– Но что? – Он нахмурил лоб. – Ты ждешь, когда какой-нибудь другой парень подкатит к ней и начнет ухаживать, пока ты тут приходишь в себя?

Мои губы скривились в мрачной гримасе.

– Что?

Братец широко раскинул руки.

– Я не знаю, чувак. Просто пытаюсь выяснить, почему ты все еще хандришь, если знаешь, что Дилан не сделала ничего плохого.

– Потому что это ничего не меняет, – выпалил я.

Я не могу быть с ней.

Он пораженно уставился на меня.

– Черт возьми, еще как меняет.

Пыхтя, Оукли подошел к моему окну и открыл его. – Я согласен с Коулом. Теперь, когда правда выплыла наружу, пришло время взять себя в руки и заполучить свою девушку.

Чего не понимают эти идиоты?

– Она не моя девушка.

Оукли вытащил косяк из-за уха и закурил.

– Пока нет. – Кашляя, он протянул его мне. – Позвони ей и исправь это дерьмо.

– Конечно. Может, мне Лиама воскресить, раз уж я этим занимаюсь? Потому что это был бы единственный способ все исправить.

На его лице отразилось замешательство.

– Я думал, мы уже это уладили, чувак. Дилан не сделала ничего плохого твоему брату.

Поднеся косяк к губам, я глубоко затянулся.

– Я знаю, что она ничего не делала.

Он выхватил у меня косяк.

– Тогда больше никакой ганги для тебя, потому что ты, очевидно, накурился до одурения.

Я свирепо посмотрел на него.

– Я не дурак, говнюк. Я…

– Все еще позволяешь своей вине за смерть Лиама съедать тебя заживо, – сказал Коул с тяжелым вздохом. – Я так и думал.

– Ты так говоришь, будто у меня нет на это причин.

– Вообще-то нет.

– Ну, если только вы не провели спиритический сеанс и не спросили его сами… Я не знаю, почему ты так думаешь.

Коул был там в ту ночь. Он знает, что я сделал. Лиам был бы жив, если бы я не повел себя, как чертов эгоист.

Коул посмотрел в потолок.

– Я знаю, что у Лиама были чувства к Дилан, но это не значит, что ты обязан схоронить шанс на вечное счастье за семью замками только из-за него.

– Я предал его.

Поэтому заслуживал страданий, как и он. Только так будет справедливо.

– Нет, ты не предавал его, – возразил Коул. – Ты влюбился в своего лучшего друга. Насколько я знаю, это не считается преступлением.

Коул не понимает. С другой стороны, его чувство преданности всегда было искаженным.

– Я не должен был влюбляться в нее, она не была моей. Я нарушил правила.

И я всегда буду расплачиваться за это.

Выругавшись, он встал.

– Не было никаких правил, Джейс. А Дилан никогда ему не принадлежала.

Я открыл рот, чтобы возразить, но это привело брата в еще большую ярость.

– Эта девчонка смотрела на тебя так, словно ты ей Луну с неба достал, с того самого дня, как ты привел ее домой, тупица. – Он ткнул пальцем мне в грудь. – У Лиама не было ни единого шанса, потому что сердце Дилан уже было занято.

– Я знаю.

Внутри меня росла злоба.

Я полюбил ее первым. Черт возьми, я полюбил ее еще до того, как узнал ее имя. В те времена, когда она обычно сидела на детской площадке одна в наушниках… отключаясь от окружающего мира.

Я хотел присоединиться к тому миру, который она построила.

А потом, однажды, она подошла ко мне… и у меня появился шанс.

Но Лиам заявил, что она принадлежит ему, и все пошло прахом. Теперь он мертв, Дилан убита горем… а я по-прежнему сижу здесь, задыхаясь от проклятого пепла того беспорядка, который устроил.

Все потому, что я не знал – это чувство в моей груди, когда я увидел ее в первый раз, было любовью.

Но Лиам знал, что любит… поэтому ему выпал орел в броске монетки, он выиграл и получил девушку.

Только по факту он не получил ее.

Меня одолел стыд.

– Я не могу быть с Дилан и горевать по Лиаму одновременно. – У меня так зажались мышцы челюсти, я едва мог выдавить хоть слово. – Я не смогу по-настоящему искупить то, что сделал, если…

– Слушай меня, и слушай внимательно, – процедил Коул сквозь стиснутые зубы, тыча пальцем мне в лицо. – Ты не несешь ответственности за смерть Лиама.

– Если я не несу, то кто же тогда? – Если бы все не было так трагично, решимость Коула показалась бы мне смехотворной. – Я не только предал его, но еще и наговорил ему в ту ночь всякого ужасного дерьма. Как его старший брат и лучший друг, я должен был быть рядом с ним… но меня не было. Я не был ему ни другом, ни братом, никем, хотя Лиам так нуждался в этом, ему действительно это было важно.

И пути назад нет.

Пристальный взгляд Коула упал на меня.

– Все равно это была не твоя вина. – Он снова опустился на кровать. – Лиам, и только Лиам, выбрал необратимое решение временной проблемы.

– Проблемы, которую я создал для него.

– Как любовь к Дилан могла быть проблемой? – вмешался Оук, пожимая плечами. – Я знаю, что Лиам был влюблен в Дилан и все такое, но – не хочу показаться придурком – Лиам и Дилан никогда не встречались. Черт возьми, они даже и не собирались. Учитывая то, что сказал Коул, похоже, было совершенно очевидно, что она была влюблена в тебя с самого начала, так же, как и ты. Поэтому я не понимаю, как его смерть стала твоей виной. Или чьей угодно, если на то пошло… кроме тех придурков, которые дразнили его в школе. – Он оглядел комнату. – Или мы просто будем продолжать игнорировать это?

– Лиам покончил с собой не из-за издевательств.

– И откуда ты это знаешь? – огрызнулся Коул. – Ты был с ним в гардеробе той ночью?

– Конечно, нет, но Лиам покончил с собой через несколько часов после того, как мы поссорились, потому что я предал его.

– И через несколько часов после того, как Томми и другие придурки высмеяли его на школьных танцах. – Он вскочил на ноги. – Ты знаешь, что у него были проблемы, Джейс. Вы с папой можете сколько угодно прятать головы в песок из-за этого дерьма, но у Лиама было биполярное расстройство… как и у мамы. Все признаки были налицо. В одну секунду он был счастлив… а две недели спустя он все выходные пролежал в постели, ведя себя как раздраженный, несчастный придурок.

Вспышка гнева пронзила меня насквозь.

– То, что у кого-то биполярное расстройство, не делает их придурками.

– Нет, не делает… но это делает их живыми людьми. Я знаю, в твоих глазах Лиам был святым, но если бы он оказался здесь прямо сейчас, он бы сказал тебе, что таковым не являлся. Он также сказал бы, что скучал по маме и как ему было больно, что папы постоянно нет рядом. И как сильно он ненавидел, когда над ним издевались в школе, и что это серьезно его испортило. – Стыд исказил черты лица Коула. – Он бы сказал тебе: в том, что с ним случилось, не было твоей вины. Ведь ты был лучшим братом, о котором он мог только мечтать. Ты защищал его и любил… что, черт возьми, намного больше, чем кто-либо может сказать обо мне.