не выдержал наконец герцог.

– Наслаждаюсь моментом, матушка не часто хорошим настроением последние дни радует.

– Я постараюсь исправиться, Джон, – улыбнулась ему Миранда.

– Ваше обещание меня радует, миледи, – к разговору вновь подключился герцог, – особенно в свете того, что я планирую в ближайшее время устроить в замке приём с охотой и балом.

– Милорд, – Миранда раздражённо нахмурилась, – это не самый лучший план. Я понимаю, вы присмотреть невесту Джону хотите, но было бы лучше если бы для начала вы сами в столицу с ним съездили на ежегодные осенние скачки. Они через неделю будут. Там более неформальная обстановка, и Джону будет легче подыскать девушку по душе, не демонстрируя столь явно своих намерений. Кстати, почему вы не выставляете там своих лошадей?

– Сейчас нет достойных на конюшне. Как три года назад Тор погиб, так достойной замены ему и не нашёл ещё. Думал, Аякс сможет на скачках участвовать. Но он кроме вас не подпускает никого. Поэтому уже три года там никого не выставлял и ездить перестал, чтобы не расстраиваться.

– Нет, Аякс не для скачек. Он очень нервный конь. Даже если бы жокея и подпустил, на скачках выкладываться не станет. Для скачек другой тип лошадей нужен. Я бы советовала вам вместе с Джоном обоим всё-таки поехать, и во-первых, достойных производителей присмотреть, а во-вторых, дочерей на выданье в непринуждённой обстановке глянуть, чтобы представление иметь, кто что из себя в реалии представляет. А вот уже после этого, можете, и о приёме в замке думать, когда определитесь с предпочтениями.

Герцог задумчиво покачал головой:

– Вот никакого такта у вас, миледи… Даже если вы считаете, что додуматься посмотреть на скачках производителей я не мог, то вот так явно указывать мне, что я должен делать, это абсолютнейший моветон.

– Так… мы вернулись к изначальному непониманию, – Миранда неприязненно поморщилась. – Милорд, вы выбрали в супруги простолюдинку, для которой высказывать в глаза свои мысли одно из непременных условий доверительных отношений. И то, что Вы примете мои советы к сведению или воспользуетесь ими, не будет являться для меня показателем отсутствием ума у вас. Я не сомневаюсь в ваших умственных способностях. Если бы сомневалась, вообще бы с вами не разговаривала. Я, кстати, даже догадываюсь, почему вы перестали ездить на скачки и почему не хотите смотреть хороших производителей. Вам кажется, что вас унизит информация об отсутствии достойных лошадей, и вы маскируете это показным нежеланием принимать участие в подобных мероприятиях и отказом признавать их призёров достойными вашего внимания. Но поверьте мне, подобрать производителя можно и не из призёров, главное, задатки рассмотреть и кобылу в пару подходящую потом подобрать. Неужели у вас нет сведущего в коневодстве ипполога?

– Кого, миледи? – озадаченно переспросил герцог. – Опять древнегреческое название? Теперь конюха?

– Да, древнегреческое, только не конюха, а скорее коневода. Того, кто в разведении разбирается.

– Нет, нет такого, – мрачно усмехнувшись, покачал он головой, явно стараясь обуздать внутреннее раздражение.

– За неимением такого, может, моё мнение выслушаете?

– Слушаю, – нехотя проронил он.

– Не здесь же… – Миранда в замешательстве повела плечами, – мне видеть надо лошадок, чтобы что-то о них сказать… Сначала всех ваших кобыл и жеребцов, а потом тех, что на соревнованиях будут…

– Моих посмотреть не проблема. Я конюшню не запираю, по-моему.

– Милорд, как вы себе представляете это? Я приду на конюшню и прикажу, чтобы мне по очереди всех лошадей в леваде показали? На это же целый день уйдёт. Кто из конюших будет для меня это делать?

– Я вздёрну любого, кто посмеет это не сделать. Поэтому проблем у вас быть не должно.

– То есть идти смотреть их со мной вы не хотите?

– А в этом есть нужда?

– Милорд, – Миранда нахмурилась, – я вас не понимаю. Вам нужно моё мнение по поводу ваших лошадей или нет?

– Не знаю… – герцог откинулся на спинку стула, устало прикрыл глаза. – Мне очень сложно с тобой. Ты лезешь не в женские дела. В угоду тебе готов это терпеть, но сказать, что меня радует это, не могу.

– Мне наше общение, милорд, бег по кругу напоминает… Давайте хоть как-нибудь границы обозначим, чтобы окончательно не зациклить его. Вы что от меня ждёте? Что в вашем понимании женские дела? Милые улыбки, дежурные фразы о погоде и только? Так не вопрос, я замолчу, и кроме них говорить больше ничего не стану. Не нужны вам мои советы, я их больше давать не стану.

– Было бы неплохо, миледи. Только вряд ли вам то под силу будет, – иронично хмыкнул герцог.

– Постараюсь справиться. Благодарю, милорд, за прекрасно проведённое за завтраком время. Разрешите откланяться и до обеда покинуть вас, – Миранда поднялась из-за стола.

– А если не разрешу?

– Я посижу за столом, раз вам того хочется, – она вновь опустилась на стул.

– И не станете разговаривать?

– Отчего же не стану? Стану.

– Тогда ответьте, зачем вам надо влезать во все мои дела?

– По глупости женской, милорд. Но я постараюсь исправиться, – Миранда очаровательно улыбнулась.

В глазах герцога промелькнула растерянность. Он явно не ожидал такого ответа, но быстро взял себя в руки и, иронично проронив: «Мне остаётся уповать на то, что вам хватит терпения и ума следовать вашему обещанию», встал из-за стола.

– Я буду молиться о том, милорд. И надеюсь, Господь внемлет моей молитве и ниспошлёт мне и терпения, и ума.

– Прекрасно, – сдержанно кивнул он в ответ, после чего продолжил: -Благодарю всех. Завтрак закончен. Можете быть свободны. Встретимся за обедом, – и вышел.

– Матушка, – Джон повернулся к Миранде. – Я могу показать вам лошадей.

– То абсолютно ни к чему, Джон. Не лезьте, нам надо с вашим отцом самим найти удовлетворяющие нас обоих рамки общения. Побудьте сторонним наблюдателем и не вмешивайтесь, прошу вас.

– Хорошо, как скажете.

– Благодарю вас, милорд, – улыбнулась ему Миранда и вышла.

Глава 39

Несколько ближайших дней Миранда изображала из себя очаровательнейшую куклу, неизменно улыбающуюся, соглашающуюся со всем, и на все вопросы отвечающую: «то дело не моего разумения, милорд».

Первые три дня герцогу это даже нравилось, несмотря на то, что в постели он никак не мог понять получает она с ним удовольствие или нет. Поскольку она не двигалась, неизменно улыбалась и на все вопросы повторяла лишь одну фразу: «всё было великолепно, милорд». При этом никакой её энергетики он не чувствовал.

И на четвертую ночь он сорвался, начав орать:

– Хватит изображать из себя безмозглую дуру! Скажи, что не так?

– Всё было великолепно, милорд. Благодарю вас.

– Прекрати! Прекрати сейчас же!

– Что вы хотите, чтобы