Огняна вернулась с охапкой оружия, собранного у мёртвых гвардейцев, и скинула на пол, подальше от пленников. Подошла к Лелю и присела рядом с ним на корточки. Мила заскулила.

– Ему нужна помощь целителя, – зашептала Василиса, чтобы не разбудить Зорана. – Рана слишком серьёзная…

– Замолчи.

– Пожалуйста, Огняна, – не сдавалась Василиса. – Из всех нас Лель-то уж точно не заслуживает смерти. Он сделал всё, чтобы этой бойни не случилось. Он искренне хотел мира для всех нас и боролся за него до последнего. Если ты дашь ему умереть…

– Он предал нас, – огрызнулась Огняна и уколола Василису взглядом. Глаза у нее были голубые, ясные, полные печали. И эта печаль вселяла в Василису надежду.

– Он предал? – переспросила Василиса и перевела красноречивый взгляд на Зорана. – Кто же предатель, Огняна? Тот, кто пытался сохранить жизни всем нам, или тот, кто не задумываясь отнял их все?

Огняна скривила губы, челюсти её напряглись, а глаза влажно заблестели, но она нахмурилась и встала:

– Если ты не заткнёшься, я выжгу тебе язык.

– Ты знаешь, что это всё неправильно, – быстро заговорила Василиса, понимая, что у неё мало времени. – Ты не этого хотела и не за этим шла, ты всё ещё можешь сделать верный выбор.

Удар сапога по голове опрокинул Василису на спину.

«Не так уж и больно», – подумала она, теряя сознание.

* * *

Лагерь наполняли стоны и мольбы раненых. Журавли метались от одного воина к другому, но стоны не прекращались. Выбраться с поля боя успело всего несколько десятков человек. Кто-то умер уже в лагере, так и не дождавшись помощи. А столько оторванных конечностей и страшных ран Атли не видел ещё никогда.

Дарен, князь Чеслав, княгиня Горица, воевода Яровид, Атли и Кирши сразу после боя направились в теперь уже царский шатёр.

– Надо уходить, – сказал Чеслав.

Дарен, покопавшись в суме, выудил оттуда свою одежду и бросил голому Атли.

– Они не остановятся. И завтра придут за нами, – поддержала Чеслава Горица.

Атли это знал. Если бы не подоспела Огняна, Зоран бы не остановился. Атли не слышал, что она кричала – какие заклинания, но это привело Зорана в чувство и вернуло ему человеческий облик. Велика вероятность, что, немного отдохнув, он вернётся, чтобы добить тех, кому удалось выжить. Кирши мерил шагами шатёр, потерянный и болезненно бледный. Атли понимал его, он сам отчаянно старался не думать о том, что Василиса и Лель сейчас в плену у Зорана или уже мертвы. И он не знал, что из этого хуже.

– Мы не можем уйти прямо сейчас, – сказал Атли, одевшись. – Слишком много раненых, большинство из них не в состоянии ходить. Им нужен отдых. Не бросим же мы их.

– Что ты видел там? – спросил Дарен у Кирши. – Видел… Милу?

Тёмный покачал головой:

– Ни Леля, ни Милы не видел. Но там стоял шатёр, они могли быть внутри.

– А если мы сами вернёмся и попробуем его завалить? – пробасил Яровид. Он был серьёзно ранен, но держался на ногах.

– Я не могу так рисковать людьми, требовать от них подвига и обрекать на верную гибель, – покачал головой Дарен. – Зоран слишком силён и опасен даже по меркам чародеев. Нам с ним не тягаться.

– Люди слишком напуганы, – подтвердила Горица. – Они…

– …словно узрели самого Чернобога, – с трепетом в голосе прошептал Чеслав. – С такой силой… с такой силой могут тягаться только боги.

Кирши вздрогнул всем телом и, не говоря ни слова, стрелой вылетел из шатра. Все проводили его удивлёнными взглядами.

– Прошу… прошу нас простить, – ничего не понимающий Атли быстро кивнул князьям и царю и выбежал следом.

– Что случилось? – Атли догнал Кирши, когда тот влетал в их общий шатёр.

Кирши не ответил, схватил свою сумку и вытряхнул всё содержимое на пол. Среди его скромных пожитков показался клубок красных ниток.

– Откуда он у тебя? – с подозрением спросил Атли. Чутьё Волка подсказывало: что бы ни задумал Кирши, хорошо это не закончится.

– После возвращения из Нави Василиса выкинула его, а я втайне подобрал.

– Зачем? – Сердце Атли забилось быстрее.

– Затем, что Морена предложила мне сделку. Нужно лишь её хорошенько развлечь. – Кирши поднял клубок, сжал в ладони и шумно выдохнул.

– Кирши…

– Я не буду обсуждать это с тобой. Я всё решил. Если она жива… Нет, я знаю, что она жива. И я не позволю ей снова умереть.

Кирши сорвал с шеи шнурок с Тиргом и протянул Атли.

– Только попробуй с ним что-то сделать, – пригрозил он. – И отдай Василисе, как вернётся.

Атли, помедлив, взял шнурок и спрятал в карман.

Долго они молча смотрели друг на друга. И у Атли возникло чувство, что сейчас, в этот самый миг, Кирши прощается с ним навсегда. Если он позволит ему уйти, то больше никогда не увидит, и это разрывало ему сердце. Хотелось схватить Кирши за шкирку, связать и никуда не отпускать, но Атли стоял на месте.

Наконец Тёмный отвёл взгляд и направился к выходу. Атли не выдержал:

– Она рвётся в бой, рискует собой, спасая мир, потому что ей нужен этот мир. Ты отправляешься на смерть, потому что тебе нужна она. Уверен, что она того стоит?

Кирши не оглянулся, и голос его не дрогнул.

– Она стоит гораздо больше.

– Что ж, тогда спаси её.

Кирши обернулся. И впервые за очень долгое время Атли увидел в его глазах тепло.

– Спасибо, Атли. Я…

Не успев договорить фразу до конца, Кирши растворился в воздухе.

* * *

– Прости, что пришлось выдернуть посреди разговора. – Морена сидела на троне в своём дворце и с интересом глядела на Кирши. – Незавершённые прощания, они самые занимательные, не думаешь?

Кирши ответил ей хмурым взглядом:

– Ты предлагала сделку.

– И, полагаю, теперь ты согласен на её условия? – Морена грациозно поднялась с трона и не спеша направилась к Тёмному.

– Согласен.

– И что, выполнишь всё, что я попросила, ради того, чтобы узнать одно только имя? – Богиня подошла к Кирши почти вплотную.

– Можешь назвать мне его просто так. Но, полагаю, это было б слишком неинтересно?

Морена плотоядно улыбнулась.

– Смекаешь, – проворковала она и провела длинным ногтем по щеке Кирши. – Ну, раз ты согласен, я выполню свою часть?

Тёмный кивнул. Морена ухватила его за подбородок:

– Не дёргайся. Будет больно.

Её ногти впились в правый глаз Кирши. Он закричал и схватил Морену за запястье, но богиня его не выпускала. Горячая кровь заливала лицо и капала на пол, а ногти продолжали с отвратительным хлюпающим звуком ковыряться в глазнице.