– Персефона, – холодно отозвался Маэль, подойдя к ней. – Позволь представить тебе Ливию. Ливия, это Персефона, жена моего отца и повелительница царства мертвых.

Персефона не удостоила меня и взглядом. Издали я не могла сказать, сколько ей лет, но сейчас с удивлением поняла, что она выглядит очень молодо. Не старше тридцати. Впрочем, из-за холодной ауры она кажется старше.

– Зачем явился? – поинтересовалась Персефона. Ее голос напомнил битое стекло – таким он был острым. – У твоего отца дела.

– Я предупредил его о своем визите.

Персефона скривила губы.

– Знаю, но сути дела это не меняет.

– Уверен, отец знает, что делает.

Позади нас послышались шаги, и я обернулась. Маэль закатил глаза – видимо, он знал, кто к нам идет. Персефона поднесла бокал к губам и пригубила мартини.

Мои смутные подозрения подтвердились. В помещение вошел Энко. Черные узкие джинсы, тяжелые ботинки, серая футболка с элегантной белой надписью «Возврату не подлежит».

С ума сойти. Я окинула Энко неодобрительным взглядом.

– Ливия, дорогуша! – многозначительно произнес тот, растянув губы в ленивой усмешке, и провел рукой по своей светлой гриве. Тогда я заметила, что он подстригся. Раньше волосы доходили Энко до плеч, а сейчас – только до подбородка. Новая прическа ему невероятно шла. К сожалению. – Сначала ты приходишь на мой концерт, потом врываешься ко мне домой… Окружающие могут подумать, что у нас роман.

Под «окружающими» он, конечно же, имел в виду Маэля.

Проигнорировав своего брата, Энко приветственно расцеловал меня в щеки – сначала в правую, потом в левую. При этом он подошел ко мне ближе, чем нужно, и скользнул рукой по моей спине.

– Привет, Энко, – поздоровалась я и вывернулась из его объятий.

– Ты вкусно пахнешь. Мед, нотки ванили… – чуть не промурлыкал Энко. – Так бы и съел.

Стоящий рядом со мной Маэль сжал руку в кулак. Я коснулась ее, и Маэль расслабил пальцы. Энко по-прежнему улыбался. Я наградила его неприязненным взглядом, давая понять, что думаю об этих играх. Энко улыбнулся еще шире.

– Через неделю у нас концерт неподалеку от твоей школы. Приходи.

Я покачала головой. Он специально провоцирует Маэля, но зачем?!

– Потом развлечемся в клубе, – продолжал Энко и кивком указал на Маэля: – Но этого зануду лучше оставить дома.

Маэль чуть не кипел от злости. Он едва заметно приподнял плечи и напрягся всем телом. Склонил голову набок, демонстративно хрустнув шеей.

– Осторожно, братец.

– Что, хочешь подраться со мной? – засмеялся Энко.

Маэль улыбнулся острой, как бритва, улыбкой и ответил:

– Не волнуйся, Энко. Я не дерусь с девчонками.

У Энко в руке из ниоткуда появился огненный шар. Он швырнул его в Маэля. Никто из присутствующих и глазом не повел: для этих двоих такие развлечения, похоже, в порядке вещей, а я за последние дни повидала столько невероятного, что уже ничему не удивлялась. Маэль отступил в сторону. Огненный шар опалил рукав футболки и немного задел кожу.

– Ой-ой, – произнес Маэль, его голос был пропитан сарказмом.

Энко сделал вид, что ранен до глубины души.

– Прошу прощения, я целился тебе в сердце.

Я обернулась. Промчавшись через помещение, огненный шар вылетел в дверь. Я поняла, куда он сейчас врежется, и испуганно распахнула глаза.

– Телевизор!

Маэль и Энко без особого интереса посмотрели на телевизор. Персефона скучающе отпила из бокала.

Плоский экран, висевший на стене пышно украшенной комнаты, вспыхнул фейерверком ярких искр.

– Мальчики! – разнесся по помещению гулкий голос, от которого пол у нас под ногами задрожал. – Что я вам говорил? Громить гостиничные номера можно. Громить дом – нельзя. Неужели сложно запомнить?

Повелитель мертвых предстал перед нами в черном спортивном костюме. Облегающие легинсы, рубашка, которую словно нарисовали на теле… Ладно, сыновья явно унаследовали от отца хорошую фигуру. Темные волосы до плеч, глаза такие черные, что зрачок сливается с радужкой. На правом запястье – тяжелый серебряный браслет, похожий на те, что носят Маэль и Энко. На вид Аиду около сорока. Сложно поверить, что у него могут быть такие взрослые сыновья… Они с Маэлем примерно одной комплекции. А вот Энко, у которого скандинавские корни, немного выше.

– Ита-а-ак… Кто купит нам новый телевизор? – скорее весело, чем сердито поинтересовался Аид.

Маэль ткнул указательным пальцем в сторону Энко.

– Вот ябеда, – проворчал Энко.

Аид добродушно покачал головой. Его взгляд замер на Маэле.

– Маэль! Ты так редко к нам заглядываешь! – и он с силой хлопнул сына по плечу. Любой другой на месте Маэля бы рухнул, но тот даже не пошатнулся. Аид перевел взгляд на меня. – А это кто? – спросил он и замер. – Клянусь водами Стикса! Нимфа! Да еще отмеченная огненной короной! Неужели у вас все так серьезно?!

Энко пренебрежительно фыркнул, а Маэль пропустил вопрос мимо ушей. Естественно.

– Познакомься, отец, это Ливия. Ливия, это Аид, мой отец и повелитель царства мертвых. Отец, я решил показать Ливии свой дом.

– Рад знакомству, Ливия. – Аид учтиво поцеловал мне руку. Потом поднял голову, и наши взгляды встретились. В глазах Аида бушевала тьма. Он улыбнулся. В следующую секунду мой взор затуманился, и я увидела его истинный облик. Увидела древнее существо, что таится в темноте, пока не решится напасть, а когда нападает, то убивает одним укусом. По спине пробежал холодок. Приятный мужчина в спортивном костюме – всего лишь искусная маска, под которой скрывается настоящее чудовище. Маэль такой же. Наверное, и Энко тоже. Перед глазами промелькнули обрывки воспоминаний. Ограбление в переулке, Маэль, окутанный тьмой… Тогда он подавил в себе все человеческое и выпустил на свободу внутреннего монстра.

– Взаимно, – пробормотала я, когда молчание неловко затянулось. Мой взор прояснился. Аид по-прежнему смотрел на меня. Надеюсь, я не послала случайно ему свои мысли!

Видимо, нет. Повелитель царства мертвых отвернулся. Я с облегчением выдохнула.

– Хотите чего-нибудь выпить? – поинтересовался Аид, направляясь к винному шкафчику.

Мы дружно покачали головами. Потрескивающий на стене телевизор издал предсмертный хрип и затих. Я почувствовала взгляд Персефоны и украдкой посмотрела на нее. Богиня наблюдала за мной так, как кошка наблюдает за мышкой со сломанной лапкой: со смесью скуки и интереса. Я поспешила отвернуться.

Аид вернулся к нам с темной бутылкой и сделал из нее глоток.

– Дорогая, у нас есть какие-нибудь горячительные напитки? – Он сделал еще глоток и скривился. – Не считая пива.