел поговорить.

— Тогда говори, — выдавила она.

Ей хотелось интуитивно поднять руки вверх, хотя он и не собирался нападать на нее. Дерек выглядел слишком апатичным. По крайней мере до тех пор пока не нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. На дне радужной оболочки орехового цвета забегали яркие искры.

— Я так не могу.

Как только последнее слово слетело с его губ, Эми почувствовала себя в удушающем кольце рук, а в следующую секунду ее обожгло влажное горячее дыхание.

Первой мыслью, пришедшей ей на ум, была: «оттолкни его». Но вместо этого Эми замерла и позволила себя поцеловать. Они много раз целовались, но только сейчас на нее нахлынуло незабываемое чувство отвращения и неправильности. Оно мигом вытеснило все остальные мысли, а пальцы сами собой вцепились в чужие плечи. Дерек продолжал упорствовать, и тогда Эми пришлось схватиться за его подбородок, впить отросшие ногти в кожу.

Он отшатнулся, придерживаясь за челюсть.

— Эми, прости меня. Я… не знаю, почему я… Все так сложно. Я так скучаю по тебе, хотя ты прямо здесь, но при этом… Я чувствую, насколько мы отдалились друг от друга, — его несчастное лицо наверняка будет сниться Эми в страшных снах, но она уже ничего не могла изменить. — это все из-за Ричарда

На его щеке красовалась небольшая, но глубокая болезненно выглядящая вмятина, оставленная ее ногтем.

— Мы отдалились гораздо раньше, задолго до Ричарда. Я уже говорила, что нам нужна пауза, так почему ты меня поцеловал?

— Потому что я так не могу. Я прошу тебя о шансе. Всего один шанс. Вижу же, что пауза — просто предлог. Ты собираешься бросить меня, и я не хочу до этого доводить.