В итоге в путь пустились большим составом, чем планировали: лорд Кайдэль невольно отправился с нами. Высаживать его побоялись так как повторять на бис взлет в сочетании с отработкой фигур высшего пилотажа желанием никто не горел. Особенно сильный протест к рискованным маневрам отражался на породистом лице короля Арденэля. Причем выражение любой другой эльфийской физиономии – будь она хоть с трижды благородным профилем – наверняка проигнорировали, а тут же целый король с наследником престола, пусть и с сумасшествием в анамнезе. Мой грифон не будь дурак под шумок лорда Кайдэля осторожно высадил на самочку чтобы магу одному скучно лететь не было. Зверя понять можно: капитан хоть и эльф, но вес все-таки имеет, а грифон изранен в прошлом сражении и таскать лишние тяжести ему строго противопоказано. К тому же благородный лорд вцепился в повод своей бывшей подопечной с таким усердием, будто данное кожаное изделие было самой драгоценной реликвией рода, передававшейся по мужской линии несколько поколений и, если его угораздит выпустить раритет из рук, ремень непременно тут же сопрут или растащат на сувениры. Второе, разумеется, хуже. Так как придется не только разыскивать поводья, но и осторожно, чтобы не сильно сказалось на прочности и внешнем виде, сшивать. Разумеется, грифон не пожелал тащить с собой эльфа с питомцем на веревочке. Он же не буксир, в конце концов.

В путь пустились живописным журавлиным клином. Первым на правах проводника и идейного вдохновителя летел его Светозарность. Далее метров через триста-четыреста следовали мы – остальные участники дивного путешествия. Кому-то может показаться, что четыреста метров – большое расстояние, а вот мне – нет. Зная особенности полета золотого дракона, я бы вообще вживила ему чип под кожу и потом нашла по навигатору. Но в этом мире таких гаджетов пока не изобрели. Жаль. Очень пригодились бы.

Его Светозарность мерно и торжественно махал крыльями, основательно так. Это вовсе не мешало довольно массивному дракону не вписываться в повороты, собирать все маломальские скальные выступы боками, при каждом ударе сотрясая венценосных седоков до зубовного стука и болезненной вибрации в позвоночнике. Был ли дракон действительно так неловок или же просто мстил эльфам за навязчивость: как ни крути, а их с нами никто не звал. Раз уж навязались – получите новых впечатлений полной ложкой. Кто сказал, что полет на драконе приятное занятие? Писатели? Мало ли что они напишут. Но это к слову. Мелкая грифониха старательно работала крыльями, как молотобоец в две смены, стараясь не сорваться в штопор при двойном весе. Глаза бедолаги выпучились от натуги, но она не сдавалась. Молодец. Люблю таких упорных. Но, пожалуй, к полетам на ней я пока не готова, а может, не буду готова никогда. Ну, что ж. Если когда-нибудь поселюсь в обещанной башне, выпущу там грифонов, пусть себе летают: мне не жалко.

Пещеру, как ни странно, нашли. А я уже, грешным делом, стала сомневаться после того, как его Светозарность протаскал нас как экскурсию среди гор часа четыре. При свете дня темный зев пещеры под каменным козырьком, с коротким выростом посадочной полосы смотрелся зловеще, словно раззявленный рот великана, в ожидании особо наивной добычи. Мне почему-то стало жутко. Совершенно не утруждая себя подготовкой к посадке, золотой со всего маха плюхнулся на выступ перед пещерой, вызвав в горах небольшой камнепад. Благо козырек не дал королю с принцем огрести камнями по высокородным макушкам. Объяснить нелепую смерть королеве было бы не только сложно, но и опасно для жизни. Принц с королем легко спрыгнули с драконьей спины, а сам золотой встряхнулся как собака, выбравшаяся из воды, по чешуйчатому телу прошла мелкая вибрация непостижимым образом, переросшая в ослепительное сияние, и перед нами появился его Светозарность собственной персоной.

Грифоница села более аккуратно, но все равно нелепо. Посадку она тщательно готовила и даже заходила на нее, но в последний момент передумывала и уходила на следующий круг. Примерно к десятому кругу она, наконец, решалась: чаще взбила воздух крыльями, расставила лапы, метя на посадочную полосу. Козырек над пещерой не давал возможности сесть горизонтально, нужно было умудриться попасть в расстояние между двумя скальными выступами, а с непривычки это сделать сложно. Грифоница разогналась так, что я уже думала, будто она решила самоубиться о скалу, но ближе к заветной посадочной полосе, чуть притормозила, чуть изогнулась и гибко юркнула под козырек прямо на нижний скальный выступ. Широкие львиные лапы ударили о камень, выпустили когти, но все равно не смогли сдержать силу инерции перегруженного зверя: разъехались в разные стороны, и питомица капитана въехала в чернильно-черный зев пещеры прямо на пушистом пузе, вопя во весь клюв. Эльфы и дракон еле успели убраться с дороги новоявленных санок. Оставалось надеяться, что капитан с магом не убьются насмерть и не покалечатся в куче вещей, собранных покойным драконом.

Когда мой грифон зашел на посадку, я невольно напряглась, опасаясь очередного сюрприза от судьбы, но все прошло на удивление гладко. Зверь не стал даже пытаться проскользнуть с лету, подлетел ближе, сбавил скорость, практически завис, а затем, мощным рывком подлетел под козырек и пружинисто приземлился на лапы. Правда при этом вздрогнул всем телом. Видимо, все-таки больно было. Я нежно погладила перья крылатого друга, поблагодарила за аккуратность и за полет, затем осторожно, чтобы не доставлять лишне боли, спустилась на твердую поверхность посадочной полосы.

Из пещеры доносились чьи-то толи завывания, толи причитания, толи молился кто-то и от этого в душе поднималась какая-то первобытная жуть, будто там, в мягкой темноте мается в ожидании некое зубастое-клыкастое чудище, ждет тебя, свой будущий ужин, аж голосит от нетерпения. Словом, мурашки по коже, волосы дыбом и сердце то замрет, то бьется в безумной аритмии. Я нервно облизнула губы и… широким жестом пропустила гостей вперед. В ответ его величество смерил меня таким взглядом, будто всерьез подозревал в тайной подготовке жертвоприношения королевских особ, но доказать не мог. Я встретила взгляд лиственно-зеленых глаз самым невинным выражением лица, какое только смогла изобразить, отчего эльф преисполнился еще большими подозрениями, но спорить не стал и шагнул вперед, даже не поморщившись. С такими нервами можно голову в пасть крокодилу совать – очень эффектно получится.

Почти сразу, следом за королевскими особами двинулись мы с его Светозарность. Я позволила себе чуть-чуть замешкаться: буквально пару секунд прежде, чем шагнуть в чернильную тьму, которая на первый взгляд казалась ощутимой на ощупь, но, конечно же, не являлась таковой. Но эльфы вошли, а странные звуки продолжали раздаваться и оружия у меня нет. Так что еще хуже, чем идти внутрь было идти туда одной.

– Ваша Светозарность. – Хрипло начала я, быстро нагнав невозмутимо шагающего дракона. – А разве Вы не использовали магию чтобы не пускать сюда посторонних?

– Использовал. – Коротко бросил он, не сбавляя шага.

– Тогда почем все спокойно прошли впереди меня? Разве заклинание не должно било их остановить? – Уточнила я, припоминая, что именно это обстоятельство вынудило меня покинуть город и отправиться в пещеру любоваться собранной драконом коллекцией разнообразного хлама.