Вспомнила загадочный ключ, который обнаружила в корнях дерева Ирминсул. Где-то должна отыскаться особая, треугольная скважина; вот и интересное занятие нашлось! Дом был огромен, и я так увлеклась поисками, что пару дней не заходила в библиотеку — все равно проверить меня было некому.

Однажды, утомившись лазить в пыли и заглядывать в темные углы, я расположилась в гостиной с газетой в руках.

Быстро проглядела заголовки:

«Совет Одиннадцати и сенат ведут дебаты о заключении Третьего Пакта»

«Кордо Крипе, не знающий равных теург-механик первого ранга, ждет цвет столицы на торжественный прием»

«Убийцы магии атакуют: масштабный налет на лакокрасильный завод Хокса. Уничтожены ценные демоновы агрегаты, полиция объявила чрезвычайное положение. Идут обыски: в погребах трактира «Голова петуха» найдены бомбы и запрещенные прокламации. Удвоена награда за сведения о генерале Линне».

Последний заголовок заинтересовал больше всего; я устроилась поудобнее, но прочесть статью не удалось; хлопнула дверь, в гостиную вошли трое. Первым появился господин Дрейкорн, как всегда холодный, отчужденный и импозантный. Я встрепенулась было, почувствовала, как к щекам прилила кровь, но, увидев его спутника, растерялась — сердито разглаживая усы, похожие на одежную щетку, за хозяином топал суперинтендант Тарден.

Меня он сразу узнал: посмотрел многозначительно, наморщил шишковатый нос и ухмыльнулся.

Замыкал шествие Пикерн; его лицо поразило куда больше, чем появление полицейского.

Дворецкий был не в себе. Даже привычная маска ледяного спокойствия не могла скрыть глубокого волнения, которое читалось в невыразительных белесых глазах и плотно сжатых старческих губах.

— Будьте любезны, Камилла, оставьте нас, — попросил господин Дрейкорн.

Я вздохнула, послушно кивнула и пошла следом за дворецким, с недоумением рассматривая его несгибаемую спину, которая в этот момент слегка подрагивала. Кажется, полицейский принес недобрые вести, и Пикерна они очень беспокоили.

Он не слышал моих шагов и не замечал моего присутствия. Внезапно остановился, потер лоб рукой; что-то прошептал; в невнятной фразе звучали растерянность и неприкрытое горе. Плечи его опустились, даже ростом долговязый дворецкий будто стал ниже.

Потом он стиснул кулаки, будто разгневавшись, и отчетливо произнес соленое морское словечко.

Я замерла, пораженная — таким несгибаемого Пикерна, бывшего моряка, закаленного суровой корабельной жизнью, я не разу не видела. Сердце затопила жалость. Я обогнала его и заглянула в лицо.

— Господин Пикерн, — произнесла спокойно и просто, — сегодня с Сидонией мы пекли пирог с заварным кремом так, как это делают у нас в деревне. Не хотите ли попробовать? Давайте спустимся на кухню — конечно, если у вас нет других дел. Давно хотела попросить вас научить меня варить кофе по-фаракийски, который так любит господин Дрейкорн. Вы знаете рецепт — прошу, поделитесь со мной!

Дворецкий остановился, моментально выпрямил спину и приобрел привычный неприступный вид.

— С удовольствием, госпожа Камилла, — произнес он с признательностью, которая тронула неимоверно.

В кухне было пусто. Я сама приготовила чай и нарезала пирог. Пикерн величественно уселся за стол возле окна и снисходительно наблюдал за моими хлопотами. Он успокоился, лишь во взгляде иногда мелькали отблески озабоченности. Дворецкий нуждался в компании, чтобы отвлечься от тревог, и был благодарен мне за участие.

Он не спеша принялся расспрашивать меня о семье и прошлой жизни. Разговор не нравился — слишком свежи были неприятные воспоминания — но я отвечала дружелюбно, старалась развлечь собеседника, как могла.

Пикерн слушал, важно кивая, переспрашивал, помаргивал белесыми проницательными глазами, а затем удивил — покачал головой и пустился откровенничать:

— Мне жаль вас, госпожа Камилла.

— Отчего же?

— Вам, должно быть, очень тоскливо в этом доме. Вы проводите совсем одна целые дни напролет. Ни подруг, ни развлечений. Не хотел бы я такой жизни своей дочери. Шер немногим старше вас. Одно время она работала здесь горничной, но жизнь прислуги ей не по нутру. Она молодец, моя Шер. Стала главной в семье с тех пор, как умерла ее мать. Сильная, смелая и независимая — будь она капитаном, я бы без сомнения вверил ей жизнь.

Дворецкий помолчал, затем продолжил решительно:

— Вот что, Камилла. Не хотите ли навестить мой дом, познакомиться с Шер? Такая подруга нужна вам. Да и для нее ваше общество станет полезным. Уверен, вы найдете общий язык.

Я покачала головой.

— Господин Дрейкорн ни за что не отпустит.

— Я сам попрошу. Понимаю, он боится за вас, но он хорошо знает Шер. С ней вы будете как за каменной стеной. О, вы еще не видели девушек, подобных моей Шер!

Ужасно хотелось побывать у Пикерна дома и познакомиться с великолепной Шер, но я сомневалась, что мое желание сбудется.

Пикерн поднялся и поманил к плите. Под его руководством я достала необходимые ингредиенты, кофейник, и принялась изучать секреты приготовления пряного кофе.

Мы увлеклись процессом и не заметили, как в кухню вошел господин Дрейкорн. Не припомню, чтобы раньше хозяин спускался в царство Сидонии. Значит, избавился от неожиданного посетителя и искал нас.

Острый аромат заполнил кухню. Хозяин произнес с удивлением:

— Вижу, вы и обо мне позаботились.

Я быстро налила готовый напиток в чашку и схватила перечницу — я сильно волновалась, и рука дрогнула.

Господин Дрейкорн принял чашку — в этот момент я задержала взгляд на его длинных пальцах, вспомнила, как они ласкали мою шею, и чуть не расплескала горячий напиток. Хозяин пригубил кофе, затем одобрительно кивнул:

— Неплохо. Перца, конечно, многовато, да и кардамон следует добавлять позже. Потом покажу вам, как нужно.

Поставил чашку на стол и обратился к Пикерну:

— Суперинтендант Тарден принес странные и тревожные вести. Слышали о недавных событиях в Котлах? Полиция Метрополии усилила патрули по всему первому округу. Тарден утверждает, что логово ретровитов может находиться здесь, в квартале Мертвых магов; полицейские инвестигаторы раз за разом приводят их сюда. След теряется недалеко от «Дома-у-Древа». Он опасается, что следующая выходка может быть направлена на одного из высокопоставленных теургов, например, меня. Просит разрешения осмотреть дом; заявляет, что здесь могут отыскаться следы их преступных замыслов.

Пикерн слушал с глубоким вниманием. Лицо его вновь приобрело вежливое, ледяное выражение.

— Вам известно что нибудь об этом, Пикерн?

— Ровно ничего, господин Дрейкорн.

Хозяин помолчал, затем продолжил — медленно, серьезно, с расстановкой:

— Прошу, Пикерн, будьте осторожны. Удвойте внимание. В столице неспокойно; на носу перемены, и они могут оказаться ужаснее, чем мы предполагаем.