– Не пугай, мы и так пуганые? – тихонечкоусмехнулась она. – Да ладно, брось. Всегда кто-то делает это в первый раз,я тоже... не помню, правда, когда и кого, но был же этот первый раз, не всегдаж я жмуриков десятками исчисляла. Поэтому прими добрый совет: если тебя эташтука не влечет – видеть, как у человека в последний раз останавливаются глаза, –лучше стреляй в него сзади. И нет проблем. Ну а потом сам решишь: бежать внеизвестном направлении с криком ужаса – или контрольный выстрел делать. Какговорится, другой альтернативы нет! Поэтому, как специалист, я тебе советую:зайти в кабак, чтобы тебя сторож не увидел, пульнуть ему в спину, сделать дело– и уйти тихо и незаметно. Там такой содом и гоморру развели, в том кабаке, чтотвоих следов никто и никогда не найдет, понял? Беспокоиться вообще не о чем.Созданы наилучшие условия для работы. Теперь все зависит только от тебя,поэтому я умоляю, деточка, ты не тяни, не тяни! Договорились?

Димка кивнул.

А что ему еще оставалось?

У Моськи были тяжелые, набрякшие веки, глазамежду которыми даже не виднелись, а так себе – темно мелькали, словно вдругдырки какие-то открывались, и когда она вот так, мельком, взглядывала, Димкупередергивало уже не от страха, а от отвращения. Удивительно, ну что в этойбабе такого отвратительного? Конечно, она не шибко молодая, далеко засороковник, наверное: вон как щеки обвисли, под темными, мрачными глазамимешки, веки эти морщинистые... Ну и что, видел он дамочек не первой молодости,на которых не просто приятно посмотреть, но даже приятно представить их в своейпостели. А эта...

В самом деле, у нее что-то собачье в лицеесть. Правда что – моська. Нет, прозвище ей не слишком подходит, моська –собачка хоть и скандальная, но не злая, а это не женщина, это бульдог стяжелыми, хваткими челюстями.

Вот только собаки лают, а Моська всегдаговорит тихо-тихо, почти шепчет. Словно змея шипит.

А еще чудится, от нее смрад исходит какой-то,хотя пахнет хорошими духами. Слишком сладкие они, тяжелые, как будтометаллические, но, чувствуется, дорогие. И все-таки к этому запаху словночто-то такое примешивается... ужасное, пугающее, омерзительное.

Или это мерещится Димке потому, что он знает:Моська – ближайшая помощница Гнома? Доверенное лицо, так сказать! Слава Гнома –страшная слава. Ну и на Моське как бы тень его лежит. Хотя она и сама по себета еще тварь! Страшное дело... Кто-то говорил Димке, что Гном сам никого неубивает, потому что у него есть Моська. Да ведь она и сама не скрывает, чторуки у нее по локоть в крови.

– Не слышу ответа! – требовательнопрошипела Моська, и Димка послушно повторил:

– Договорились, конечно, ну что ты, Моська? Явсе сделаю, как надо.

Моська улыбнулась, и Димка ощутил, как от этойулыбки у него по спине проползла ледяная струйка пота.

Ох, ну и рожа у нее! Ну и страшила она!

* * *

Едва выскочив из трамвая, Алена позвонила помобильному на пульт охраны:

– Здрасьте, это Ярушкина. Скажите, у меня всев порядке?

– Сейчас да, – ответила дежурная.

– Сейчас? – обморочно повторилаАлена. – А что было?! Взлом?!

– Ничего особенного, просто небольшая аварияна линии около вашего дома. Отключение электроэнергии, а значит, отключениесигнализации. Да минут пятнадцать всего и прошло. Туда немедленно отправиласьтревожная группа. Дежурят в вашей квартире, ждут, когда вы придете или светдадут.

– А почему мне не позвонили на мобильный?

– Как не позвонили? Позвонили мы вам! –обиделась дежурная. – Но у вас аппарат то ли выключен, то ли находится внезоны действия сети.

Вот черт бы побрал эту Рождественскую улицу,а? Там почему-то ужасная связь, наверное, из-за того, что с одной стороныДятловы горы, с другой – высокие дома, отгораживающие Рождественку от Волги. Пожизни в «Барбарисе» сотовая связь была омерзительной, тем более если снег шелили дождь.

– Вы возвращаетесь, что ли? – спросиладежурная. – Ну, как вернетесь домой, отпустите нашу бригаду и позвоните напульт.

– Да, конечно, хорошо.

Ой, слава богу! Даже если Саблин, который неСаблин, а неизвестно кто, и задумал таким гнусным и коварным образом удалитьАлену из квартиры и проникнуть туда, ему это не удалось! Наша милиция, честь ихвала ей, нас бережет. Видимо, несмотря на то, что Алена порядком достала-такиотдел охраны своими ложными вызовами, они не держат на нее зла и святоисполняют свой долг.

Беспокойство немного отпустило, но она всеравно летела со всех ног, чтобы поскорей увидеть своих ангелов-хранителей.

Вышеназванные обнаружились не в квартиреАлены, а на улице: они сидели в дежурной «Волге», приткнувшейся к крылечку, иупоенно разгадывали кроссворд из «Комсомолки».

– Вернулись, Елена Дмитриевна? – спросилзнакомый Алене круглолицый белобрысый охранник (Славик его звали, если она непутала), глядя затуманенными от интеллектуального напряжения глазами. –Тогда мы поехали. Тут у вас была авария какая-то с электричеством. А вы незнаете, что за слово на букву «ф» – биологически активные вещества, имеющиесигнальное значение и выделяемые специальными железами животных в окружающуюсреду в очень малых количествах?

– Что-что? – не поняла Алена.

– Биологически активные вещества, имеющиесигнальное значение и выделяемые специальными железами животных в окружающуюсреду в очень малых количествах, – с выражением прочитал Славик. – Набукву «ф».

– Фитонциды? – навскидку выпалила Аленаи, с опаской косясь на темные окна дома, спросила: – А какая авария-то?

– Да бес его знает, что-то со светом, накабельных сетях ничего не знают еще, – пожал плечами охранник, неотрываясь от газеты. – Нет, не фитонциды, слово короче, из восьми буквдолжно быть. И тут «р» в середине получается, потому что праздничноевоенизированное мероприятие – это парад.

– Да, наверное, парад, – протянулазадумчиво Алена, и тут же они со Славиком в один голос изумленно воскликнули:

– О! Ну надо же! Вот чудеса!

И впрямь – это было похоже на чудо: надкрыльцом вспыхнул фонарь, засветились окна подъезда и кое-каких квартир.

– Да будет свет, сказал монтер и перерезалпровода, – заулыбался дежурный, сворачивая измятую «Комсомолку» снеразгаданными биологически активными веществами на букву «ф». – Службаокончена. Тогда поехали, что ли?

– Мерси, что покараулили, ребята, –задушевно проговорила Алена. – Большое человеческое спасибо! Штраф будемсегодня выписывать?