идёт это украшение.

– Уговорит? Вы хотели сказать «заставит»? – не сумела скрыть по-прежнему занозой сидевшей обиды на супруга Миранда.

– Да, ладно вам… Отец необычайно трепетно к вам относится. Сказал бы мне кто раньше, что он сможет так, не поверил бы. Даже я знаю грань, за которую в разговоре с ним переходить нельзя. А вам он прощает всё и принудить вас на моей памяти ещё ни к чему не смог, кроме замужества, конечно.

– Джон, вы серьёзно? Да я вообще практически с ним не спорю и ни о чём не прошу.

– Со стороны это выглядит иначе. Поверьте. Если бы я, подобно ему, к вам не испытывал бы нежных чувств, то уже давно возненавидел бы за то, как вы сумели его подмять.

– В чём, Джон? В чём?! Я ни о чём не прошу, мне ничего не нужно от него! В чём я его подмяла? Что порой говорю, что какое-то его решение будет к его же благу, а какое-то нет? Так если он выбирает, то, что я советую, это ему же на пользу идёт! Ему, а не мне! Неужели ты не понимаешь этого, Джон? – разнервничавшись, Миранда отбросила уважительный тон, и в глазах её сверкнуло раздражение.

– Марта, – Джон с усмешкой качнул головой, – ты не представляешь, как сейчас выглядишь со стороны… Любая королева позавидует… Чёрт, и как я мог отказаться… хотя, если честно, вряд ли я бы смог с тобой справиться. Ты бы творила, что хотела, и ни в чём отказа не знала…

– Мой мальчик, – Миранда встала из-за стола, шагнула к нему, ласково положила руку на плечо: – У тебя всё будет хорошо. Я постараюсь, чтобы ты был счастлив, очень счастлив и без меня…

– Без тебя вряд ли я смогу. Но мне хватает, что ты просто рядом… Так что я даже рад, что отец не дал тебе уйти и сделал своей женой. Особенно если скандалить с ним перестанешь, отыгрываясь за это.

– Да не отыгрываюсь я ни за что! Я просто не могу быть герцогиней… задыхаюсь я в этом статусе… я привыкла к свободе. Это как в клетку для вольной птички попасть. И то что клетка золотая никакой роли не играет. Понимаешь?

– Кстати, чем он тебя принудил? – в глазах Джона промелькнуло неподдельное любопытство.

– У него на руках было благословение Его Святейшества. Он сказал, что если я откажу, сдаст меня инквизиторам… я испугалась, что тогда меня точно в колдовстве обвинят… – Миранда, опасливо передёрнув плечами, отвернулась, – хотя сейчас уже не раз пожалела о той своей слабости, пусть бы лучше сожгли… сил никаких нет.

– Прекрати! – Джон, тоже встав из-за стола, замер, напряжённо вглядываясь в её лицо. – С ума сошла, о костре говорить? Правильно ты согласилась. Ничего унизительного или сложного он делать тебя не заставляет. Или ночи с ним для тебя невыносимы?

– Именно в этом вопросе он ни разу не дал мне повода для недовольства, – губы её тронула лукавая улыбка. – А вот остальное меня напрягает. Я не привыкла к ограничениям этикета. Понимаешь? Они жутко меня раздражают.

– Привыкнешь. У тебя прекрасно получается. Мне порой кажется, что никакая ты не простолюдинка. Ты и в седле держишься, как родилась в нём, и за столом ни разу приборы не перепутала… и говоришь так, что не только любому дворянину, а даже богослову нос утрёшь. Мне иногда казаться начинает, что ты сбежавшая из дворца принцесса.

– Занятные у вас фантазии, милорд, – Миранда иронично хмыкнула, – только с реальностью они не имеют ничего общего. Вам придётся смириться с мыслью, что в мачехи вам досталась обычная простолюдинка.

– Да без проблем, матушка, – как только она сменила стиль общения, Джон последовал её примеру. – Мне всё равно. Главное, перестаньте сама переживать и нарочито выставлять это напоказ. Теперь не имеет никакого значения ваше происхождение, раз сейчас вы стали герцогиней. На данный момент имеет значение лишь это. Если, конечно, вы не задались целью в глазах окружающих отца попытаться унизить его выбором. Только зря, он силен настолько, что на чужое мнение ему плевать, и ничего вы этим не добьётесь.

– Джон, это не совсем правильная трактовка моих действий. Я не переживаю из-за своего прежнего статуса, мне вообще все статусы безразличны. А вот то, что я могу своим поведением герцога унизить, мне в голову не приходило. Ладно, постараюсь смириться со своим положением и наконец принять его.

– Это было бы прекрасно, матушка, – Джон улыбнулся и уже в свою очередь ободряюще коснулся её плеча.

В это время в обеденную залу вошёл герцог. Удивлённо замер, не доходя до них и раздражённо осведомился:

– И что, позвольте узнать, вы обсуждаете с моим сыном, миледи?

– Он уговорил меня прямо сейчас надеть ваш подарок, милорд. Как вам? – с обворожительной улыбкой Миранда повернулась к супругу.

– Вы выглядите в нём бесподобно. Мне нравится, – холодно ответил он. – И я рад, что вы надели его. И всё же, о чём вы говорили? Сомневаюсь я, что именно о том, о чём озвучили вы.

Взгляд Миранды моментально заледенел, она резко повела плечом, сбрасывая руку виконта, после чего вынула гребень из причёски, мотнула головой так, что её шикарные волосы тяжёлой волной упали на плечи, и положила гребень на стол. Затем сделала шаг в сторону и неприязненно выдохнула:

– Я поторопилась, Джон, пообещав вам постараться вести себя достойно с вашим отцом и с благодарностью принять его подарок. Это выше моих сил. Извините, что ввела вас в заблуждение. Вам придётся смириться с тем, что ваша мачеха неблагодарная простолюдинка и не ценит ни подарков, ни доброго к ней отношения. На сим разрешите откланяться, пойду я к себе, что-то голова разболелась. Милорд, – она упреждающе подняла левую руку, а в правую тем временем взяла острый нож со стола, – если вы только попробуете меня остановить, вы получите мой труп. Поэтому пожелайте мне приятно отдохнуть и постарайтесь не делать резких движений!

– Я не понимаю… – герцог раздражённо повёл плечами.

– И не надо понимать, главное, движений резких не делайте и дайте мне выйти!

– Джон, ты можешь объяснить, что происходит?! – герцог повернулся к сыну.

– Отец, дайте ей сейчас уйти, ей надо успокоиться. Можете охрану под окнами и у дверей выставить, но сейчас выпустите её. Она не шутит.

– Ладно, хорошо, можете идти, миледи, если пообещаете не сбегать и положите нож обратно на стол.

– Положить его обратно? Вы за наивную девочку меня держите, милорд? – иронично хмыкнула она.

– Я держу вас за того, кто держит свои обещания