Когда Морена отпустила Кирши, он согнулся, рухнув на колени и тяжело дыша. Морена удовлетворённо посмотрела на синий глаз в своих руках и облизнулась.

– Что ж, Тёмный, позволь сделать тебе подарок.

Богиня поцеловала вырванный глаз и продемонстрировала его Кирши. Радужка, что раньше была синей, теперь блестела золотом.

– Прими же знак нашей сделки и носи его с честью, – сказала Морена и вернула глаз обратно в глазницу. – А теперь, Тёмный, порадуй меня как следует. Только помни, у тебя будет лишь пара мгновений.

Морена расхохоталась, наблюдая за тем, как Кирши корчится от боли у её ног.

* * *

На этот раз Василису в чувство привела пощёчина. Зоран рывком поднял её на ноги и приставил Велесов меч к горлу. Шатёр освящал небольшой очаг, разгоняя темноту, похоже, солнце уже давно село. Позади Зорана на шкурах сидела Огняна и поправляла измятую одежду.

– Кто же ты такая? – спросил он. – Не боишься Теней, да ещё пришла ко мне вот с этим. – Он кивнул на меч. – Такие артефакты большая редкость.

– Отпусти Леля, и я открою тебе свой секрет, – потребовала Василиса, собирая всю свою храбрость в кулак.

Зоран усмехнулся. И покосился на целителя, который так и не пришёл в себя.

– Ты и так мне всё расскажешь. Рано или поздно. Лучше скажи спасибо, что я благосклонно сохранил твоему дружку жизнь.

– Возомнил себя богом, Зоран? – громко сказала Василиса, так, чтобы Огняна точно слышала. – Видала я настоящих богов, ты им и в подмётки не годишься.

– Да? – Зоран схватил чародейку за горло. – Я разгромил огромное войско по одной только своей прихоти.

– Это, по-твоему, делают боги? – выдавила Василиса. – Убивают?

– Вершат суд. – Он сдавил сильнее, и чародейка захрипела.

– Зоран, – позвала его Огняна. – Не нужно…

– Я сам знаю, что нужно, а что нет! – рявкнул он, оборачиваясь.

Он швырнул Василису на пол и пригрозил мечом:

– Ты меня разозлила, девчонка. Я собирался дать твоим друзьям возможность убраться с моих земель, но теперь пойду в их лагерь прямо сейчас и убью их всех до единого. А потом приведу тебя посмотреть на их трупы. Каждому ты заглянешь в лицо.

Зоран грузно развернулся и покинул шатёр. Василиса метнула умоляющий взгляд на Огняну. Чернокнижница дрожала.

– Я… не смогу его остановить, – прошептала она.

– Тогда развяжи меня!

– Ты тоже не сможешь.

– Значит, умру, пытаясь. Развязывай!

Огняна сомневалась всего мгновение, но потом подхватила с пола трофейный нож и подлетела к Василисе. Верёвки лопнули, и Василиса, разминая онемевшие запястья, побежала к оружию. Несколько часов забытья пошли ей на пользу – рёбра почти не болели.

– Уведи Леля в безопасное место, – бросила она, подбирая первый попавшийся меч.

– Куда?

– Боги! Да куда угодно, Огняна! Главное, подальше отсюда.

Василиса выскочила из шатра, когда на холме появился Кирши. Он шёл навстречу Зорану, безоружный. Рубаха залита кровью. Правый глаз его сиял золотом. Василиса застыла. В голове вновь сами собой зазвенели слова предсказания: «Старый мир рухнет, и солнце не взойдёт. Владыка в медвежьей шкуре прольёт кровь и потеряет венец. А воину, отмеченному золотом богов, суждено разрушить древнее заклятие.

Не ходи за лешим в Тёмный Лес, если не готова умереть.

Чему быть, того не миновать. Лишь раб, что получит свободу, меч, что разрубит камень, и свет, что затмит солнце, смогут остановить жернова судьбы».

Всё это время предсказание было вовсе не о ней. Не ей суждено было остановить Зорана. Не она шла по проложенной богами тропе. Раб, что получит свободу. Воин, отмеченный золотом богов. С самого начала речь шла о Кирши. Василиса смотрела на изменивший цвет и ставший золотым глаз. На миг их взгляды встретились, и Василиса безошибочно поняла, зачем он пришёл. Этот взгляд. Он был точно таким же, как у раненого волка, которого они нашли в Тёмных Лесах. Решительный и одновременно смиренный. Взгляд того, кто пришёл умереть.

– Кирши, нет! – крикнула Василиса, бросаясь к нему.

– Василиса, стой! – Его голос пронзил её насквозь, сила Тёмного сковала мышцы, заставив замереть.

– Нет! Нет! Пожалуйста, нет!

Зоран остановился, с интересом глядя на разворачивающуюся сцену.

– А ты ещё кто такой?

– Я пришёл тебя убить, – пожал плечами Кирши.

– Без оружия? – Зоран удивлённо вскинул брови.

– Оно мне не понадобится.

Зоран ничего не сказал, усмехнулся и занёс Велесов меч. Кирши не пытался уворачиваться, и лезвие пронзило его грудь, выйдя из спины. Василиса закричала. Кирши пошатнулся, сказал что-то Зорану, но чародейка не расслышала слов. Она смотрела в глаза Кирши, а его взгляд был прикован к ней. Любящие глаза, в которых стремительно угасала жизнь.

Когда Кирши упал, Зоран вытянул меч из его тела. Медленно, словно каждое движение давалось ему с огромным трудом, он схватился за лезвие. С прорезанных ладоней тут же потекла кровь. Развернул остриё и с размаху вонзил в своё собственное сердце. Велесов меч. Меч, что разрубает камень и обрывает жизни богов.

Кирши выдохнул в последний раз, и чары тут же спали с Василисы, позволяя двигаться. Чародейка побежала. Упала на колени рядом с Тёмным и прижала ладони к ране на его груди.

– Кирши, пожалуйста! – звала она, заливаясь слезами. – Ты обещал! Кирши!

Но Кирши её уже не слышал.

Нет. Она не сдастся. Что-то можно сделать. Что-то наверняка можно сделать! Может быть, получится его исцелить. Может быть, ещё можно… Чародейка оторвала ладони от его груди и разорвала ткань рубашки, чтобы добраться до раны. Василиса застыла.

Лезвие вошло точно в центр старого шрама, так сильно напоминавшего Василисе солнце.

«Старый мир рухнет, и солнце не взойдёт».

Последняя нить заняла своё место в полотне предсказания. Солнце больше не взойдёт. Её солнце больше не взойдёт.

– Моё холодное зимнее солнце, – прошептала Василиса и заключила Кирши в объятия. – Я люблю тебя.

Он не обнял её в ответ.

Василиса не знала, сколько просидела на том холме. Она продолжала обнимать Кирши, положив голову ему на грудь, а слёзы продолжали литься, смешиваясь с его кровью. А потом чьи-то руки попытались её поднять, но она не отпускала его остывшее тело. Она слышала голос Атли. Он уговаривал её отпустить, но она отказывалась.

Потом, кажется, кто-то из Журавлей наложил на неё чары, и Василиса стала мягкой и податливой, так что Атли смог взять её на руки, словно ребёнка, и унести прочь. Но Василисе казалось, что она так и осталась на том холме.