— Здесь — я могу помочь. Только здесь. Хотя бы тем, чтовытащу из нарисованного мира того, кто заблудился. Но знаешь, тонут ведь непотому, что плавать не умеют. Тонут, когда нет сил оставаться на берегу. Аберег… он уже не в моей власти.

— Ты не видишь никакой надежды? Там, в настоящем?

— Теперь — вижу. Теперь появился Неудачник.

— Лёня, ты недоговариваешь! Ты знаешь, кто он?

— Да, знаю. И значит, есть надежда. Если они сумели статьтакими — значит, сумеем и мы.

— Да кто — «они»?

Как объяснить? Как заставить поверить в невозможное, в то,чему место лишь на жёлтых страницах бульварных газет?

— Вика, он ведь почти сказал… там, в эльфийском городе. Ихмашины не поддерживают английский язык, это чисто русская тусовка. Он назвалсебя Альеном. Чужим.

Вика мотает головой. Она поняла, но не хочет, не можетверить.

— Он чужой, Вика. Он пришелец. Он не с Земли.

— Он человек…

— В каком-то смысле — да. Куда более человек, чем все мы.Лучше, чем мы есть, и может быть такой, какими мы не сможем стать.

— Лёня, с чего ты взял?

— У него даже тела нет… здесь. Да, он летел, самым скучным иобычным образом. От звезды к звезде. Помнишь его слова — о тишине?

Вика вздрагивает.

— Нам страшно представить, а он это прошёл. Сотни, тысячилет. Пустота и тишина, мрак, в котором нет ничего. Мне кажется, даже егокорабль нематериален…

Вика мотает головой, и вдруг замирает. Оборачиваюсь —Неудачник стоит в коридоре.

— Я звал вас, — говорит он. — Вышел в подъезд и позвал.Потом зашёл, дверь была открыта.

Мы молчим. Потом Вика спрашивает:

— Ты — не человек?

— Да. Не человек. Пойдёмте, кофе готов.

Пьём кофе. Мне не нравится рецепт девушки из Ростова. Ностранно, что я вообще способен замечать оттенки вкуса.

— Это на любителя, — говорит Неудачник, отодвигая чашку. —Наверное, на любителя.

— Ты чувствуешь вкус? — интересуется Вика.

— Да.

— Каким образом? Вкус в виртуальности — это лишь память отом, что мы пробовали в настоящем мире! Если ты — не человек, то…

Чувствую, как её агрессивность растёт, но ничего не могуподелать.

— Я пытаюсь представить, должно ли такое количество солиулучшить вкус кофе. Мне кажется, что нет.

— Ты раньше пробовал что-то, аналогичное кофе?

— Только у тебя в гостях. Я… — Неудачник смотрит на меня,колеблется. — Я не могу даже сказать, что вообще питаюсь.

Видимо, это какой-то порог, за которым Вика теряет терпение.

— Ты врёшь, — говорит она убеждённо. — Да ты просто врёшь!Знаешь, двигай на площадь Винера, там есть клуб уфологов! Они тебе будут рады!Они — поверят!

— Я не прошу мне верить, — тихо отвечает Неудачник.

Вскакиваю:

— Стоп! Хватит, оба! Вика, я ему верю!

— Лёня, ты сам себя уговариваешь! — Вика подчёркнутоигнорирует Неудачника. — Ты же не спец по компьютерным технологиям! Не смоготследить его сигнал и поверил? Да что на тебя нашло? Он человек, у него человеческиезнания и поступки! Он человек! Ты можешь мне доказать обратное?

Неудачник смотрит в стену.

— Я — нет. Он может, — я заглядываю Неудачнику в лицо. —Скажи ей, прошу тебя. Докажи.

— Я не могу ничего доказать.

— Ты помог мне выйти из ловушки, — шепчу я. — Не знаю, как,но ты дал мне часть своих способностей, своей силы. Помнишь? Ну сделай то жесамое и для Вики!

Неудачник поднимает глаза.

— Леонид, я ничего тебе не давал. Я не вправе вмешиваться ввашу жизнь.

— Но…

— Это ты смог. Сам. Тебе не хватало только веры в то, чтоэто возможно. Нужна была цель, за которую стоит бороться. Ты встретил меня инашёл эту цель. Поверил, что всё ещё впереди, что мир не сложится, каккарточный домик, не рухнет в глубину. Я помог тебе обрести веру.

Качаю головой. Нет, я не мог! Я не мог сделать этого сам!

Неудачник не отводит взгляда.

— Я ничего тебе не дал, Леонид. Ничего, кроме неприятностей.Извини. Но я не вправе делать такие подарки.

— Парень, прошу, не морочь ему голову! — резко говорит Вика.

— Неудачник… Альен… — кладу руку на его плечо. — Но ведьтебе всё равно придётся доказывать, кто ты такой. Объяснять, пусть не нам, аучёным и политикам…

Я замолкаю на полуслове. Неудачник качает головой.

— Я никому и ничего не буду объяснять. Это бессмысленно, иэто не нужно.

— Но контакт…

— Что такое контакт? — он улыбается. — Сверкающий звездолётна лужайке перед Белым Домом? Длинноногая блондинка протягивает цветыфиолетовому крокодилу в скафандре? Полные трюмы машин и приборов, галактическаяэнциклопедия, записанная на тысяче и одном синтетическом алмазе? Лекарство отрака и средство управления погодой? Или, нет… скорее другое. Летающие тарелкижгут города, человечество ведёт партизанскую войну против разумных медуз? Выведь скорее поверите в это, Леонид! Вспомни того человека, который командовалмежзвёздными армиями! Вспомни «Лабиринт». Это — контакты? Ты поверил в меня. Тырешил, что я пришелец. Что наступил миг контакта…

— Но если ты пришёл к нам, — кричу я, — значит, что-то есть!Ты что-то хочешь сказать нам!

— Нет.

Вот и всё. Я понимаю, и говорить дальше бессмысленно.

— Я просто живу здесь. Ты не можешь даже представить,Леонид, насколько мы различны. Я никогда не ступлю на землю — мне нечем по нейступать. И не смогу пожать тебе руку — у меня нет рук.

— Но здесь ты — человек! — говорит Вика.

— Да. Если хочешь узнать небо, стань небом. Хочешь познатьзвезду, стань звездой… — Неудачник косится на меня, и улыбается: — Хочешьпознать глубину — стань глубиной. Я стал человеком, насколько это быловозможно.

— Это твой метод познания? — иронически спрашивает Вика.

— Да.

— Зачем, если мы так различны? Если мы не нужны друг другу?

— Я устал. Я слишком долго был один, — Неудачник то лиизвиняется, то ли убеждает её. — Мне нужна была эта память… город и люди, вкускофе и запах костра. Это было чужим, но теперь останется навсегда. Твоёнедоверие, и вера Леонида. Те, кто убивали меня, и те, кто спасали. Я не хотелпричинять вам неприятности, не хотел мешать. Это норма… не приносить вреда.