Вот еще проблема — наверняка какое-то количество этих змеенышей сейчас в разъездах с культурно-просветительскими целями. Надо будет на утесе посадить наблюдателя, чтобы он на реку глазел, и, если кто в белом балахоне по ней поплывет, сразу Марику или Настю звал.

— Давайте пригоните их сюда. — Я захлопал в ладоши. — Живее, живее, мальчики, чего стоим? Ночь только началась, но, слово даю, кончится она очень скоро.

— Есть, — коротко бросил Джебе, махнул рукой остальным, и «волчата» шустро побежали за ним. Наверняка парни уже в курсе, что он повышен в статусе, а потому и подчиняются ему беспрекословно. Нет, хороших помощников мы себе растим, хороших. Надо же, даже Одессит, маленько подумав, поспешил за ними. И Павлик! Чудны дела твои, господи.

— Ты там про захоронку что-то говорил? — повернулся я к Наемнику. — Как рассветет, так сразу ею и займемся. Чего зря время терять? Кстати, а что в ней, в этой захоронке?

— Есть на белом свете стабильность, — заметила Марика. — Что бы где ни происходило, Стас всегда в этом для себя выгоду найдет.

— Не надо грязи! — с достоинством сказал я. — У меня личных интересов здесь нет, мне главное, чтобы моей семье хорошо было! Да, Мар, вопрос есть.

— Чего? — повернулась ко мне Марика.

— Из этой белой тряпки парео сделать можно? — Я поднял с земли балахон сектанта. — Как думаешь? Пойдет она на это дело?

— Парео? — Марика приложила к моему лбу маленькую, но крепкую ладошку. — Стас, тебе парео зачем?

— Мне — незачем, — сбросил со лба ее руку я. — Обещал кое-кому материи на парео, а слово свое я всегда держу. Так что, пойдет или нет?

И чего они все смеются?