— Может, ты и прав, даже наверняка дело именно так и обстоит, — махнул рукой я. — И это замечательно. Хотя бы по той причине, что чужой дом никто защищать не хочет, а за свой любой зубами грызть супостата будет, так что меня это устраивает. А чего это Настя вдруг моя?

— А ты разве с ней не спишь? — крайне удивился Жека. — Я думал, что вы… это… как его… Пара.

О как. Этот толстокожий здоровяк заинтересовался моей личной жизнью? Однако. Хотя… Нет, Жека прелесть. Это он себе плацдарм готовит загодя, чтобы, если Марика найдется, я ему конкуренцию не составил, чего у меня, если честно, даже и в мыслях нет. С одной стороны, забавно, а с другой… Он хороший друг. Другой бы поступил просто — свернул бы мне втихаря шею, если Марика найдется, и всего делов. Тут ведь даже тело прятать не надо, оно в секунду растает. Идеальное убийство. Но Жека не такой, он будет трогательно-прямолинейно хитрить, но не более того, о чем-то другом он даже не помыслит. Как он в том мире до своих лет дожил, не понимаю, с нашей-то коррупцией?

И все это — с учетом его многолетней любви к Марике, причем любви нешуточной, можно даже сказать, страсти. Только вот она все это время считала его братом названым. Как, к слову, и меня. И мы с ним оба это знали, только вот меня это не трогало совершенно, а вот Жеку… Не дай мне бог такое испытать, лучше уж я, как раньше, без любовного огня в крови жить буду. Ну вот обделил меня Господь этим умением — любить. Да и ладно. Дольше протяну.

— Хорошая девушка, — продолжал бубнить Жека. — Красивая, с ушами острыми и веснушками. Какого тебе еще лешего надо?

— Никакого не надо, — пожал плечами я. — Жек, вот мне вообще сейчас не до этого дела. Нет, утром, после пробуждения, бывают моменты, когда гражданка под боком не помешала бы, но все остальное время… Ну на фиг. Я тебе уже перечислил ряд моментов, о которых у меня голова болит, если хочешь, могу этот список расширить и дополнить.

— Так… — начал было говорить что-то Жека, но его перебил Голд.

— Вот вы где, — окликнул он нас и плюхнулся на соседний камень. — Я вам не помешал, девочки? Секретики, обнимашки?

— Вот поганый у тебя язык, Голд, — недовольно буркнул Жека. — Был бы на твоем месте кто другой, свернул бы я ему челюсть уже.

— А мне почему не хочешь? — заинтересовался Голд. — Опасаешься?

Жека громко засмеялся, я его поддержал. Не припоминаю ситуации, в которой к моему закадыке можно было бы применить это слово. Нет, лихой и бездумной удали в нем не было, но при этом за себя он не боялся никогда, философски относясь к тому факту, что когда-то его удача может ему изменить и он сведет знакомство с пулей, на которой будет выгравировано его имя.

— Ладно-ладно. — Голд тоже хохотнул. — Раскусили. Просто у вас такие лица, что без какой-нибудь словесной бяки обойтись было невозможно. Вы чего, наследство получили и поделить его не можете?

— Знакомую общую вспомнили, — не стал скрывать я. — Она тоже где-то здесь, в Ковчеге, но вот где? Переживаем за нее, как-никак полжизни дружили.

— Это да. — Глаза Голда блеснули, он коротко глянул на Жеку. — Дружба — великое дело. Ну, глядишь, найдется. Вон рано или поздно мы в город наведаемся, опять же кочевники есть, сборщики людей. Если она в наших краях, найдется. А вот если нет… То не знаю. По сути, мы ведь пока видели крошечный, вот такусенький кусочек Ойкумены. Сколько мы прокопытили? Полторы-две сотни километров? Причем по прямой. А до Вавилона — неделя хода по реке. По реке! Соответственно, если двигаться пешком, так все две с половиной — три недели выходит. Причем и это мизер, движение по той же самой прямой. А если вбок пойти, что там?

— Спасибо, приятель, приободрил, — саркастично поблагодарил консильери Жека. — Мы до этого думали, что шансы у нас маленькие, а теперь понимаем: мизерные.

— Не надо сарказма, — с достоинством ответил ему Голд. — Я же сказал: найдем, если она в наших краях. Но сам факт того, что вы двое встретились, а шанс на это был, согласись, тоже не больше мизерного, — оптимистичен. Ладно, это все лирика. Я по делу.

— Как всегда, — заметил я.

— Я все думал о твоих словах, — начал Голд издалека. — Ну, ты сегодня этому Ривкину сказал: мол, для друзей всегда будет теплый прием, горячий чай и наше радушие…

— Вот и не верь, что подобное тянется к подобному, — фыркнул Жека. — Ты тоже про форпост на реке, перевалочную базу и рынок в перспективе вещать собираешься?

— Ну да. Правда, про рынок я не думал, но идея благодатная, — как-то даже опешил Голд. — А кто еще про это говорил?

— Стас, — показал на меня пальцем Жека. — Мне лично, пять минут назад.

— Что лишний раз доказывает: мысль неплоха, — горделиво подбоченился я. — Если сразу в две головы пришла.

— Соглашусь. И не в две, а в три, мне сегодня про это еще Фрау говорила. Правда, со своей спецификой, продуктовохозяйственной, но все же, — с достоинством кивнул Голд. — А про старую пристань, ту, что у Дальнего утеса, ты тоже думал?

— Нет, — озадачился я. — Как-то не успел еще.

Если честно, я про нее вообще не думал. Ну да, там торчат из воды полусгнившие сваи, я их помню еще по первым дням здесь, мы все хотели до них дойти, но так и не собрались это сделать. Точнее, я не собрался. А Голд вроде успел, он тогда деревья на дрова оттуда сплавлял. Хотя тоже не факт.

— От добра добра не ищут, — продолжил он. — Коли там была пристань, значит, там как минимум глубина позволяет это делать. Пока все плавают на плотах, но кто знает? Может, и самоходные посудины по реке заснуют. Опять же, сваи уже есть, на них можно новый незамысловатый причал поставить.

— Все это здорово, но вот одна штука меня серьезно беспокоит, — покачал головой я. — Охрана. Голд, это место от замка далековато, фактически в чистом поле. Да и вообще, стоит ли сейчас об этом говорить?

— Именно сейчас и стоит. — Голд посерьезнел. — Поверь, все серьезные проекты начинаются с идей, которые кажутся бредовыми и несвоевременными. Они обкатываются в головах, перевариваются, откристаллизовываются и в результате превращаются в реальность.

— Нет, сама идея хороша, — заметил Жека. — Но вот место… Стас прав, сколько людей нам там держать придется, ты только подумай?

— Много. — Я заметил, как Голд поморщился, услышав, что Жека назвал меня Стасом. — Но это лучше, чем делать подобное в районе крепости, около основных позиций. С точки зрения той же безопасности лучше. Толковая группа захвата войдет в ворота на наших плечах за семь-десять минут. Тем более, что и ворот-то до сих пор нет.

Это да. Полноценных ворот у нас все еще нет. Старые так и лежат раскуроченные, они восстановлению не подлежат, а новые, такие, чтобы с гордостью на них смотреть, все никак не сделаем. И главное — все же есть. И древесина, и даже петли с засовами, Рэнди их с монитора снял. А вот времени у него на это нет, всегда находится что-то, что занимает приоритетное место перед воротами, благо наши хозяйственники фонтанируют идеями. Причем не дурью маются, а действительно толковые вещи предлагают. Тяп-ляп же, на скорую, так сказать, руку, Рэнди что-либо делать не собирается. Нет для него понятия: «И так сойдет», — не существует в принципе. Это здорово, конечно, и достойно уважения, но и ворот у нас по этой причине до сих пор нет. Вместо них у нас постовые и что-то вроде деревянного щита, который устанавливают на ночь, с привязанными к нему железками. Так просто его не отодвинешь, а если его уронить, то он столько шума наделает, будь здоров. Поделка класса «достойная бедность», но альтернативы покуда не видно. Разве что волевым решением выправить ситуацию, так сказать, веским словом лидера. Наверное, тем дело и кончится, причем в ближайшем будущем.