он, качая головой. – Это мы втянули тебя в нашу войну. Если кто-то и должен извиняться, то это я.

– Правильно извиняешься, – усмехнулся Варриш.

Если Даин вскрыл мою память, видел грузы оружия, с доставкой которых я помогала, он знал все. Меня захлестнула волна безнадежности, размывая решимость, настрой не ломаться. Внутри меня осталась лишь боль – а за нее сражаться не стоило, особенно теперь, когда я выдала всё и всех, кто для меня что-то значил.

– Нас требуют немедленно! – крикнул кто-то снаружи.

– Майор Варриш, – поторопила Нора. – Это приказ для всего командования.

– Что ты узнал? – Варриш повернулся к Даину, теряя самообладание. – Откуда они выступают?

– Дайте кинжал, – потребовал Даин, протянув руку. – Хочу сравнить с тем, который видел в ее памяти. С теми, что они воровали у нас.

– Только не убивай ее. Сперва еще нужно найти и допросить Риорсона, а она будет рычагом. – Варриш вручил мой кинжал Даину.

Тот бросил взгляд на клинок и кивнул:

– Это он. Их вывозят десятками и вооружают врага. Я все видел. – Карие глаза встретились с моими. – В этом участвует как минимум одна стая грифонов.

У меня упало сердце. Он узнал. Увидел, несмотря на все мои старания.

Меня допросят снова – специально оставят в плену, чтобы выманить Ксейдена, – но никогда не выпустят живой. Место, что я звала домом, коридоры, где ходила с отцом, Архивы, которые почитала наравне с богами, поле, где летала с Тэйрном и Андарной, залы, где смеялась с друзьями, и комнаты, где меня обнимал Ксейден, станут моей гробницей.

А мальчишка, с которым я лазила по деревьям у реки, принесет мне погибель. Я обмякла, и меня покинуло последнее желание сопротивляться.

– Хорошо. Хорошо. А теперь скажи, где они, – приказал Варриш.

Даин сжал кинжал в левой руке, развернув так, чтобы лезвие легло параллельно его предплечью, и приставил его к моему горлу.

– Надо было мне доверять, Вайолет.

Я даже не смела сглотнуть, не отводя взгляда от этого мерзавца. Я не умру в страхе.

– Ничего бы этого не случилось, если бы ты мне просто доверяла.

Боль в его глазах только подпитывала мой гнев. Как он смел теперь обижаться!

– А теперь уже поздно.

– Варриш! – закричала Нора, когда крики заполнили коридор снаружи.

Варриш повернулся к лейтенанту, и я почувствовала, как холодный металл скользнул по моей коже. Даин меня убьет.

– Все хорошо. – Лиам взял меня за плечо. – Я буду с тобой. Я тебя не оставлю.

Тэйрн. Андарна. Боги, я надеялась, хотя бы они выживут. Ксейден должен был выжить. Просто должен. Я люблю его.

Надо было говорить ему об этом каждый день, быть честной с собой даже во время ссор и сомнений.

А теперь вместо того, чтобы отдать эти чувства Ксейдену, я похороню их вместе с собой. В глазах поплыло, слезы побежали по щекам, но я подняла голову.

Даин замахнулся, и я ждала выпада, боли, потока крови.

Ничего этого не последовало.

Зато Варриш отшатнулся, схватившись за бок и выпучив глаза, и заревел так, что уши заложило. Даин поднес окровавленный кинжал к ремням на моих запястьях, освободив сперва одно, потом второе.

– Не знаю, сможем ли мы отсюда пробиться наверх, – сказал он быстро, припав на колено и освобождая мне ноги. – Можешь идти?

Какого хрена происходит?!

– Аэтос! – гаркнул Варриш, приваливаясь к стене и соскальзывая. По кирпичам за ним потянулся красный след.

– Вайолет! – Даин впихнул что-то мне в здоровую руку. – Двигайся, или нам конец!

Я сомкнула пальцы на знакомой рукоятке, а Даин выхватил из ножен короткий меч, направив острие в горло Норы, бросившейся в камеру.

– Выпусти нас – и будешь жить.

Он загородил меня, пока я пыталась подняться. Ноги раз за разом предавали меня, подламывались, но я все же ухитрилась встать. После недавнего визита Нолона переломы более-менее зажили, это я помнила, но все же всхлипнула из-за треснувших ребер, которые не давали свободно дышать, и тошноты, когда перед глазами закружилась камера.

– А вот я подобного не обещаю.

От угрозы в знакомом низком голосе мои колени вновь ослабли. И тут у горла Норы показалась рука с кинжалом и резанула без колебаний.

Она упала, поток крови хлынул из зияющей раны в ее горле. Я подняла взгляд, и мне показалось, что это гнев богов пылает в ониксовых глазах с золотыми точками.

Глава 36

Единственное преступление, хуже убийства кадета, – немыслимый акт нападения на командование.

Майор Афендра. Руководство для драконьих всадников (запрещенное издание)

Гнев горел в его глазах, когда Ксейден поднял меч в правой руке и кинжал в левой, оба окровавленные, оба – нацеленные на Даина.

О боги.

– Нет! – крикнула я, бросившись перед Даином, но ноги не слушались, и навстречу мне полетел пол.

– Проклятье!

Сталь звякнула о камни, и Даин подхватил меня обеими руками.

Поле зрения будто почернело по краям, и боль грозила лишить меня последних проблесков разума. Каждая клеточка тела словно вопила в страдании, пока я пыталась устоять на ногах. Но держали меня не только руки Даина – у ног и под мышками возникли мягкие ленты теней. С трудом сохраняя сознание, я увидела, как передо мной появились два Ксейдена, затем слились в одного.

– Он спас меня, – прошептала я. – Не убивай его.

Нападение на Варриша давало Даину шанс… правильно?

Ксейден внимательно посмотрел на меня, и его глаза расширились.

– Боги, Вайолет. – Вокруг нас взорвались тени, раскалывая камень и расщепляя деревянные доски кровати, залитой моей кровью.

Похоже, лицу досталось так же, как и всей мне.

– Ты пришел… – Я пошатнулась вперед, и Даину хватило соображения не удерживать меня.

Ксейден поймал меня, тени перехватили его меч, а он положил ладонь мне на спину и прижал к своей груди – легонько, словно боялся, что я сломаюсь.

– Во всем мире нет места, где я тебя не найду, не забыла? – Он выдохнул в грязные, слипшиеся, окровавленные пряди и поцеловал меня в макушку.

Кожа и мята пересилили запах железа и сырости, и впервые с тех пор, как меня одурманил Нолон, я почувствовала себя в безопасности. Слезы пропитали форму на груди – на моей груди? Или груди Ксейдена? – этого я не знала.

– Боги тебя побери, – сказал из-за спины Ксейдена Гаррик. – Так торопился, что не мог оставить мне ни одного? Я целую вечность разбирал баррикады из трупов на лестнице.

Мои губы снова растрескались от улыбки, и я приложилась щекой туда, где слышались сильные, размеренные удары сердца. Сердца Ксейдена.

– Привет, Гаррик.

Он побледнел, чуть не выронив мечи, но быстро оправился и нацепил улыбку.

– В иные времена ты выглядела получше, Вайолет, но рад, что ты хотя бы живая.

– Я тоже.

– Наверху полный разброд, – сообщил Гаррик Ксейдену, удостоив Даина вопросительным взглядом. – Командование вылетает на границу.

– Значит, сработало, – заявил Ксейден.

Варриш застонал, и наши головы разом повернулись в его сторону.

– Отпускаешь предательницу? – обвинил Даина майор, зажимая рану на боку и пытаясь подняться на ноги.

– Так вот что тут происходит, – протянул Гаррик, глядя то на Даина, то на Варриша.

– Твой отец будет весьма разочарован, – прошипел Варриш сквозь окровавленные стиснутые зубы. Он кашлял кровью, а значит, долго бы не протянул.

– Если он уже знает то, что мне показала Вайолет, то это я разочарован в нем, – парировал Даин, поднимая нож и нацеливая острие на Варриша.

– Нет! – рявкнул Ксейден. – Не ты.

Его рука на моей спине напряглась, и в этот миг тени окутали Варриша и поволокли по полу. Глаза майора раскрылись от ужаса, когда черные полосы бросили его на стул, а потом стянули запястья и ноги вместо ремней.

– Эта честь принадлежит Вайолет, если она захочет….

– Захочет, – ответила я тут же.

Ксейден опустил руку, обхватив меня за талию и осторожно оценивая мою реакцию на прикосновения.

«Даже не знаю, где могу к тебе притронуться…»

– Ничего, – успокоила я его, сжав кинжал из темного сплава в правой руке, в то время как левая безжизненно висела вдоль туловища.

Даин отступил, опуская меч, Ксейден помог мне сдвинуться с места, и я зашаркала по засохшим лужицам моей собственной крови на каменном полу. Глаза Варриша дерзко прищурились, несмотря на его бледность. Ксейден поддерживал меня, когда я поднесла к груди мучителя кинжал – пусть он дрожал в слабой руке – и остановила кончик над сердцем, прямо между ребер.

– Я обещала, что ты умрешь в этой камере, – прошептала я, но слишком сильно тряслась,