А еще он помахал нам вслед. Это было трогательно. Хотя, что примечательно, сопровождающих не выделил. Ну или мы их не видели, такое тоже возможно.

— Я в это все не верю! — сказала до того молчавшая Марика, когда холм остался за спиной и превратился в маленький волдырь на теле степи. — Не верю! Вы оба здесь!

— Какая оригинальная фраза! — фыркнула Настя. — Вы забыли еще приложить руки к щекам и крикнуть что-то вроде: «О мой бог!»

— Ты где такую злюку раздобыл, Стас? — громко спросила у меня Марика.

— В лесу, — не стал врать я. — И еще — меня зовут Сват.

— Мар, не обращай на это внимания. — Жека не отходил от нее ни на шаг. — Он и меня по поводу своего имени строит, но безуспешно. Называй его как хочешь, нам это сойдет с рук. Мар, что с тобой было? Как ты попала к этим ребятам?

— Стас, а тебе не интересно разве послушать эту историю? — Марика чуть ускорилась и зашагала рядом со мной. — А?

Вот же. Ну есть у нее Жека, и пилила бы ему мозг. У меня и так головной боли хватает, солнце вовсю перевалило за полдень, рядом со мной топчет траву сотня с лишним человек, а до крепости полтора, а то и два дня пути. Их же кормить надо, а то ведь помирать начнут! Об этом я как-то не подумал… И с Голдом надо бы пошептаться до того, как он свалит в кусты, причем в буквальном смысле.

— Безумно, — по возможности мягко сказал Марике я. — Но не сейчас. Такие вещи надо рассказывать без суеты, без спешки и не на ходу. Жека, ты пока ей объясни, что у нас к чему, хорошо?

Надо же, Марика проявила какие-то эмоции. Она всегда брала пример с самураев и гордилась тем, что сохраняет невозмутимость в любой ситуации. Ну или почти в любой. А тут что-то дала слабину. Хотя… С ее-то самолюбием — и стать рабыней… Это любого из привычного образа вышибет.

— Слишком он просто ее нам отдал, — сказал мне Голд негромко. Он подошел ко мне сразу же, как заметил, что Жека отвел от меня Марику в сторону.

— Сегодняшний день вообще принес много сюрпризов, — хмыкнув, произнес я, не вдаваясь пока в подробности. — Скажи, я много в чем напортачил?

— Да нет, в основном по пустякам. — Голд поправил ремень автомата. — С ценами вообще отлично управился. Хотя это может быть и замануха… Но в одном месте ты серьезно опростоволосился. Ты зачем ему сказал, что сектанты тебе оружием платят?

— Спровоцировать хотел. — Я так и не понимал, в чем была моя ошибка.

— И спровоцировал. — Голд холодно улыбнулся. — Уверен, что они у них это дело просили, но не получили, и теперь выходит, что сектанты их кинули. А за такое что причитается?

— Смерть, — осознал я свою ошибку.

— Именно. — Голд высморкался. — Единственное, что не слишком легко им сектантов достать — река широкая, просто так не форсируешь, деревьев для плотов у них нет, так что это если и произойдет, то не завтра. Но вот торговых представителей, если те к ним пожалуют, они будут терзать со всем усердием и прилежанием. А те станут орать, что не было ничего такого и все это враки. В принципе, никто тут ничего не докажет, но все равно это не есть хорошо. Сват, если провоцируешь или дезинформируешь, то делай это так, чтобы информацию было невозможно проверить.

— Ну мы все равно собирались их перебить. — Я хрустнул пальцами. — Вот еще один довод в пользу этого решения.

— Как вернусь, в тот же день и рванем туда, — подытожил Голд. — Раньше не суйтесь. Дело даже не в том, что я сам хочу им глотки резать, а в том, что народу у тебя мало. Кто со мной и Ювелиром, кто в лесу… Кстати, это наше уязвимое место, ты об этом не задумывался? Начали-то мы за здравие, как бы за упокой не закончить.

— Думал, — признался я. — Твоя правда. Ведь начали было гражданских натаскивать на военное дело, но как-то закрутилось все… Эту дырку латать надо срочно. Ладно. Слушай другое…

И я поведал ему о разговоре с Салехом, рассказал о том, что находится на севере. Одна голова — хорошо, а две — всегда лучше. Нам оттуда беды ждать пока не стоит, но все же надолго откладывать решение этого вопроса не следует.

До леса мы дошли уже в темноте. У колодца никого не было — снялся патруль кочевников, ушел в степь, нечего им тут было больше делать. И я даже пожалел, что тех троих разведчиков подрезали мои люди. Нет, их самих мне было не жалко, но в свете последних событий казалось лишним.

Ночью, по темноте, ушел в лес Голд, с которым я успел обсудить еще несколько вопросов о нашем визите к кочевникам. А обсудить было что — интересная картина вырисовывалась, в высшей степени. Через час после его ухода из темноты к костру вышла сладкая парочка — Фира и Милена.

— Да у тебя тут цветник, — заметила Марика, оценивающим взглядом окинув девушек, которые радостно, хоть и негромко меня поприветствовали.

— У нас тут вообще все по-домашнему, — коряво пошутил я.

— Я ждала немного другой встречи, — с какой-то злостью сказала мне Марика. — Есть такое ощущение, что мы после вакаций встретились, а не после смерти.

— Какой именно? — устало поинтересовался я. — Ты хотела, чтобы я хлопал себя по ляжкам и орал: «Елки, кого я вижу?!» Марика, хочешь верь, хочешь не верь, но я правда рад тебе. Я скучал по тебе — нечасто, но скучал. Часто было некогда — дел полно. А как я рад тому, что вон тот плечистый парнишка отныне не будет ежедневно наворачивать мой мозг ложкой, ты вообще себе даже не представляешь. Мар, у меня сегодня был жутко долгий и тяжелый день, перед ним была очень стремная ночь, потому что мы ломали голову, как тебя вытащить. А завтра мне снова переть за собой это стадо, и мне надо довести до крепости хотя бы семьдесят процентов присутствующих тут туловищ.

— «Туловищ»? — Лицо Марики приняло выражение, которое бывает у дегустатора после того, как он попробует редкостный деликатес. — Надо же, Жека впервые в жизни что-то сказал правильно и по делу. Стас, ты и вправду стал… Сватом.

— Это плохо? — уточнил я.

— Пока не знаю. — Марика зевнула, как обычно аристократично, не открывая рта, и взъерошила короткие черные волосы. — Посмотрим. Не исключено, что в этом мире Сват будет нужнее и уместнее, чем Стас. А теперь — иди спи. Особенно если завтра будет долгий и трудный день.

Надо бы у нее спросить, что было вчера ночью, но я не стану. Она вообще какая-то дерганая, на себя саму не похожа. Пусть успокоится, а там, завтра или послезавтра, я все и узнаю. Она не просто левый человек, побывавший в каганате, она свое дело знает. Все заметила, все запомнила и все детально обскажет и даже зарисует.

И работа для нее есть. Именно ее я и поставлю гражданских на воинские дисциплины натаскивать, у нее это замечательно получится. Чего-чего, а организаторских способностей у Марики не отнять. И въедливости. И еще — детального знания предмета, она в академии не из последних была. Ох и не завидую я нашим землеробам и рыбакам!

День и вправду вышел жутко длинным и тяжелым. Толпа рабов тащилась, как ей и положено, медленно и уныло, с жалобами и проклятиями. Я хотел толкнуть короткую речь с утра, но понял: нет в этом смысла, у людей только вопросов прибавится. Поэтому речь я оставил на потом, когда до крепости добредем. Но на всякий случай отправил Настю копировать Своды — вдруг не все дойдут? И еще я заприметил нескольких шустрых ребят, которые поглядывали в сторону леса, явно думая, как бы от нас смыться. С ними можно работать, это живые люди, не конченые.