Одри прижала ее к себе и опять не сдержала слез.

— Может быть, родная. А может, и нет. Может, он к намеще вернется.

Уложив детей, Вайолет села у камина в гостиной и неподвижноуставилась на огонь. Самое страшное — неизвестность.

Одри подсела к ней, обняла, они вместе поплакали.

— Наверно, это глупо, но я думаю, что Джеймсжив, — тихонько всхлипнула Ви. — Он хорошо говорит по-французски,будем надеяться, «Свободная Франция»[10] ему поможет.

Она сказала, что отнесет бренди в кабинет лорду Готорну.

Старик слишком горд, чтобы плакать вместе с ними, но обепонимали, каково ему сейчас.

Было уже за полночь, когда они разошлись по спальням.

Все ждали — вдруг раздастся звонок и им сообщат, что Джеймсжив и здоров, что произошла ошибка. Но телефон молчал.

Последние дни беременности стали для Одри настоящей мукой.Чарльз, можно считать, поправился и не находил себе места. Несчастье с Джеймсомзаставило его еще острее ощутить свою бесполезность. Вайолет все время была встрашном напряжении; лишь изредка на нее находило какое-то умиротворение.

Джеймс жив, твердила она в такие моменты, и ничто не убедитее в обратном, пока не объявятся очевидцы его смерти. Чарли и Одри поддерживалив ней эту веру, но сами почти потеряли надежду.

Дети тоже никак не могли успокоиться. Наверное, для них былобы легче, если б мать сказала, что отец погиб, но надежда теплилась, и это былоеще мучительнее.

Одри устала носить свое необъятное тело. В июне стоялаизнурительная жара, ночами ей не хватало воздуха, а днем она казалась себеогромной бочкой на двух ногах. Вдобавок ребенок изводил ее своими плясками.

— Он мне все внутренности отобьет! — жаловалась онаЧарльзу.

По срокам она перехаживала уже две недели, но врач сказал,что так бывает, советовал много гулять и спать. Ни то, ни другое при нынешнейнеуклюжести ее не прельщало, но Чарльз и Ви насильно вытаскивали ее напрогулки, да еще потешались над тем, как она смешно, по-утиному, переваливаетсяс боку на бок. Ожидание ребенка хоть немного скрашивало их общее горе.

— Хватит, больше ни шагу не сделаю, слышите? —взбунтовалась Одри и уселась на большой камень. — Сперва кормят на убой,потом заставляют бегать марафонские дистанции! Или на руках тащите меня домой,или нанимайте грузовик!

— Да где возьмешь такой большой грузовик? —откликнулся Чарли, за что получил подзатыльник.

Шутки шутками, а Одри едва доплелась до дома; у нееразламывалась спина. Она сказала Вайолет, что, видимо, подхватила грипп.

— Грипп? — нахмурилась та. — С чего ты взяла?

— Тяжесть в желудке, и спина весь день болит.

— Неужели? — хмыкнула Ви и, когда Одри пошлаприлечь, объявила Чарльзу, что теперь его сын не заставит себя ждать.

— Как? — всполошился он. — У нее уженачалось?

— Да нет. — Ви улыбалась, но не так, как прежде,при Джеймсе, а одними губами. — Но по всем признакам скоро начнется.

— Пора бы уже! — вздохнул он.

Этой ночью Одри, вместо того чтобы лечь, принялась делатьперестановку в детской. Все ее вдруг перестало устраивать, только в час ночимуж уговорил ее лечь. Сам тут же уснул, а она все ворочалась. Поднялась,походила. К боли в спине добавилось неприятное покалывание по всему телу. Онарешила принять ванну, но и это не помогло. Внезапно ее пронзила острая боль —она так и подскочила в ванне. Странно, ведь в книгах пишут, что поначалусхватки не должны быть такими резкими.

Когда боль прошла, она подумала, уж не приснилось ли ей все.

Успокоила себя, еще немного понежилась в теплой воде и ужесобралась вылезать, как накатила новая схватка, и Одри уцепилась за оба крана,чтобы не упасть. Она поспешно выкарабкалась из ванны, завернулась в полотенце ихотела идти будить Чарльза, но тут отошли воды, залив весь пол. Ее охватила паника.Так не должно быть! Господи, что же это! Она изо всех сил старалась не думать овыкидыше.

Чарльз, когда она стала его тормошить, сонно перекатился набок, но вдруг рывком сел и уставился на нее.

— Кажется, у меня началось, — испуганно прошепталаона. — Чарли… мне страшно!

— Не бойся, родная! — Он ободряюще улыбнулся ей исоскочил с кровати. — Все будет хорошо. Посиди, я что-нибудь на себянатяну и помогу тебе одеться.

Но она вцепилась в него и стала хватать ртом воздух.

— Давно началось? — спросил Чарли, не в силахсмотреть, как она мучается. — Почему сразу не разбудила?

— У меня было всего несколько схваток… но они… о Боже,Чарли, о-о-о…

Он с трудом уложил ее на кровать.

— Я пойду позвоню доктору.

— Нет! Не оставляй меня!

— Я быстро! Честное слово!

Он вылетел из спальни, по дороге забарабанил в дверь Ви ичуть не скатился по лестнице к телефону. Разбуженный среди ночи доктор сказал,что будет ждать их в больнице. Завидуя его спокойствию, Чарли бегом бросилсяназад.

Одри сидела на постели, широко расставив ноги и согнув их вколенях. Ви держала ее за руки.

— В больницу! — крикнул он с порога и, подхвативсо стула брюки, рубашку и носки, метнулся в ванную.

Второпях натянул на себя одежду, вышел, сунул ноги вботинки.

— Пойду выводить машину.

Но Одри лихорадочно трясла головой, подавала ему какие-тознаки, и у него не хватило духу уйти. Он подошел к постели, заглянул виспуганные, расширившиеся от боли глаза.

— Родная моя…

— Не уходи… Я не поеду…

— Боюсь, что действительно уже поздно, — вмешаласьВайолет. — Позвони доктору, попроси его приехать сюда.

— Как — здесь?! — в ужасе воскликнул Чарли.

А вдруг что-то не так? В больнице все же спокойнее. Но Вимолча кивнула на дверь, и Чарли подчинился. Через час после первых схваток Одриначала кричать. Слава Богу, доктор еще не ушел. И хотя Чарли говорил сбивчиво,он сразу все понял и сказал, что скоро будет. Не прошло и пятнадцати минут, какон вошел в спальню, тихо прикрыл за собой дверь и, заглянув Одри в лицо, громкои отчетливо проговорил:

— Слушайте меня! Ваш ребенок скоро появится на свет.

Помогите ему. Надо очень глубоко дышать. — Докторвнимательно смотрел в ее обезумевшие от боли глаза. — Ну, дышите же!Сильно, как собака, ну! — Он вырвал ее руки у Чарли и Ви. — Вот так!Еще раз!