– Вы его предали. – Ди сама удивилась, как легко эти слова сошли с языка. Они раскрылись просто, как скатерть.

– Простите, что вы сказали? – Рот Ламма сжался в куриную гузку.

– Вы отправили его с поручением забрать кошачьи кости у мясника для какого-то абсурдного ритуала, – сказала Ди. – А потом Амброуз заболел и умер и попал в тайное место, которое вы и ваши друзья держите для себя. Я долго мечтала найти его снова – это все, чего мне хотелось, но и в том тайном месте Амброуз снова умер. Он стремился стать таким, как вы и ваши друзья, хотел изменить свое лицо, но вы поместили его в круглую лампу и показывали ему то, что он хотел видеть, а сами постепенно сожгли его дотла.

– Это серьезное обвинение, чертовски серьезное обвинение! – согнутым запястьем Ламм вытер слюну из уголков рта. Роберт описывал его заговаривавшимся стариком, но сейчас Ламм отчеканил быстро и желчно: – Довольно! Как ваше настоящее имя? Где вы взяли эти глаза? Вы что, самовольно проникли в музей? Если помещениям нанесен ущерб, это же настоящее преступление, уголовное преступление…

От нового пушечного зала затряслась люстра над столом, звеня круглыми подвесками.

Ламм выпрямился в кресле, глядя на Ди с откровенной неприязнью.

– Как ты узнала способ пройти через портал, самонадеянная дрянь?

Ди посетила внутренняя уверенность, что ее собеседник не тот, кем он себя мнит. Это читалось в капризно дрожащем напряженном подбородке Ламма, когда старик, пытаясь собраться, словно просел, провалился внутрь себя: вид у него стал не повелительный и властный, а отталкивающий и жалкий. Это угадывалось и в обстановке его апартаментов: нагромождение разнородных вещей говорило не о глубоких знаниях, а о неодолимом стяжательстве. Ламм не был чернокнижником и повелителем тьмы, как ожидала Ди в глубине души, а лишь надменным кислым стариком, который привык всегда настаивать на своем. Ди даже показалось, что Ламм не знает, что такое кромешная тьма. Настоящий мрак имеет облик красногубого гиганта с черной бородой, и у этого мрака нет цели устрашить или обмануть, а только заставить страдать.

– Вы выпили Амброуза до последней капли? – спросила она. – Я хочу знать. Я имею право знать.

– Какая ты уродина… Я бы на тебя и не взглянул. Я бы не взял тебя даже в привратницы.

Оскорбления Ди не задели. Она все равно добьется ответа.

– Вы забрали Амброуза в ваше секретное место и обратили в пепел?

– Он был слуга! Он умер здесь и удостоился высшей чести послужить еще! Ему казалось, что он в раю! Большинство людей были бы благодарны за один миг такого служения! Боль он почувствовал только в самом конце! – Старик махнул рукой в перчатке. – Уберите ее.

Могильщики унесли Амброуза, завернув в его простыни, и оставили Ди одну жить с родителями. Амброуза, который побил злых мальчишек, чтобы защитить ее. Амброуза, который заботился о ней в холодном доме, где отец напирал большим пальцем на ладошку Ди, чтобы она ему не докучала, а мать предупреждала не запятнать себя, потому что запятнавшие себя девушки никому не нужны. У Амброуза имелась для нее особая улыбка. Он был ей больше чем брат – он стал для нее первым настоящим другом. Амброуз был нужен Ди в Ювенильном пансионе № 8, где директриса походя отвесила ей оплеуху. Он был нужен Ди, когда она убегала от Ван Гура. Амброуз столько раз был ей нужен, но его не было рядом, потому что его отнял Ламм. Последний раз, когда Ди видела брата, он был завернут в простыни, как небольшой ковер.

Ее любовь к Амброузу не уменьшилась оттого, что он был слугой. Ди тоже была служанкой, вытирала табачные плевки, меняла грязные от секса простыни, отскребала дерьмо с унитазов.

А сейчас она послужит самой себе. Она должна придумать, чем прикончить это жуткое старое чудовище, убившее Амброуза.

Секретарь снял пепельницу на пол, встал и шагнул к Ди. От нового залпа снаружи дрогнула вся комната. Гвалт на улице перешел в сплошной рев.

– Я читала одну из ваших пьес, – сказала Ди, – и считаю ее глупым сочинением с претензией на умничанье. – Она вынула из сумки бутафорский пистолет и навела на Ламма: – Прикажите ему сесть.

– Сядь, – бросил Ламм, вдруг успокоившись. Секретарь в черных очках вернулся на свое место и сел, положив ногу на ногу. Он снова закурил, не утруждаясь, однако, взять пепельницу. Его светлая борода показалась Ди ненастоящей. – Ты ничего не понимаешь в драматургии. Какую пьесу ты читала? – не удержался Ламм. – Впрочем, мне все равно – ты круглая дура. Где ты взяла этот пистолет?

Ди незаметно поглядывала по сторонам, ища что-нибудь потяжелее, чтобы размозжить негодяю череп. В нескольких футах от часов под колпаком стоял тяжелый бронзовый подсвечник.

Нужно было, чтобы Ламм продолжал сидеть и говорить, поэтому Ди ответила первое, что пришло ей в голову: правду.

– В музее.

Отодвинувшись на стуле, она резко встала, стараясь удержать плясавший в руке пистолет.

– Никогда не видел такого оружия. А ты, Вестховер?

– Не могу сказать, чтобы видел, – согласился человек, сидевший в углу. – Квадратный какой-то.

– Музей я знаю вдоль и поперек. Там есть манекен кузнеца, но нет оружейника.

Ди бочком двинулась к каминной полке, говоря:

– Экспозиция пополняется. Что-то сгоревшее в здании Общества впиталось в стены музея вместе с копотью и дымом, и он начал разрастаться. Это одно из новых поступлений.

– Вот как? – В голосе Ламма появилась заинтересованность. – Какие же новые плоды выросли на музейном древе?

– Машины для уничтожения людей. Предметы, которые применяются в каком-то другом мире. Устройства, которые лучше бы не существовали.

– Интере-есно, – протянул Ламм. – О-очень интересно.

– Покончив с вами, я уничтожу портал, из которого в наш мир лезут новые вещи, отвратительные устройства из отвратительного мира. – Ди схватила подсвечник размером с ее руку и навела пистолет на секретаря: – Идите в кабинет!

– Не пойду, – отозвался тот и снова встал, вынув из пиджачного кармана настоящий пистолет и наведя его на Ди. – Поставь подсвечник и положи свою нелепую игрушку.

Висящий человек

Светлобородый секретарь в черных очках отобрал у Ди оружие, держа ее на мушке, пока Ламм, кряхтя, натягивал дорожный плащ.

– Только не здесь. Я пришлю кого-нибудь собрать мои вещи – их перевезут в новый дом, и мне здесь не нужно… беспорядка. Уведи ее в комнату Кроссли. Я уверен, он оставил дверь открытой.

– С удовольствием, – ответил секретарь. Не отводя ствола от Ди, он с интересом разглядывал бутафорский пистолет, вертя его в свободной руке. Нащупав сбоку маленький