– Здесь, у нас?!

– Ну пожалуйста! – Девочка подалась вперед, в ее глазах стояли слезы. – Не нужна мне никакая частная школу, сойдет и началка в Гарден-Хиллс. И ты сможешь уволить Изобель и Сидни – я буду сама готовить и убирать. Я даже могу ходить за продуктами по выходным…

– Стоп, стоп, стоп! – Бетти испугали слова Лайлы и ее крепкая хватка. – В чем дело? Почему ты не хочешь возвращаться домой?

– Потому что мама меня ненавидит!

Бетти уставилась на племянницу:

– Ну что ты, милая! Это совсем не так!

– А вот и так! – По щеке Лайлы скатилась слеза. – Иначе зачем она отправила меня сюда на все лето? Хотела от меня избавиться!

– Ничего подобного! – заверила ее Бетти. – Мы ее сами попросили! Твоей маме сейчас действительно нелегко, она сама на себя непохожа. Может, у нее нет сил это показать, но она тебя любит. И нам с Гарольдом было с тобой очень хорошо. Твоя мама пошла нам навстречу!

Лайла покачала головой. Ее голос задрожал.

– Она любит Ким и Мисси, потому что они умные и способные. А я не умная…

– Ох, Лайла! Ну конечно же, ты умная…

– А вот и нет! – вскричала Лайла. – Я не учусь по программе для одаренных детей, у меня тройка по математике. Я ненавижу школу и ничего не умею! Мисси занимается спортом и пишет, Ким играет в драмкружке и выступает в дебат-клубе, у них обеих хорошие отметки, а я… – Лайла всплеснула руками и горестно их уронила, совсем как взрослая. – Я – обычная девочка.

– Лайла, послушай, – тихо и спокойно сказала Бетти. – Ты не обычная, ты удивительная девочка. Ты очень умная и очень особенная.

– Я не умная и не особенная. Я – обычная, и поэтому мама меня не любит. Она постоянно говорит о том, что Ким и Мисси ждет большое будущее, что они учатся в прекрасных колледжах, что они сделают отличную карьеру и все такое прочее. А я – нет. Я не смогу.

– Лайла, послушай меня. – Бетти посмотрела в ее темные глаза. – Не важно, где ты пойдешь в колледж или на какую работу устроишься, твоя мама все равно будет тебя любить! И я тоже, кстати, и Гарольд, и твой папа, и твои сестры.

Лайла горестно покачала головой:

– Ничего-то ты не понимаешь! Ты с нами не живешь и не слышишь, что она говорит. Никогда мама не будет мною гордиться!

Бетти скинула туфли, села на кровать, прислонилась спиной к мягкому изголовью и вытянула ноги. Она обняла Лайлу за плечи; девочка напряглась, потом обмякла.

– Когда нам с твоей мамой было столько же лет, сколько тебе, девочкам особо выбирать не приходилось. Твоя мама всегда говорит, что ты можешь стать, кем захочешь, помнишь? Мы слышали совсем другое. Мужчины могли стать врачами или юристами, а мы – их женами.

Лайла моргнула.

– Мой врач – женщина, – сказала она. – И директор школы тоже.

– Да, – кивнула Бетти, – некоторым девочкам удалось вырасти и стать врачами, юристами, директорами школ. Многие не смогли устроиться на работу по специальности, когда выучились. Спроси у своего врача при встрече – она наверняка подтвердит, что ее часто принимают за медсестру. А твоего директора – за простую учительницу. Выросли, выучились, устроились на работу очень немногие девочки, остальным постоянно твердили, что самое важное в жизни – выйти замуж и стать матерью.

– Значит, моя мама не хотела выходить замуж и становиться матерью? – спросила Лайла.

«Осторожнее», – сказала себе Бетти.

– Думаю, твоя мама любила твоего папу. Думаю, он любил ее. И я точно знаю, что она обожала быть матерью – больше всего на свете! Ей нравилось ходить беременной, заботиться о малышах, она любит вас всех троих. Если хочешь стать женой и матерью, она будет тобой гордиться. Просто мама не хочет, чтобы это был твой единственный выбор.

Лайла помотала головой. Осторожно, словно собираясь погладить дикую кошку, Бетти протянула руку и провела по волосам племянницы.

– Мама тебя любит, – заверила она. Лайла отвернулась к стене и не ответила. – Я тоже тебя люблю.

Лайла буркнула что-то неразборчивое, и Бетти не расслышала. Немного подождав, она сжала плечи девочки напоследок, слезла с кровати и выключила свет. Вернувшись в свою постель, она шепотом сообщила Гарольду, что случилось, и он согласился, что Бетти все сказала правильно, сделала все, что могла, и Лайла непременно через это пройдет и с ней все будет хорошо.

На следующее утро Лайла исчезла.

– Мы должны ее найти! – воскликнула Бетти, меряя шагами кухню с беспроводным телефоном в руке.

– Найдем. Полиция уже едет, – сказал Гарольд. – Поищи фотографию, она им пригодится.

Бетти кинулась в свой кабинет. В верхнем ящике стола лежали копии фото, которые она снимала и посылала Джо каждую неделю, документируя приключения Лайлы в Атланте. «Наша Хмурая леди», – прошептала она Гарольду, когда они просматривали снимки: Лайла хмурится в зоопарке, Лайла хмурится у бассейна, щурясь от солнца под бейсболкой с эмблемой «Атланта Брейвз», Лайла смотрит исподлобья в камеру из черных глубин своей тоски…

– Где она может быть?

Бетти перебрала все возможные варианты, от самых безобидных (Лайла в домике на дереве возле дома Конавейев) до самых жутких (Лайла садится в машину к незнакомцу). Девочка оставила свой чемодан у двери в спальню, но взяла рюкзачок… и сто долларов из бумажника Гарольда. Лицо Бетти вспыхнуло, когда она вспомнила, как давным-давно вытащила из кармана у своего босса мистера Бридлава бумажник, и всех других мужчин, у которых она воровала. Неужели такие вещи передаются по наследству? Может, это спрятано в глубинах генетической памяти Лайлы вместе с недовольством и недоверчивостью?

– Позвонить Джо? – спросила Бетти.

Гарольд задумался.

– Давай подождем до обеда. Если не найдется, сообщишь сестре.

Бетти кивнула, страшась этого разговора. «Ты ее потеряла? – спросит Джо. – Бетти, как ты могла?!» Еще одно ужасное дополнение к длинному-длинному списку ее прегрешений.

Двое полицейских, оба мужчины, прибыли в начале девятого. Бетти с Гарольдом провели их в гостиную и постарались ответить на все вопросы. Нет, Лайла не завела здесь друзей, насколько им известно. Нет, она не разговаривала ни с мальчиками, ни с мужчинами. «Ей же всего тринадцать!» – воскликнула Бетти, и один из офицеров, пожилой плотный мужчина, сказал: «Мэм, чего только не бывает». Нет, они понятия не имеют, куда она могла пойти, кто мог ее приютить или забрать. Нет, Лайла не принимала наркотики. Да, у нее был велосипед, на котором она ездила летом (с тем же унылым видом, с каким делала все остальное), и сейчас он в гараже. Нет, машину она не водит.

Полицейские посоветовали поискать в тех местах, которые важны для Лайлы.

– Может, нам повесить плакаты? – спросила Бетти. – Назначить вознаграждение?