отныне Киоре строила собственное будущее, ведь не зря она решила после мести бежать в хаанат и обосноваться там, среди колдовства и свободы, навсегда порвав и с Эстерфаром, и с Лотгаром, и с собственным прошлым. В хаанате она сможет… Сможет… Мысль спасовала, ведь никогда раньше Киоре не думала дальше мести, неизменно считая, что погибнет, пытаясь выполнить один из собственных планов. Нет, она и теперь думала, что скорее всего погибнет, но появилась слабая надежда на жизнь. С чистого листа. Где захочется. Как захочется. С кем захочется!

Киоре улыбнулась. Она отомстит и будет свободна от прошлого!

Глава 3

— Бросьте, еще вам не хватало жить в этом трактире высокая госпожа! Там пьяница на пьянице, а вы туда лезете! Оставайтесь у нас, папаша мой сам предложил! Ой, да не бойтесь, не объедите вы нас! А волнений не будет ни у меня, ни у Мафусты, ни у его сиятельства! Кабы чего не приключилось с вами в трактире-то… Ну, сами подумайте, место-то какое!.. Я в ваши годы и порог-то такого заведения переступить одна не смогла бы!

Джемма увещевала ее весь день, пока Доран ездил в монастырь, и в конце концов Киоре сдалась — просто согласилась, чтобы Джемма замолчала и занялась своими делами. «Понадобится — тихо сбегу», — решила Киоре.

Герцог вернулся поздним вечером, хмурый, замерзший. Джемма сразу организовала место у камина и горячий ужин.

— В монастырь не пустили и меня, — скупо рассказал он. — Спросите Джемму, нет ли других целебных источников в округе.

— Но вам же надо переговорить с настоятелем? — спросила она, потерев руки.

— Верно, но, похоже, процесс затянется, — Доран вытянул ноги ближе к пламени, повернул в руке бокал. — Я напишу письмо настоятелю, также свяжусь с герцогом этих земель… Но пока письма придут им, пока они напишут ответ, пока его доставят мне… Поэтому сейчас я отправляюсь составлять послания.

Он поднялся и ушел. Огонь в камине потрескивал, Киоре подбросила в него полено. Тихо зашла Джемма, чтобы убрать посуду.

— Джемма, скажи, есть ли другие источники, где случались чудеса исцелений? Или только в монастыре Ратаалада?

— Там только, высокая госпожа, о других я не слышала, — оставив посуду, она села в кресло, и Киоре рассказала чем закончилась поездка Дорана.

— Эх, бедная вы… Мы сами не знаем, когда монахи решат, что хватит уже молиться о погибших. Да не спешите, высокая госпожа, поживите здесь, посмотрите город. У нас, вон, скоро и праздник будет! Его всяко лучше здесь наблюдать, чем из кельи!

Пламя вспыхнуло, подсветило доброе, открытое лицо, ярко выделило глаза, смотревшие с теплотой и участием.

— Спасибо, Джемма, — выдохнула Киоре, отворачиваясь. — С удовольствием посмотрю на праздник. А сейчас я хочу отдохнуть.

— Идите-идите, высокая госпожа! Сон — это лучшее лекарство!

Сон поглотил, Киоре провалилась в него, увязла, как в трясине. Откуда-то из темной, сырой ямы она смотрела вверх на хрустально-зимнее небо с бледным солнцем, а сердце заходилось в груди от неясной паники, дыхание сбилось. Но стены темницы рухнули, развеялись прахом, и она оказалась посреди снежной равнины — бескрайне белой, ослепительно искрящейся. Ледяной ветер ударил по лицу и груди и, развернувшись, Киоре пошла, подталкиваемая им. Ноги вязли в сугробах, юбка намокла и отяжелела, и она, подхватив, задрала ее как можно выше. Снег таял о ноги, колол холодом, ветер свирепел и всё больнее ударял в спину, как будто подгоняя. Дыхание сбилось, густым паром вылетало изо рта. Каждый новый шаг давался труднее предыдущего, но она, хоть и взмокла, шла вперед, туда, где что-то должно было случиться — внутри нарастала тревога, и ветер, казалось, шептал: «Спеши! Ну, быстрее! Ну же! Давай!»

С каждым шагом она проваливалась в снега все глубже, с каждым шагом освобождать ноги становилось труднее и труднее, но Киоре не сдавалась и даже побежала, когда увидела впереди силуэт человека — черный на белом. Она бежала, толкая снег всем телом, отшвыривая его руками, дышала ртом; воздуха не хватало — в груди всё горело; ноги словно миллиардом иголок пронзили — холод кусал, холод сковывал.

«Доран!» — пронеслась мысль, и сугробы исчезли, а ноги разъехались на льду. Чудом не упав, Киоре заскользила по зеркальной глади навстречу мужчине, что будто отдалился от нее. Теперь ее вела интуиция — на пути то и дело возникали ледяные дома, прятали от нее мужчину.

«Туда! — шепнул ей знакомый голос, когда она потеряла герцога из виду, и слева мелькнули, указывая путь, серебристые и малиновые перья. — Спеши!»

Мешагиль толкнула ее так сильно, что Киоре взлетела над домами и приземлилась в нескольких шагах от Дорана, скованного льдом до пояса. Один ее шаг, и лед поднялся до груди, сдавил, и мужчина скривился от боли.

— Нет! — завопила Киоре, и голос ее эхом разнесся по безмолвию вокруг.

Она бросилась вперед, но рука коснулась льда… Льда, под которым скрылось испуганное, растерянное лицо.

Еще миг, и внутри льда Доран исчез, осталась лишь прозрачная скульптура…

— Нет! — крикнула Киоре и села в кровати.

Темнота. Духота натопленного помещения. А у нее — руки-ледышки, мокрая от пота простыня. «Это не сон, не сон», — услышала она Мешагиль, и теплое дуновение магии погладило плечи и успокаивая, и предупреждая.

Тихо собравшись, Киоре еще по темноте ускользнула из дома лекаря в трактир, и поэтому, когда Доран открыл дверь кареты, он замер в недоумении.

— Доброе утро, ваше сиятельство. Я поеду с вами. Вы же не выставите меня из моей же кареты?

— Из кареты графини, — зачем-то поправил он.

— Тем более, — кивнула она. — Я собрала всё необходимое для дороги, так что устраивайтесь и едем.

— Это может быть опасно, Ниира, — начал он тоном родителя, объясняющего карапузу прописные истины.

— Возможно, по пути будет монастырь с источниками, открытый для посещения. Я хочу узнать.

— Если такой будет, я оставлю вас в нём без колебаний! — сев, он хлопнул дверью кареты. — Я не знаю, что может нас встретить в тех деревнях.

— Если бы вы правда боялись, то обратились бы к герцогу этих земель и попросили бы у него сопровождение, — заметила она вкрадчиво.

— Это тайное задание, — вздохнул Доран.

— Вот уж прямо тайное, — фыркнула она. — Джеммалсоны в курсе…

— И никому не расскажут. А в лицо здесь меня не знают, так что я просто богатый и любопытный господин, приехавший на север.

— Господин в мундире Тайного сыска…

— Я ношу его только в доме Джеммалсона.

Когда разговор исчерпал себя, герцог достал и открыл книжку с легендами, а Киоре, завернувшись в плащ, щурилась — странный сон утомил. В полудреме