Джо промолчала. Руки и лицо похолодели. В последнее время все наконец-то наладилось, подумала она. Что же я пропустила?

Плечи Дэйва дрогнули, он всхлипнул и выпалил:

– Джо, я хочу развода!

Губы Джо онемели, руки стали ледяными, голова пошла кругом. Ее охватил шок и страх, гнев и облегчение. Да, огромное облегчение. Дэйв не умрет, но уйдет из ее жизни. Она будет свободна!

Насладившись внезапной радостью, Джо задала банальный вопрос:

– У тебя кто-то есть?

Дэйв коротко и стыдливо кивнул.

– Кто она? – заставила себя спросить Джо, и у Дэйва хватило такта, чтобы изобразить стыд.

– Нони Скотто.

– Вот она, – указала Бетти на высокую худую девочку с копной черных спутанных волос, спускающуюся по трапу.

Ее племянница вступила в ту нелепую пору, которую Бетти помнила по своей юности, когда ты уже не ребенок, но еще и не подросток, и кажется, будто половина частей твоего тела вошла в команду под названием «пубертат», а другая половина безнадежно отстает. Узкие плечи Лайлы согнулись под весом рюкзачка, спортивная сумка заставляла ее крениться влево и идти зигзагами.

Четыре года назад Бетти едва сдержалась, чтобы не крикнуть: «Я же тебе говорила!», когда сестра позвонила сообщить об уходе Дэвида, и едва не ахнула, узнав, к кому он ушел.

– Чем я могу тебе помочь? – спросила Бетти.

Она хотела одолжить денег для выкупа доли Дэйва, чтобы Джо с девочками могла остаться в доме, только Джо отказалась наотрез.

– Я не смогу: Дэйв переезжает к Нони, а она живет на той же улице.

– О боже!

– Хочу начать все сначала на новом месте. – Голос Джо дрогнул. – Лучше где-нибудь в Авондейле, пока Лайла не окончит школу.

Джо с девочками переехала в многоквартирный дом. Сначала Ким, потом и Мисси окончили школу и поступили в колледж. Когда Джо обнаружила в продаже фитнес-видео Нони и Дэйва, она одолжила у Бетти денег, чтобы подать в суд на эту парочку коварных интриганов, но в остальном обходилась своими силами. Каждый год Бетти приглашала сестру с племянницами приехать в гости на неделю, на месяц или на все лето, и три года Джо отказывалась, пока наконец не согласилась прислать Лайлу.

– Должна тебя предупредить, что ей сейчас очень паршиво.

– Мы справимся. – Бетти спросила, когда заканчивается учебный год, купила билет на имя Лайлы и распланировала для своей племянницы развлечения на все лето. – Мы о ней позаботимся, – пообещала она Джо. Та лишь вздохнула.

Бетти знала, что с Лайлой всегда было непросто. Она считала, что плохое поведение девочки – результат предательства ее отца, Дэйва Брейвермана, бросившего семью ради подлой мерзавки Нони Скотто.

– Никогда ему не доверяла! – заявила Бетти Гарольду, узнав новость. Она металась по гостиной кругами между газовым камином и недавно установленным французским окном, впиваясь в ладони наманикюренными ногтями. – И знаешь, что самое неприятное? На Рождество я послала этой стерве баночку джема!

– Забудь, милая! – воскликнул Гарольд глубоким зычным голосом, схватил ее в охапку на середине круга и держал в объятиях до тех пор, пока она не рассмеялась над собой.

Из трех своих племянниц Бетти больше всего привязалась к младшей, которой жилось особенно тяжело. Ким с Мисси обе хорошо учились в школе, блистая и в учебе, и во всевозможных общественных мероприятиях, в то время как Лайла едва справлялась и не обладала никакими талантами. Также Бетти не могла не заметить, что, судя по дате рождения, родители зачали Лайлу сразу после их с сестрой большой ссоры. Бетти полагала, что в этом есть и ее вина, как и в том, что Джо вышла замуж и поселилась в пригороде.

Кроме того, перешагнув порог сорокалетия, Бетти все чаще думала о своей бездетности. Сперва они с Гарольдом поговаривали об усыновлении или опекунстве, но оба были слишком заняты: она очень много времени посвящала своему бизнесу, он работал плюс благотворительность, на которую они выделяли и деньги, и время. К тому же Бетти сомневалась, что агентство по усыновлению готово отдать ребенка межрасовой паре. Поэтому она с удовольствием общалась с детьми родственников. С пятью сестрами и братом у Гарольда было более двадцати племянников и племянниц, от младенцев до совершеннолетних, плюс Ким, Мисси и Лайла. Бетти любила свою работу, любила своего мужа, любила своих племянниц и с радостью проводила с ними время… и все же, честно говоря, ей было особенно приятно проводить гостей и остаться вдвоем с мужем.

Она задумывалась, не делает ли это ее – выражаясь языком Сары – ненормальной. Всякий раз, общаясь с репортерами (к счастью для Бетти, ферма Блю-Хилл достаточно процветала, и за последние годы у ее хозяйки брали интервью раз шесть, четыре – для печатных изданий, два – для телевидения), ей приходилось говорить на эту тему. «У вас с мужем есть дети?» Бетти всегда отвечала одинаково, озвучивая отработанную версию. «Мы с мужем дружили еще в старших классах, однако, когда мы встретились снова, мои биологические часы почти остановились. Мне повезло, у меня есть три прелестные племянницы, которые гостят у нас летом, и еще я наставник в организации «Старшие братья и сестры Америки».

– Интересно, что будет, если я скажу: «Я никогда не хотела детей»? – воскликнула Бетти во время подготовки для работы со СМИ.

Роза Сарон, которая к началу восьмидесятых распрощалась с первой частью своего имени и стала просто Шэрон на американский манер, и медиаконсультант по имени Беверли Хаснер, в один голос вскричали:

– Даже не вздумай!

– Почему бы и нет? – Бетти с Шэрон сняли на полдня конференц-зал в отеле Doubletree для подготовки к интервью для компании CNN, которая готовила программу «Новые предприниматели». Беверли принесла свою камеру, свет и одолжила в гостинице телевизор. Два часа она изображала репортера, засыпая Бетти с Шэрон вопросами, записывала их ответы, потом показывала им места, где они говорили «э-э» или «м-мм», «ну вы понимаете», «ну вы знаете» или «типа», объясняла, где вставить название фермы, которое следовало использовать как можно чаще. – Серьезно, в чем проблема? Неужели конец света настанет, если я скажу, что никогда не хотела детей?

Беверли прочистила горло, вертя в руках пульт от видеомагнитофона. Шэрон заметила:

– Женщине не пристало так говорить.

– Это ненормально, – пробормотала Бетти, вспоминая слова, сказанные матерью при гостях на День благодарения много лет назад. – Серьезно? В наши дни? В моем-то возрасте?

– Вот именно, – отрезала Беверли. – До сих пор предполагается, что женщины хотят иметь детей. А если ты успешная бизнес-леди, то людям ни к чему знать, что ты променяла топот маленьких ножек на деньги.

– Это нечестно! – возразила Бетти.