Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Роуан, что бы ни произошло в Новом Орлеане, мы стобой непременно встретимся, причем скоро. Я мог бы тебе поклясться на целойстопке Библий, что вернусь сюда, но, если честно, мне так не кажется. Такое жечувство было у меня, когда я уезжал из своего дома на Либерти-стрит: я твердознал, что покидаю его навсегда. Но мы увидимся с тобой в другом месте. Если тыне можешь поехать в Новый Орлеан, только скажи – и я примчусь туда, куда тывелишь.
Вот вам, придурки потусторонние, – подумал он, глядя наводу залива, в которой отражалось грязно-голубое калифорнийское небо. Вот вам,неведомые существа. Вы втянули меня во все это и смотались, не пожелав помогатьдальше. Ладно, я поеду в Новый Орлеан, раз вы этого хотели. Но то, чтосуществует между мною и этой женщиной, принадлежит только мне.
Роуан хотела отвезти его в аэропорт, но он настоял на вызоветакси. Путь неблизкий, а она слишком устала и должна выспаться.
Майкл принял душ и побрился. Уже почти двенадцать часов онне притрагивался к выпивке. Удивительно, ничего не скажешь.
Когда он спустился вниз, Роуан вновь сидела на каменнойплите перед камином, скрестив ноги. В белых шерстяных рейтузах и в длинномсвитере крупной вязки она была очень красивой и грациозной как лань. От нееисходил слабый аромат каких-то духов – Майкл забыл их название, хотя этот запахвсегда ему нравился.
Он крепко прижал ее к себе, поцеловал в щеку и долго неотпускал. Скользя губами по гладкой, упругой коже, он вдруг с болью вспомнил отом, что их с Роуан разделяет восемнадцатилетняя, если не больше, разница ввозрасте.
Потом Майкл написал на бумажке название отеля – «Пон-шатрен»– и телефонный номер.
– Могу я позвонить тебе в клинику? – спросил он,протягивая ей листок. – Или не стоит?
– Позвони обязательно. На работе я периодическипрослушиваю сообщения с автоответчика. – Роуан подошла к кухонному столу ина вырванном из блокнота листке написала свои номера. – Вот, держи. И есливозникнут проблемы, скажи, что я жду твоего звонка. – Она встала чутьпоодаль, засунула руки в карманы и тихо попросила: – Только не пей больше.
– Слушаюсь, доктор, – засмеялся он. – Я бымог встать на одно колено и дать тебе торжественную клятву, но… А вдруг в одинпрекрасный момент стюардесса подойдет и предложит…
– Майкл, не пей в самолете и, когда прилетишь туда,тоже. Тебя захлестнут воспоминания. А рядом не будет никого.
– Вы правы, доктор, – кивнул он. – Я будуосмотрителен и постараюсь вести себя хорошо.
Майкл раскрыл чемодан и достал из бокового кармана плеерфирмы «Сони». Потом проверил, на месте ли приготовленная в дорогу книга.
– Вивальди, – пояснил он, запихивая в карманкуртки плеер и маленькие наушники. – А вот мой Диккенс. В полете я без нихпросто свихнусь. Клянусь, это лучше, чем водка и транквилизатор.
Роуан рассмеялась.
– Подумать только! Вивальди и Диккенс…
– У всех есть свои слабости, – пожал плечамиМайкл. – Боже, ну почему я уезжаю отсюда? Наверное, я действительно сошелс ума.
– Если ты не позвонишь мне вечером…
– Я позвоню тебе раньше и буду звонить чаще, чем тыдумаешь.
– А вот и такси.
Майкл тоже услышал сигнал машины.
Он обнял Роуан, поцеловал, порывисто прижал к себе и надолгозастыл, не в силах сдвинуться с места. Ему вновь вспомнилось ее предположение,что во всем случившемся виноваты те самые таинственные существа и они же могливызвать у него потерю памяти. Майкл почувствовал, как по спине пополз холодок,и ощутил нечто похожее на безотчетный страх. А что, если все-таки остатьсяздесь, с нею, и навсегда выбросить их из головы? Пока у него еще есть такаявозможность, последний шанс…
– Мне кажется, я люблю тебя, Роуан Мэйфейр, –прошептал он.
– Я слышу тебя, Майкл Карри, – ответилаона. – И полагаю, что это чувство взаимно.
На лице Роуан вновь засияла ослепительная улыбка, а в глазахее Майкл увидел ту же силу, что так будоражила его в течение несколькихпоследних часов, и одновременно великую нежность. И грусть.
До самого аэропорта Майкл, закрыв глаза, слушал Вивальди. Ноэто не помогало. Теснившиеся в голове мысли не давали покоя и попеременно тоуносили его в Новый Орлеан, то вновь возвращали к Роуан – туда-сюда, словномаятник… Казалось бы, она не сказала ничего особенного, но ее слова потряслиМайкла, перевернули душу. Все это время он цеплялся за идею о некойвеличественной картине событий, о стоявшей перед ним высокой цели. Но стоилоРоуан задать ему несколько элементарных, но вполне логичных вопросов – и вераего улетучилась, рассыпалась в прах.
Нет, он не согласен с тем, что случившееся с ним было кем-топодстроено. Все гораздо проще: его смыло волной со скалы – и в результате оноказался в ином мире, куда до него попадали и другие. Там и нашли его этисущества. Но они не способны действовать во вред и манипулировать людьми словномарионетками!
«А как, дружище, насчет твоего спасения? – тут жевопросил внутренний голос. – Каким образом Роуан перед самым наступлениемтемноты оказалась на своей яхте именно в том месте?»
Боже, безумие возвращается снова! Майкл был сейчас всостоянии думать лишь о том, как бы оказаться рядом с Роуан или… раздобытьхорошую порцию бурбона со льдом.
Только когда Майкл сидел в аэропорту в ожидании посадки, вголову ему неожиданно пришла мысль, до тех пор его не посещавшая.
Они с Роуан трижды были близки, а он и не подумалпредпринять обычные меры предосторожности и даже не вспомнил о презервативах,которые постоянно таскал с собой в бумажнике. И не поинтересовался мнением наэтот счет Роуан. Ничего себе! Впервые в жизни он утратил контроль в подобнойситуации.
Хотя… ведь она же врач и уж конечно позаботилась обезопасности. Наверное, стоит позвонить ей сейчас и спросить об этом. Вряд лиему будет больно услышать ее голос. Майкл закрыл «Давида Копперфильда», встал ипоискал глазами телефон.
И вдруг он наткнулся взглядом на уже знакомого человека –седовласого англичанина в твидовом костюме. Тот сидел через несколько рядов отМайкла, держа в руке сложенную газету; рядом лежали зонтик и портфель.
«Нет уж, – мрачно подумал Майкл, снова опускаясь настул. – Только его мне сейчас и не хватает».
Объявили посадку. Майкл с тревогой смотрел, как англичанинподнялся с места, собрал свои вещи и двинулся к выходу.