Тогда они благополучно покинули обеденный зал, и, вроде бы, ничего страшного не случилось. Разве что ночью была неудачная попытка ограбить конюшни, да нападение на графа… Но это могло оказаться и случайным совпадением.

А сейчас… Сейчас Ирис чувствовала, едва ли не слышала, как об стены, о крышу кареты бьются чужие злые мысли, стараясь проникнуть, разглядеть, добраться до тех, кто внутри… Она в страхе завертела головой.

Фрида глянула недоумённо. Кизилка замер, разом оборвав мурлыканье. А граф де Камилле так и впился взором в спутницу, из прелестной беспечной девочки превратившуюся в настороженно оглядывающуюся по сторонам деву-охотницу.

— Враги, — коротко сказала она. — Я чувствую…

— Сколько? — тотчас уточнил Филипп.

Зелёные глаза Ирис распахнулись в удивлении. Он не зафыркал недоверчиво, не засмеялся, не стал уверять, что ей почудилось, что её страхи надуманы… А ведь именно так повёл бы себя любой другой. Но граф отчего-то сразу ей поверил. И воспринял серьёзно.

Она подумает об этом позже.

— Не пойму… Несколько. Много… Есть справа — на уровне кустов и наверху, должно быть на деревьях, есть слева… Один-два точно сзади. Но в основном — впереди, они ещё нас, кажется, не видят, но от них идёт целая волна… Они ждут, нас ждут, понимаете?

Ахнула горничная, но, испугавшись звука собственного голоса, прикрыла рот ладонью. Лишь глаза наполнились слезами и ужасом.

— Тш-ш-ш, — как-то необычно мягко, совершенно непохоже на себя-сухаря, — сказал ей Филипп де Камилле. И обернулся к Ирис. — Не волнуйтесь, сударыня. Ну какой волшебный лес обходится без страшных разбойников. Но вы ведь не одни!

— Вы не понимаете…

Ирис замотала головой.

— Их много, не меньше трёх дюжин! А вас… вы да Али, да кучер, да четверо из Роана… Что нам делать?

— Не так уж и мало, — обворожительно улыбнулся Филипп. И эта его улыбка на обычно бесстрастном лице настолько поразила девушку, что она уставилась на графа во все глаза. Он дружески подмигнул. — Дорогие дамы, ни о чём не беспокойтесь. Слушайте внимательно… Вы готовы?

Ирис истово закивала.

— Ваша задача — ни в коем случае не выходить из кареты. Видите? — Он показал на щеколду, установленную на двери. — Не смотрите, что она с виду хлипкая, на ней усилительная магия. Её не сломать и здоровому сильному мужчине. Как только я выхожу…

— Нет! — в один голос ахнули горничная и хозяйка.

— … как только я выйду, дорогие дамы, закрывайтесь с обеих сторон. Я защищаю эту дверцу, Али — противоположную. И не в коем случае не высовывайтесь наружу, убедительно вас прошу. Попадёте или в заложницы, или под шальную пулю, и тем самым принесёте нам бездну горя. Вы меня поняли?

— Но вы же… А их столько… — кое-как выдавила из себя Ирис.

— Вашу руку, сударыня, — ответствовал на это де Камилле. И, запечатлев на ладони дамы лёгкий поцелуй, пояснил как бы между прочим: — В наших возках не груз, а молодцы Модильяни. Мы отобьёмся с лёгкостью. Вам стоит всего лишь запастись терпением.

Приподняв шляпу, обозначил поклон и стукнул в окно кучеру.

— Стоять! Али, приготовься!

И выпрыгнул из кареты.

Ирис в страхе сунулась вслед, но граф обернулся, яростно сверкнул глазами — и молча ткнул пальцем в стекло, как раз на уровне защёлки. Дрожащими руками девушка задвинула шпингалет. Мелькнула вспышка: то сработал небольшой магический заряд-усилитель. Фрида, по-прежнему дрожа, метнулась к дверце напротив.

— Помоги им бог, спаси и сохрани… — шептала, кое-как стравляясь с заслонкой.

Уняв трясучку в руках, Ирис выглянула наружу.

Карета стояла. Неподалёку, изображая из себя прогуливающегося франта, граф де Камилле постукивал травинкой по сапогу, словно в ожидании дамы, которая вот-вот появится.

А потом вдруг что-то свистнуло — и сорвало шляпу с его головы. Из чащи, отстоящей от дороги на какие-то пять-шесть шагов, посыпались люди. Не разбойники, не оборванцы, нет, а вооружённые до зубов, в чёрных кожаных доспехах, с закрытыми лицами… В страхе Ирис отшатнулась…

— Смотрите, госпожа, смотрите! — отчего-то радостно завизжала Фрида, подпрыгивая у переднего окошка, того самого, откуда в обычное время было видно лишь верх сиденья и спину кучера, а сейчас, когда он с Али спрыгнул, открылся обзор на то, что впереди. Там, неподалёку, поверх голов четвёрки лошадей, запряженных цугом и сейчас нервно переступающих, было видно, как распахиваются дверцы трёх возков, вроде бы запечатанных личной магической печатью герцога д’Эстре, а из их глубин выпрыгивают рейтары — в доспехах, с пистолями наизготовку, со свирепыми ухмылками на рожах…

— Ох! — только и вскрикнула Ирис.

Да ведь они… ждали!

А она-то… Резвилась себе по полянам, ничего не зная…

Ей чуть не стало дурно. Но первый выстрел, заставивший остановиться и нелепо взмахнуть руками одну из чёрных фигур нападавших, привёл её в чувство.

— Куда?

Она перехватила подпрыгивающую от возбуждения горничную, что, елозя на коленках у окошка, приготовилась уже к прекрасному зрелищу сражения.

— Дурочка! Не соображаешь, что ли? Подстрелят!

Как ни крути, а деревянные стены кареты могло пробить пулей запросто.

— Да ведь там… Ребята Модильяни, и впрямь, госпожа! Мы спасены! — бестолково верещала Фрида, не понимая, отчего это хозяйка стаскивает её с сиденья, мало того — тянет на пол. — Всё ж хорошо!

— Ложись! — прикрикнула на неё Ирис. — Одна пуля влетит, случайная — и радоваться будет некому! Замри!

Поняв, наконец, что не всё так радужно, девушка угомонилась, и нехотя свернулась калачиком на полу, благо, места между сиденьями было достаточно. Ирис опустилась рядом, стараясь унять выпрыгивающее из груди сердце. Поискала глазами кота и обнаружила рыжий хвост, нервно постукивающий из-под дивана. Что ж, Кизил всегда был умницей, а уж ему-то найти безопасное место куда проще, чем двум здоровенным девицам… Сейчас хрупкая с виду, считавшая себя маленькой и изящной, Ирис вдруг почувствовала, что себя неприлично крупной, даже толстой, настолько, что всякому, кто захочет её подстрелить, достаточно пальнуть наугад — и попадёт, сразу насмерть…

Стоя на четвереньках, она часто задышала.

Ну и что с того, что за окнами вопят на все голоса? Пусть там палят, звенят железом, ругаются так… Честное слово, в её словаре таких франкских понятий нет, но нетрудно догадаться, что это наверняка богохульства или что-то непристойное. А лязгает-то прямо за дверцей — вероятно, граф отбивает удары шпагой… Она, Ирис, должна успокоиться. Дыши… дыши ровно, ритмично, как учил эфенди, пользуйся тем, что есть пока передышка, что ты ещё не в самой гуще… А вдруг у нападающих спрятана подмога? Рейтары — отличные бойцы, маршал рассказывал об из подвигах, но много ли их там? А сколько злодеев скрывается в притихшей чащобе, дожидаясь, когда защитники гостьи выдохнутся? И потом выскочат — и прихлопнут всех одним ударом…