Мария не будет ждать его. И он никогда не сможет стать учителем.

Колин не хотел об этом думать. Повторись ситуация снова, он поступил бы так же. Загадочный незнакомец явился с пистолетом? Он бы обязательно попытался спасти Марию. А как иначе? Откуда он знал, что Лестер скроется к тому моменту, как он приедет?

Колин подумал: если бы полицейские прислушались к нему, они наверняка уже нашли бы Лестера. Но драгоценное время истекало, пока они надевали на Колина наручники и зачитывали его права. Только когда патрульные успокоились, они наконец выслушали рыдавшую Марию. Потом Феликса, который сказал, что не намерен подавать жалобу за выбитую дверь и сломанный косяк. Серена и Кармен плакали не переставая. Двое из четырех полицейских в конце концов – слишком поздно – на патрульной машине отправились искать Лестера. А затем, к большому удивлению Колина, Мария попросила оставшихся позвонить детективу Марголису, когда в ответ на ее просьбу освободить Колина они равнодушно пожали плечами.

Колин зажмурился, надеясь, что детектив будет страшно занят.

Вскоре один из полицейских объявил, что Марголис едет.

Детектив, конечно, обрадуется. Несомненно, он с самодовольной ухмылкой толкнет речь на тему: «Я предупреждал». Эту речь он наверняка отрепетирует по пути.

Но, опять-таки, Колин ни о чем не жалел. Главное, Марии и ее родным ничего не угрожало. Ну и еще хорошо было бы сделать так, чтобы Лестер больше не появился. Мария сказала полицейским, что Лестер пришел в ярость, когда услышал сирену. До тех пор девушке каким-то образом удавалось разговорами поддерживать его спокойствие. Она позволяла Лестеру озвучивать все, что мелькало в его больном мозгу, и попросту соглашалась с ним. Но что будет в следующий раз? Удастся ли так легко успокоить Лестера? Или он схватит Марию и отвезет туда, где полиция их не найдет?

От этой мысли Колину стало дурно. Он охотно бы дал сам себе пинка за то, что лично не съездил в клинику. Как Лестер выбрался оттуда? Почему его не заперли еще с утра, когда приезжал Марголис и он начал бредить? Или больных вообще перестали удерживать?

Колина беспокоило и еще кое-что. Откуда Лестер узнал, что Мария у родителей? Возможно, он проехал под окнами квартиры и убедился, что девушки там нет. Но…

Его мысли прервал свет фар, ударивший по глазам, потом звук тормозов. Подъехала какая-то машина. Через несколько секунд открылась и со стуком закрылась дверь.

Марголис.

– У тебя бывает ощущение, как будто Рождество наступило раньше срока? – спросил детектив, присаживаясь на корточки рядом. Едва зайдя во двор, он взглянул на Колина, лежавшего на земле в наручниках, и буквально бросился к нему. – Вот у меня сейчас именно такое чувство, – продолжил Марголис.

Колин молчал. Он знал, что любые его слова будут обращены против него.

– Вот представь. Я в десяти минутах отсюда, еду перекусить, и вдруг мне звонят и срочно вызывают. И кого же я нахожу здесь? Моего старого друга Колина. Надо сказать, я давно уже не видел, чтобы ты так хорошо выглядел.

Ухмылка Марголиса отражалась в его начищенных ботинках.

– Что ты натворил? Поругался со своей девушкой? Отпихнул родителей, когда они попытались вмешаться? Или набросился на патрульных, когда они приехали и попытались тебя успокоить?

Он выплюнул зубочистку, и она упала на траву совсем рядом с лицом Колина.

– Лучше перестань играть в молчанку и расскажи сам. Я в любом случае через минуту всё узнаю.

Колин перевел дух.

– Я нарушил правила дорожного движения.

Марголис удивленно наклонил голову набок.

– Серьезно?

Колин промолчал, и детектив с улыбкой покачал головой.

– Признаю, этого я не ожидал. Но – ладно, от добра добра не ищут. Сейчас поговорю с твоей девушкой – если, конечно, ее теперь можно так называть. Даже если у вас ничего не было, она, на мой взгляд, не из тех, кто будет навещать своего парня в тюрьме каждые выходные. А я всегда неплохо разбирался в людях.

Он поднялся.

Когда Марголис повернулся и шагнул к Марии, Колин спросил:

– Можно мне встать?

Марголис несколько мгновений смотрел на него, а потом пожал плечами:

– Не знаю. Попробуй.

Колин уперся головой, приподнял бедра, одним быстрым движением выбросил колени вперед и встал на ноги.

Марголис жестом остановил патрульного, который двинулся к Колину, и снова ухмыльнулся:

– Ну ты даешь. В тюрьме все парни точно захотят с тобой потанцевать. Но вот что я тебе скажу – подожди-ка здесь, пока я выясню, что случилось.

Марголис подозвал к себе двух полицейских, и они принялись негромко совещаться. Один из них указал пальцем на Марию, другой кивнул в сторону Колина. К тому времени из домов уже вышли соседи; они стояли во дворах и на тротуаре, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть. И это заметил не только Колин, но и Марголис; он перекинулся парой слов с семьей, и все двинулись в дом. К удивлению Колина, Марголис жестом велел ему идти следом.

В гостиной Мария рассказала всё с самого начала, в том числе описала Лестера, на сей раз уже более связно. Родные стояли у нее за спиной, еще более напуганные, чем Мария. Двое полицейских, которые арестовали Колина, караулили у входной двери. Колин наблюдал, как детектив делал пометки. Серена время от времени издавала реплики. Только когда Мария закончила, Марголис задал первый вопрос.

– Лестер напрямую угрожал вам пистолетом?

– Он держал его в руке.

– Но не целился в вас?

– Какая разница? – спросила Мария. – Он появился возле моего дома с оружием. Вы должны его арестовать.

Марголис вскинул руку:

– Поймите меня правильно. Я на вашей стороне. Поскольку Лестер сам признал, что послал вам розы в офис и заказал коктейль в баре – и теперь еще вот это, – вы, несомненно, добьетесь судебного запрета. Я не думаю, что судья отвергнет вашу просьбу, и я сам приложу все усилия, чтобы ваше дело не встретило никаких препятствий. Я задал вопрос, потому что хочу понять, не нарушил ли Лестер закон о владении огнестрельным оружием.

– Он психически болен. По законам штата он вообще не имеет права владеть огнестрельным оружием.

– Возможно.

У Марии сверкнули глаза.

– Еще утром Лестер лежал в психиатрической клинике. Разве не так вы сказали?

– У меня нет никаких причин сомневаться, что он там лежал, и поверьте, я наведу справки и удостоверюсь в этом. Но, когда я говорил о психическом заболевании, я лишь выдвигал предположение. До сих пор я не видел медицинское досье Лестера, а в тех случаях, когда его арестовывали, дело не доходило до суда. И я сомневаюсь, что кто-то официально засвидетельствовал состояние Лестера. Есть разница между тем, чтобы лечь в клинику добровольно и быть отправленным туда принудительно.