– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Очень сильно.

Сабин забирает у меня бутылку и целует в щеку.

– Теперь ты с ним. Ребята, вы справитесь. Вперед! Вперед! Встретимся на финише. – Он подбегает к пикапу Криса, который сейчас ведет Зак, и запрыгивает в кузов. – Давай, солнышко! Беги! Вы оба!

Сабин, Эстель, Эрик, Джеймс и Зак улюлюкают, когда мы с Крисом начинаем преодолевать самое сложное препятствие. Пикап издает протяжный сигнал, они быстро едут по Коммонвелл-авеню в сторону центра Бостона. Я протягиваю Крису другой наушник, и мы бежим под ту же песню, которую так давно слушали в его комнате в общежитии в Мэттьюсе, когда он впервые сказал мне бежать через боль.

Холм Хартбрейк действительно ужасен. Крутые склоны на этом этапе бега жестоки и неумолимы. Говорят, что потом все будет гораздо легче, но это все равно адская пробежка. Спуск по склону тоже потребует концентрации.

– Медленно, но ровно, сладкая, – говорит Крис. Он сохраняет медленный темп. Сильный, как всегда, но с Крисом я не чувствую себя слабой. Он вселяет в меня уверенность, несмотря на то, что я уже спотыкаюсь на каждом шагу.

В Бар-Харборе мы с Крисом живем тихой жизнью. Ну, за исключением громкого секса. Которого у нас много. Я все еще внештатно пишу для журнала, но также работаю над романом.

Это была идея Криса. Я понятия не имею, выйдет ли из этого что-нибудь, но мне нравится пробовать новое. Крис полюбил Национальный парк Акадия и стал довольно хорошим гидом в наших сложных походах и однодневных поездках. Он получил работу в администрации парка и сам удивился, как втянулся в скучные детали наподобие бюджета и прочего. Мы познакомились с некоторыми людьми, которые живут в этом районе, и нам есть с кем поужинать или провести вечер. Коллега Криса владеет парусной лодкой и предложил покатать нас, когда немного потеплеет.

Зимние месяцы там некоторые люди сочли бы ужасными, но мы с Крисом не имеем ничего против. Его пикап может преодолеть почти любой снегопад, и у нас есть много припасов. Я вполне счастлива не выходить из дома по нескольку дней подряд. Джон составляет мне компанию, когда я сворачиваюсь калачиком с одеялом и ноутбуком и пишу у камина. Наша жизнь блаженно размеренна. За исключением тех случаев, когда в гости приезжают Джеймс и Шепарды. Но такой хаос мне нравится. Рождество было совершенно безумным. Энни тоже приехала, и я думаю, что мы все хотим, чтобы она нас усыновила. Кроме Сабина, который продолжает флиртовать с ней, как умеет только он. Они все вернутся этим летом, и у Джеймса с Сабином есть планы по восстановлению дома, включая шлифовку деревянных полов и переделку веранды. Но Энни останется с нами всего на неделю. У нее появился мужчина, и они собираются арендовать дом неподалеку от нас. Она хочет быть рядом, думаю, скорее, присматривать за нами, но при этом не жить вместе с семью едва выросшими подростками. Я не могу ее винить.

Несколько месяцев Крис противился обратиться к психологу. Когда его отец умер поздней осенью, я все же смогла настоять. Смерть отца его не опечалила, но и большого облегчения, похоже, не принесла. Есть моменты прошлого, помочь справиться с которыми я не в силах. Он рассказывает мне, но пройдет много времени, прежде чем он сможет полностью открыться. Или, возможно, не захочет делиться абсолютно всем, что тоже нормально, но он знает, что я всегда рядом. Я ходила с ним на несколько встреч с психологом. Мне тяжело слушать его рассказы, приходится бороться с собственной яростью и грустью из-за его детства. У меня были прекрасные родители, которые слишком рано умерли, а у него был больной садист-отец, который умер слишком поздно.

Когда мы пробегаем половину холма, Крис вытирает с моих щек слезы. Этот момент одновременно невероятно болезненный и в равной степени приносящий облегчение. Крис слишком хорошо меня знает, знает, когда я готова сдаться.

– Моя любовь к тебе просто огромна, – говорит он, примеряясь к моему ритму. – Большую часть жизни я считал, что отец не принес мне ничего, кроме боли. Но это неправда. Он дал мне кое-что. Кое-кого. Тебя. Он дал мне тебя. Прошлым летом ты попросила поверить в нас. У меня не очень хорошо с верой, ты знаешь, но я чертовски сильно верю в нас. Всегда.

Теперь до вершины холма добежать легко.

– Мы же справимся, добежим до финиша, Блайт?

– Конечно.

Мы бежим сквозь отголоски нашей боли, но что еще более важно, мы бежим за нашим настоящим и за нашим будущим.

Вместе мы надерем задницу этому холму.

Хотя написание книги – занятие довольно уединенное, временами оно требует определенной выдержки от тех, кто осмеливается связываться с капризным, упрямым, уставшим и чрезмерно кофеинозависимым автором. Я обязана поблагодарить так много людей.

Мой издатель Тим Дитлоу поверил в «Дыши со мной» еще до того, как узнал, что это будет за книга. Настоящее испытание верой, если такое вообще существует.

Безмерно талантливая Кейт Чайноуэт провела впечатляющую редакторскую работу, на которую только может надеяться любой писатель, и она рассмотрела все самое лучшее во мне и в этой истории.

Огромная любовь к моему самому терпеливому агенту, Деборе Шнайдер, за то, что сказала мне, что я «поразила» ее. (Я подозреваю, что, возможно, поразил ее скорее хаос в работе со мной, но она слишком мила, чтобы сказать об этом.)

Следующая порция благодарностей Лори Гендельман за вычитку и всестороннюю поддержку во время рождения еще одной книги. Дженни Аспиналл, Марлана Грела и Кристл Вудс – они читали главы на разных этапах и оказали огромную пользу и поддержку. Огромное спасибо моей группе поддержки.

Спасибо Карен Лоусон за то, что она познакомила меня с любезным доктором Барнеттом, который объяснил медицинские факты на очень понятном языке.

Джулия Кларк, помощник начальника пожарной службы Орланда, и Майкл Феррейра, первый лейтенант пожарной роты верхнего Гринвуд-Лейка, оба добровольцы из штата Мэн, любезно пожертвовали своим временем, чтобы рассказать мне больше деталей, чем требовалось, но о чем все равно попросила. Они оба прекрасные, сильные и безусловно храбрые. Берегите себя.

Андреа Димелла терпела срочные телефонные звонки, чтобы ответить на мои нескончаемые вопросы о беге. Она ангел. А еще отвратительно атлетичная и не ленивая.

До безумия люблю и уважаю моего отца, Картера Амбарджера, самого блестящего психотерапевта и еще более блестящего отца. Спасибо, что помог сделать моих героев более реалистичными. Я люблю тебя, папочка. А также обожаю мою маму, Сьюзен Конант, которую виню и одновременно благодарю за то, что втянула в эту работу. Мне очень повезло с такими замечательными родителями. Не у всех так.

Мои читатели и блогеры подарили мне способность продолжать писать. Не знаю, как отблагодарить их за все отзывы, энтузиазм и смиренную любовь. Они моя опора больше, чем могут предположить. Бесконечная благодарность каждому из них за то, что остались со мной.