Золото и тень - Кира Лихт

«Воды… умоляю!»

Вздрогнув, я огляделась по сторонам. В Париже к прохожим часто пристают попрошайки. В основном мужчины в замызганных куртках, которые просят деньги на своих собак. Или дети с широко распахнутыми глазами: они рассказывают, как голодают их семьи. Иногда можно встретить панков с яркими волосами, те нагло клянчат мелочь. Но чтобы засыхающий одуванчик просил воды – это, скажем так, довольно необычно.

Я вздернула подбородок и стала глядеть на другую сторону улицы. От проносящихся мимо машин поднимался ветер, и подол моего платья колыхался. Сосредоточусь-ка я на чем-нибудь другом, пока не загорелся зеленый сигнал светофора. Что там со временем? Я взглянула на изящные наручные часы, плотно обхватывающие мое левое запястье. По кожаному ремешку видно: они не новые. Да и на корпусе позолота в некоторых местах стерлась. Большая стрелка, с каждой минутой ползущая вперед, дрожит, как стебель на ветру. Часы достались мне от прабабушки, это память, которой я дорожу, раритетная вещица, они очень мне нравятся.

«Воды… умоляю…»

В голове зазвучал голос. Он слышался мне четко и ясно, такое трудно игнорировать. Я знала: от этого есть таблетки. И от голосов, и от галлюцинаций. Но я боялась обратиться за помощью. Мысль о том, как окончательный диагноз может повлиять на мою жизнь, вызывала у меня дрожь.

«Пожалуйста…»

Я опустила взгляд на свои балетки, затем невольно посмотрела правее по тротуару. Одуванчик выбрал неудачное место, чтобы вырасти. Его стебель и листья с трудом пробивались через узкую расщелину между светофором и асфальтом. Ну как его не пожалеть…

«Прошу вас…»

Ладно уж. К счастью, достаточно произнести ответ мысленно – и друзья-растения меня услышат. Это я выяснила несколько недель назад. Оглядевшись, словно какой-нибудь тайный агент, я вытащила из сумки бутылочку воды. Открутила крышку и не глядя наклонила в сторону одуванчика. Плеск, брызги – и мою правую ногу обдало незапланированным душем. Просто отлично. Незаметнее некуда!

Большинство людей, стоящих на другой стороне тротуара, были погружены в свои телефоны. Остальные же пристально наблюдали за красным человечком на светофоре у меня над головой. Торопливо закрутив крышку, я убрала бутылку.

«Покорнейше благодарю».

«Не за что».

Пусть я спятила, но зато голоса обращаются ко мне с особой вежливостью. Почему-то я не сомневалась: у этой болезни бывают проявления и похуже.

На светофоре загорелся зеленый свет, и я перешла дорогу. Сердце сжималось от предвкушения. Еще немного – и я окажусь перед входом в катакомбы! До Монпарнаса я добралась на метро, на станции «Данфер-Рошро» вышла и направилась прямиком к вымощенной брусчаткой площади, посреди которой стояла большая скульптура льва. Остановившись, я попыталась сориентироваться. И тут заприметила темно-зеленый домик, где и располагался вход в катакомбы. К домику прилегал скверик – клочок зелени, окруженный низенькой оградой. Рядом с площадью Данфер-Рошро находятся три сквера, видимо, это один из них. Я же нарочно решила пойти туда, где надоедливые сорняки не пристанут ко мне с разговорами. Впрочем, сейчас меня пугала собственная храбрость. Древние слои уходят под землю на глубину более двадцати метров. Ровно сто тридцать шесть ступенек – и мы переносимся из утомительной суеты настоящего на сорок пять миллионов лет в прошлое. Так написано в путеводителе. Само собой, мне не терпится увидеть кости, искусно разложенные в подземном оссуарии… но, если говорить начистоту, их история привлекает меня куда больше. На протяжении столетий люди оставляли здесь следы своих эпох: религиозные символы, надписи на латыни, масонские знаки… А сколько великих умов Франции обрели тут свое последнее пристанище! Аж дух захватывает! Марат, Монтескье, Дантон, Робеспьер… Список можно продолжать чуть ли не бесконечно.

Сегодняшнюю экскурсию проводит археолог из Парижского городского музея. Я и сама не заметила, как ускорила шаг. Чем больше об этом думаю, тем сильнее сгораю от нетерпения. Взглянув налево, я увидела за ограждением еще один сад – наверное, это второй сквер Монпарнаса. Если лето напоследок порадует нас теплыми деньками, то лучшего места для пикника с друзьями не найти. Впрочем, я не стала рассматривать сквер – все мои мысли были заняты катакомбами – и свернула с площади на одну из улочек. Вход в катакомбы вон там, на другой стороне дороги. Группа из нескольких человек стояла у домика, другие организованно выстроились в очередь и, судя по всему, ждали открытия. Туристы то и дело останавливались, чтобы сделать фотографии. На широком тротуаре перед входом в катакомбы было оживленно, словно на ярмарке. Я с изумлением оглядывала пеструю толпу. Кто бы мог подумать, что на этой улочке окажется так людно?!

Дорожное движение в час пик – это настоящая пытка. Парижане вообще гоняют как сумасшедшие. Вот и сейчас величественного льва на постаменте они объезжали так лихо, что хоть кино снимай. Колеса гремели по мостовой, словно град пуль. Похоже, все торопятся вернуться домой и приступить к заслуженным выходным. Я не сразу услышала звонок телефона, потому что сосредоточенно высматривала просвет в потоке машин. Не хватало еще, чтобы меня раскатало в почтовую марку…

– Да, мам.

– Привет, дорогая. Я просто хотела напомнить, чтобы ты была осторожнее. Ничего там не трогай. Ты ведь недавно болела!

– Хорошо, мам.

Из-за уличного шума маму почти не было слышно. Мне не хотелось гадать, что она говорит, поэтому я свернула с улицы и немного прошла вдоль сквера.

– Сколько продлится эта твоя экскурсия?

– Минут сорок пять. Но у входа очередь, и я не знаю, когда музей откроется. Возможно, все немного затянется.

– Ну а официально когда начало? – В мамином голосе явно слышалось недовольство.

– В половине шестого. Если экскурсия начнется вовремя, то в четверть седьмого я уже освобожусь. Но выход из катакомб ведет на улицу Реми Дюмонсель. До метро оттуда идти прилично. Думаю, я вернусь домой около семи.

– Хорошо. Тогда мы не сядем ужинать без тебя.

Я тяжело вздохнула.

– Вам необязательно меня дожидаться. А вдруг я задержусь?

– Я пришлю за тобой машину.

Еще чего! И без того неловко, что у моего отца, американского посла, и в Париже есть личный водитель. На улицах Кореи лимузином никого не удивишь. Здесь же машину провожают недоуменными взглядами и даже фотографируют.

– Не надо, мама. В этом нет никакой необходимости. На метро быстрее. К тому же, как я узнаю город, если все время буду ездить на лимузине с тонированными стеклами? Глупость полнейшая. Да и потом, это неловко.

Увлекшись разговором, я чуть было не налетела на какого-то бродягу. Он сидел, прислонившись к ограде, кутался в одеяло и что-то шептал себе в длинную бороду. Я невнятно извинилась.