* * *

Я очнулась в крепких объятиях.

– Что?..

Маэль погладил меня по щеке. Он сидел на широких ступенях, бледный как полотно, с фиолетовыми кругами под глазами, и смотрел на меня так, будто я умерла у него на руках.

Глубоко вдохнув, я поняла, что очень даже жива. Но потом пришла боль. Я согнулась пополам от рези в животе.

– Ливия, тебе нужно к врачу! – запаниковал Маэль. – Прости, мне так жаль… Клянусь всеми богами Олимпа, я бы никогда не…

Я застонала. Желудок крутило так, будто кишки стянулись в узел. Перед глазами заплясали темные точки. Маэль прижал меня к груди.

– Боги, умоляю вас…

Слегка отодвинув Маэля от себя, я заглянула ему в лицо. Глаза у него влажно блестели. Неужели он плакал?..

– Я знаю, в чем дело, – выдохнула я, пытаясь игнорировать металлический привкус во рту. – Боль началась тогда, когда пробудились мои силы. Думаю, есть какая-то связь…

Маэль молча покачал головой. Из-за цвета его глаз слезы в них казались серебристыми. Как красиво…

Головокружение и боль прошли так же внезапно, как появились. Раз – и словно на сцену опустился занавес. Желудок успокоился, зрение прояснилось.

– Все в порядке, – сказала я и попыталась сесть, но Маэль удержал меня.

– Ничего подобного, – возразил он. – Не двигайся.

– Мне уже лучше, – коротко ответила я.

Судя по всему, Маэль мне не поверил, но останавливать не стал, и я решительно высвободилась из его объятий. Села рядом и посмотрела на него. Ну и видок! Маэль выглядит таким разбитым и… виноватым? Интересно, почему? Ничего не понимаю…

Прислонившись к Маэлю, я сказала:

– С тобой это никак не связано, правда. Наверняка моя теория подтвердится, если я найду кого-нибудь, кто сможет рассказать мне о нимфах. Возможно, так у нимф проходит пубертат: растущие силы, все дела. В больнице меня обследовали с ног до головы и ничего не нашли.

Маэль глубоко вздохнул, положил голову мне на плечо. Обычно это я всегда ищу в Маэле поддержку и опору. Он показывает мне новый мир, улаживает все проблемы, защищает меня. Но сейчас он опустил свой щит и свой меч и положил голову мне на плечо, нуждаясь в моей поддержке.

Некоторое время мы молчали, слушая дыхание друг друга. Маэль беспокойно вертел в руках телефон. Где-то залаяли собаки, и мы одновременно повернулись на шум.

– Мои поиски длились много лет… И на протяжении всего этого времени я боялся, что меня разоблачат, – голос Маэля звучал твердо, но я расслышала в нем затаенную печаль. Обычно Маэль скрывает свои чувства, потому что не хочет казаться уязвимым. – Но сейчас куда больше меня страшит мысль о том, что поиски скоро подойдут к концу.

– Ты тщательно все спланировал, – тихо отозвалась я. – Все будет хорошо.

Маэль глубоко вздохнул.

– Я долго думал… В моем плане много элементов, которые могут выйти из-под контроля. Я хочу, чтобы ты ушла, как только в шкатулке окажется последний кусок золота. Я выведу тебя из катакомб, а сам вернусь обратно.

Я села так резко, что скинула его голову с плеча.

– Что?!

Маэль с неподвижным, окаменевшим лицом посмотрел на меня.

– Я не могу поручиться за твою безопасность. Меньше всего я хочу рисковать твоим благополучием. Ты уйдешь, это не обсуждается.

Я коротко рассмеялась.

– Ты снова перешел на командный тон, да, сын Аида? Я тебе помогла. Без меня ты был бы далек от цели. Если я решу остаться, я останусь. В конце концов, я бродила ночами по Парижу, украла золото из Военного музея, отравилась зельем богини любви. А сегодня мне предстоит знакомство с богом подземного царства. Ты серьезно думаешь, что я сбегу, добравшись до развязки? Черта с два.

– Ливия, – убийственно спокойно произнес Маэль, – я не собираюсь это обсуждать.

Я сердито посмотрела на него и заявила:

– А я собираюсь.

– Немедленно прекрати.

– Сам прекрати.

– Не спорь со мной, нимфа.

– Сдавайся, сын Аида, и я не буду спорить.

– Чего ты хочешь?

– Быть рядом, когда Агада возродится.

Маэль покачал головой:

– Нет.

– Почему? Вчера ты был согласен, сегодня – нет. Может, уже определишься?

– Я определился. Ты не останешься.

– Хорошо. Тогда сам ищи свое золото. А я отправлюсь на встречу, которую вчера пропустила.

Маэль вздрогнул, словно я больно ударила его.

– Это шантаж, – прорычал он.

– Именно, – мило улыбнулась я. – Очень действенное средство.

Маэль стиснул зубы и прищурился, словно прикидывая, не легче ли меня убить, чем переубедить. Вокруг него сгустилась серая вязкая тень.

– Тебе меня не напугать, – заявила я. На этот раз у меня даже не ускорился пульс. Сердце билось спокойно, размеренно.

Маэль, казалось, тоже это заметил. Тень исчезла.

– Ты им понравишься.

– Кому?

– Моим кошмарным родственникам.

– Значит, мы снова одна команда? Ты и я? Царство мертвых, катакомбы, Агада – все в силе?

– Давай заключим сделку, – играя желваками, сказал Маэль. – Ты наденешь отцовскую шапку-невидимку и раздобудешь последний кусочек золота. Я, в свою очередь, установлю в катакомбах камеру, и ты увидишь, как Агада возродится.

– Нельзя заключить новую сделку на старых условиях, – покачала головой я и, заметив вопросительный взгляд Маэля, пояснила: – Мы договаривались о том, что я помогу тебе собрать золото, а ты найдешь информацию о моих способностях. Ты свою часть сделки не выполнил. Поэтому я не пойду грабить банк, пока ты не расскажешь мне все, что знаешь о нимфах. У тебя не получится меня обмануть, изменив первоначальные условия. Придумай что-нибудь получше, сын Аида, или сделка не состоится.

– Ты – само хладнокровие, – произнес Маэль, у него в глазах бушевал серебристый огонь, как и всегда, когда он делал этот странный комплимент. Улыбнувшись, Маэль скользнул взглядом по моим губам. – Я не собирался тебя обманывать.

Воспоминания о том, какое действие оказывает на меня этот взгляд, были еще свежи, но я их проигнорировала.

– Итак, что ты предлагаешь?

Взгляд Маэля говорил: «Предлагаю целоваться, пока у тебя мозги не превратятся в пудинг, и тогда я смогу делать с тобой все, что пожелаю».

Я тяжело сглотнула, но взгляд не отвела.

– Предлагаю тебе подождать на безопасном расстоянии, пока я буду снимать с Агады проклятие. Это мое последнее слово.

– Я подожду, но так, чтобы видеть происходящее.