свел брови к переносице. Меня бросила в жар, я скинула с себя платок и стала вновь его разворачивать.

– Вы расстались?

Хорошая версия. Поддержать?

– Да, как-то так.

Я сложила платок прямоугольником, выровняла края и еще раз свернула квадратом.

– Почему ты мне не рассказала об этом?

– Ты тоже мне не все рассказываешь.

Я подняла глаза и многозначительно посмотрела на Шандора. После нескольких секунд немой перестрелки взглядами, я снова опустила глаза и разложила платок. Стала вновь складывать его по диагонали.

– И давно вы расстались?

– Это имеет какое-то значение?

– Да, потому что несколько дней назад ты говорила о нем, как о своем женихе.

О чем был разговор? Ах, да, Шандор в очередной раз переживал, что согласился идти со мной в театр, когда у меня есть жених и водить меня в театр его привилегия.

– А сегодня, – продолжал Шандор, – он уже с другой и весьма недвусмысленно держит ее за руку. Я бы мог подумать, что он… изменил тебе, но нет… не сходится.

– Почему?

Я выровняла края платка и снова набросила его на плечи. Раздался первый звонок.

– Ты знакома с Ольгой. Она приняла тебя довольно приветливо и дружелюбно. Тебе не кажется странным такое радушие?

– Потому что я его бывшая? Думаешь, так не бывает?

– Бывает. Но я уже достаточно хорошо тебя знаю, чтобы допустить, что ты приняла его измену с хладнокровием и завидной выдержкой. Более того, успела подружиться с его новой девушкой.

Я снова стащила платок с плеч и стала крутить его перед собой, закручивая в жгут.

– Да оставь ты в покое свой платок! – не выдержал Шандор и вырвал его из моих рук.

Мимо проходила пожилая пара, и они удивленно вскинули брови, покосившись на нас. Я сама с изумлением смотрела в его глаза. Таким раздраженным нечасто его увидишь.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду.

Раздался второй звонок.

– Хорошо, слушай. Марк мне просто друг, и никогда не был женихом. А с Олей я познакомилась месяц назад на его дне рождения. Она его девушка. Что еще ты хочешь знать? Зачем я придумала весь этот фарс с женихом? Не знаю. Ты так переживал, чтобы я в тебя не влюбилась, и я не придумала ничего лучше, как успокоить тебя выдумкой о женихе. Во всем остальном я не лгала. Мы дружим с ним с детства, наши матери мечтают о нашем браке. Но это их мечты – не наши.

Я выпалила это на одном дыхании. Потом выдохнула и уже спокойнее спросила:

– Это что-то меняет?

Я смотрела ему прямо в глаза. Он насупился, тяжело дышал. Его взгляд достиг самого дна. Желудок свело в дурном предчувствии.

– Лучше бы я тогда уехал! – сказал он и, резко развернувшись, пошел в зал.

Мой платок остался в его руке.

Я вернулась в зал с третьим звонком. Шандор сидел на своем месте. Он протянул мне платок, сложенный ровным квадратом. Его лицо выглядело напряженным и насупленным. Не знаю, было ли у него намерение поговорить со мной, но в любом случае мы бы не успели это сделать, потому что свет в зале потух, и спектакль продолжился. Какое-то время я ощущала напряжение слева от себя, но потом погрузилась в действие на сцене и забылась.

Когда спектакль закончился, я снова вернулась в реальность. По выражению лица Шандора я поняла, что он тоже расслабился, но до гардероба мы шли молча. Здесь образовалась очередь, мы заняли свое место в конце.

– Мы можем поговорить? – не выдержала я.

– Давай сначала выберемся отсюда.

Пока мы ждали своей очереди, я заметила Марка с Ольгой. Он тоже увидел меня и вопросительно изогнул бровь. Я чуть заметно покачала головой, давая понять, что лучше им к нам не подходить. Марк понял и, скрыв меня от взора Ольги, последовал с ней в конец быстро разросшейся очереди.

Приняв одежду, мы отошли в сторону. Шандор предложил подержать мою сумку, пока я надевала пальто и завязывала пояс. Затем он быстро накинул свою серую куртку на синтепоне, и мы вышли на улицу.

Часы показывали десятый час. Мы сразу не обговорили, как будем добираться домой, и я не знала, как поднять эту тему. Нам было не по пути, и даже остановки находились в разных местах. Обе на удалении от театра. Я ждала, что Шандор первым обозначит наши дальнейшие действия, но он молчал.

– Проводишь меня на остановку? – поинтересовалась я, не дождавшись инициативы с его стороны.

– Конечно.

Накануне прошел дождь, и местами еще попадались лужи. Мы старались обходить их стороной. Помимо всего прочего дорога была в выбоинах, идти на каблуках по ней было нелегко. Шандор, заметив, как я обхожу ямы, предложил свое левое плечо. Я взяла его под руку.

– Поговорим? – спросила я.

– Говори.

Я растерялась, не зная, с чего начать. Я думала, он первым заговорит на волнующую его тему. А то, что было, о чем волноваться, в этом я не сомневалась. Иначе бы он не молчал.

– Извини, что придумала эту чушь с Марком. В этом не было никакого злого умысла, и, по сути, не может тебя чем-то обидеть. Но у меня такое чувство, что ты злишься на меня и жалеешь о чем-то, что совсем мне непонятно.

– Больше всего я не терплю в людях ложь.

– Это не ложь. Лишь некоторое преувеличение. Не так давно Марк действительно предлагал мне брак, но я отказала ему. Не думаю, что он был серьезен в своих намерениях.

– Ты любишь его?

– Люблю, но только как старого друга, как брата, как любого другого родственника. Я знаю его с самого рождения, мы вместе росли, вместе взрослели, вместе ходили на танцы. Наши мамы уверены, что мы прекрасная пара. Но… сердцу не прикажешь.

Мы обошли здание театра и на светофоре повернули налево. Пустынные ночные улицы вызывали у меня легкую тревогу. Машин на дорогах было немного, пешеходов и того меньше, и присутствие рядом Шандора внушало спокойствие. Несмотря на его рост, он не казался подготовленным ко встрече с дурной компанией в подворотне, но мне все равно было приятно осознавать, что он рядом и на него можно положиться.

Около минуты мы шли молча, а потом Шандор, словно собравшись с духом, сказал:

– Ты нарушила обещание.

Что-то кольнуло в груди. Теперь он знает все. И больше нет тайн. Но все же я предприняла попытку уйти от ответа, включив «дурочку»:

– Ты позволил взять тебя под руку.

– Ты знаешь, что я не об этом.

Я грустно усмехнулась.

– Это ничего не меняет.