Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассчитав, что время, в течение которого Мейсон вернется из виллы, составит несколько минут, я соображаю, что этого будет достаточно, чтобы на несколько секунд обговорить волнующее с Джуаной.
— Итан, могу я украсть подружку на пару слов? — стараюсь перекричать тяжёлую рок-музыку, играющую по требованию близнецов.
— Почему нет, — говорит он и отходит в сторону.
Тараторю мигом Джуане, до возвращения человека, влюбленного в одну девицу и влюбивший в себя за вечер всех одиноких и несвободных дам, за исключением меня:
— Ты общалась с Мейсоном?
Джуана, уже веселая, под градусом, танцующая на месте отвечает:
— Он сегодня ищет себе пару, как я поняла, что-то ходит, расспрашивает, уточняет. В округе него просто скопление всех моих подруг. Прямо соблазнитель сердец, — хохочет она над собственной шуткой. — Пусть развлекается! Но со мной он не говорил еще… — И прерывается на припев песни, голосом выкрикивая припев.
«Ф-у-у-х», — выдыхаю я, нервно кусая губы.
— Умоляю, Джуана, если он спросит что-либо про вчерашнее мероприятие, скажи, что я не присутствовала на нём.
— Как тебе будет угодно. А что такое? Он уже успел натворить дел? Судя по радостным и смешливым лицам подруг, он знает толк, как завоевать девушку. Он и в тебя втюрился, что ли? — Кажется, она вовсе не соображает, что говорит.
— Нет! — отрицаю я. — Некогда рассказывать, я потом…
— Красотки! — подходит Мейсон со спины Джуаны, поднося мне напиток. Я замолкаю, умоляя глазами ее молчать. — Спасибо тебе за приглашение, это неплохое место, но музыка… — Морщит нос.
— А что не так с музыкой? Попроси ответственного за музыкальное сопровождение — Алехандро, чтобы тот включил ту композицию, к которой лежит душа.
— Без шуток?
— Мейсон, какие могут быть шутки? Алехаа-а-а-андро! Обслужи гостя по музыкальным предпочтениям! — полупьяным голосом молвит подруга и её уводит Итан.
Выдохнув, надеюсь, что Мейсон уберет с мыслей эти влюбленные манеры к той, которую совсем не знает. Усевшись с ним на краю бассейна, я решаюсь помочить ножки, как это делает он.
Спросив у него про соревнования по боксу, он пускается в длинные рассуждения, не смолкая ни на секунду.
— Как у тебя с твоим парнем? — внезапно спрашивает он, заставив екнуть сердце.
— У Дж… — Его имя так и хочет сорваться с языка. — У Даниэля все так, как нужно, — смотря на подсветку, зажегшуюся сбоку бассейна, я быстро отвечаю. — Он постоянно работает.
— Он придет завтра на представление твоего дефиле? Мы с отцом собираемся. — Как бы этот призрачный намек, что он выразит мне поддержку, не оказался его попыткой привлечь мое внимание к нему.
— Вероятно, нет, — глухо говорю я, краем глаза видя его глубокий взгляд.
Я жду того дня, когда на любых встречах и мероприятиях буду рядом с Джексоном и мне не придется применять ложь в качестве оправдания.
— Твои глаза полны печали… Из-за парня? Обычно, девушки склонны к таким переживаниям. Вы поссорились? — И заметив, что я молчу, добавляет: — Я умею хранить секреты. Вещай!
— Наши отношения с мамой становятся хуже прежнего. Мы не только живем по отдельности, но и не общаемся. И это доводит меня до отчаяния. Эта женщина, которую от жизни в полвека отделяют всего несколько лет, насыщена нелепыми обидами, причиняющие мне боль. Она, разгневанная на весь мир, пускает яд в каждого встречного!.. — с раздражением и болью слагаю я, не контролируя себя, что поделилась с ним.
— Ну, не преувеличивай, — ставит допитый коктейль возле себя. — На аукционе, когда я впервые имел с ней знакомство лично, то сеньора Анна показалась мне приветливой женщиной, но с характером. Мы втроем изначально посидели в пиццерии, — мои глаза вылезают на лоб, — она была довольно в приподнятом настроении, но о тебе не говорила ни слова.
Мама была в пиццерии? С ними? Чета семьи. И ни слова обо мне сказано не было. «Я думала все время о маме, но она и вовсе не подчиняется думам о своей дочери…» Она же даже не знает, где я. Хотя, все время твердя о Джексоне, полагаю, она и внушила себе эту мысль, что я с ним.
— Мама ни словом не обмолвилась про меня?
— Если не считать, что она сравнила меня и тебя, сообщив, что был бы у неё такой сын, как я, который «не перечит и помогает ей», то больше ничего…
Грусть приобретает ещё большее выражение в душе. Рассеянно поворачивая ножку бокала в пальцах, я все больше убеждаюсь, что не нужна обоим родителям, а ведь совсем недавно я считала, что мама — центр моей вселенной. Какой там центр? Мама — чёрная дыра, поглощающая все на своем пути, лишь бы не иметь никакого отношения к Моррисам. Я рада, что она нашла отдушину в Марке, но… Родной мне человек так быстро выкинул меня из своей жизни и совершенно ничего не собирается делать?
— А что привело её к такому разобщению в мыслях с тобой?
Сию минуту я желаю только одного — уехать домой к любимому, единственно ждущему меня и искренне раскрывающему свои объятия.
— Мейсон, — опускаю совсем потускневший взгляд на свои часы, — я думаю, мне пора. Завтра насыщенный день и… нужно выспаться… — говорю, навесив фальшивую улыбку. Разговор с ним же и подверг меня в состояние бесконечного отчаяния.
— Уже? — ввергнутый в удивление, с возражением произносит он. — И девяти часов нет.
Секунду другую раздаётся мужской предупреждающий возглас, не давший мне бросить последнее слово, попрощаться с Джуаной и уехать домой:
— Держи-и-т-е-есь!
Синхронно повернув голову, мы с ужасом взираем, как Итан стремится прыгнуть в воду и, не сообразив о действиях, через мгновения мы все оказываемся в холодном бассейне.
Неожиданность осеняет меня страхом.
Ощутив, что я незаметно для себя стиснула шею Мейсона, вскричав, в порыве сильного потрясения, подхватив его, чтобы не утонуть с головой в достаточно глубокую водную расщелину, отодвигаюсь от него с очумевшим взглядом со словами:
— Я не собиралась, прости… — И резко взираю со злостью на плескающегося Итана, раздающего вольное хохотание: — Что на тебя нашло? Ты мог хотя бы предупредить?
— Надо же было вас как-то взбодрить, все-таки день рождения, а вы оба потупили головы.
Взбодрил. Очень. Что я теперь скажу Джексону, придя домой в таком виде?
— Чувак, но так дела не делаются, — Мейсон включает этот заступнический тон, которым спас «Мэрилин Монро». — Девушка могла не уметь плавать, и благо я был рядом.
— Герой! — издевается Итан. — Здесь не больше шести метров глубина. Не утонула бы.
Итан устраивает спор с Мейсоном, не затыкающего свой болтливый язычок, доказывающий