– Ладно, парень, не помни зла. Работа есть работа.

Внимательные серые глаза оглядели обоих. Первоначальнаяробость сменилась решимостью.

– Поглядим, – сказал он. – Я собираюсь кое-что сообщить. Мыс Уинифред обручены. Если бы я мог ее прокормить, я бы хоть завтра женился наней, но я не допущу, чтобы она меня содержала. Я архитектор, а вы знаете, какмало сейчас у архитекторов шансов получить работу. Но еще каких-нибудь два года– люди ощутят нехватку жилищ, и я как следует устроюсь…

Мейсон кивнул, видя энтузиазм на юном лице.

– Да, – сказал Пол Дрейк, – каких-нибудь два года…

– Не подумайте, что я жду сложа руки, – сказал Кин. – Яработаю на станции обслуживания и доволен своей работой. Сегодня у нас настанции большой босс побывал – хотя никто не знает толком, кто он такой. Таквот, он перед отъездом дал мне свою карточку и потрепал по плечу за отличнуюработу.

– Хороший вы мальчик, – сказал Мейсон.

– Да я просто потому вам говорю это, что хочу знать, чего выдобиваетесь.

Мейсон взглянул на Уинифред Лекстер. Она была полностьюпоглощена Дугласом Кином. Лицо ее светилось от гордости. Кин отступил на шаг,теперь он стоял между гостями и дверью.

– Ну, – сказал Кин, – я вам выложил свои карты, теперьвыкладывайте свои. Питер Лекстер умер. Он не оставил Уинифред ни цента. Я-торад, что это так. Она в его деньгах не нуждается. Она теперь лучше обеспечена,чем когда жила с дедом.

Рука Мейсона опустилась на плечо молодого человека.

– Мы и не пытаемся здесь поживиться, – сказал он.

– А что же вы тут околачиваетесь?

– Мне нужна информация, чтобы защитить моего клиента.

– Кто такой этот клиент?

– Хотите – верьте, хотите – нет, – ухмыльнулся Мейсон, – ноэто кот.

– Кто?!

– Чарли Эштон, Дуг, – вмешалась Уинифред. – Ты же знаешь,что кузены обязаны держать его привратником, но Сэм грозится отравить кота, амистер Мейсон защищает Эштона, пытается доказать, что он вправе держатьживотное.

– Ты что – хочешь сказать, что Сэм Лекстер грозится отравитьКлинкера? – Челюсти Кина сурово сжались.

Она кивнула.

– Ну, будь я проклят! – медленно произнес Кин и повернулся кПерри Мейсону. – Послушайте, – сказал он, – я хотел остаться в стороне, но, разСэм такое устраивает, спросите-ка его, что стало с колтсдорфскими бриллиантами!

– Дуг! – резко предостерегла Уинифред.

– Не останавливай меня, – повернулся он к ней. – Ты незнаешь того, что знаю я. А я знаю о Сэме кое-что, и это выйдет наружу. Неволнуйся, Уинни, я не собираюсь его выдавать. Эдит де Во…

Уинифред твердо перебила его:

– Мистер Мейсон занимается только котом, Дуг.

Кин рассмеялся резким, нервным смехом:

– Извини. Я, наверное, от всего этого устал. Я не выношулюдей, которые способны отравить животное, а уж тут… Клинкер стоит десяткатаких, как Сэм Лекстер. Ладно, не буду вмешиваться.

Пол Дрейк небрежно опустился на один из табуретов.

– Так что же такое выйдет наружу насчет Сэма Лекстера?

Мейсон положил руку ему на плечо:

– Минутку, Пол. Эти люди были с нами до конца откровенны,будем же и мы говорить со всей откровенностью. Вы хотите дать нам какую-тоинформацию? – повернулся Мейсон к Уинифред.

– Я не хочу вмешиваться, – покачала она головой, – и нехочу, чтобы вмешивался Дуг.

Мейсон взял Дрейка за руку и буквально потащил его попроходу между табуретками:

– Пойдем, Пол!

Когда дверь закрывалась, Уинифред улыбнулась им вслед ипомахала рукой.

– Зачем мы ушли? – запротестовал Дрейк. – Этот парень что-тознает. Он говорил с Эдит де Во.

– Кто такая Эдит де Во?

– Сиделка, которая жила в доме. Она-то уж может кое-чтознать.

Мейсон, задумчиво оглядев улицу, сказал:

– Если только я увижу, что тут шляется Шастер, уж я егоотделаю. Вообрази только: этот взяточник является и заставляет ее подписыватьподобную бумагу!

– Это в его духе, – сказал Дрейк. – Что ты можешь поделать?У тебя нет даже клиента, который мог бы опровергнуть завещание. Это завещаниевроде бы золотое, да?

– Мой клиент – кот, – мрачно заявил Мейсон.

– А может кот опротестовать завещание? – спросил Дрейк.

Лицо Мейсона выражало решимость опытного борца.

– Будь я проклят, если знаю! – воскликнул он. – Пошли к Эдитде Во.

– Но как же ты опротестуешь завещание, если не защищаешьпострадавшую сторону? Двое заинтересованных лиц – наследники, а третьеподписало отказ от своих прав, – настаивал сыщик.

– Я уже предупредил, – сказал Мейсон. – Я бью неожиданно.

В такси сыщик сообщил Мейсону то, что узнал.

– Не все ясно с твоим клиентом Чарльзом Эштоном, – сказалон. – Они с Питером Лекстером попали в автомобильную аварию. Эштон здоровопокалечился. Он пытался получить денежную компенсацию и не смог. Владелецдругой машины не был застрахован и не имел ни цента. Эштон устроил скандал,говорил, что у него тоже ни цента нет.

– Это нормально, – заметил Мейсон. – У него мог быть миллионотложен, а он говорил бы то же самое.

Дрейк продолжал механическим голосом человека, которыйзаинтересован больше в самих фактах, чем в их толковании:

– У него был банковский счет – единственный, насколько мымогли установить. В том банке он откладывал свое жалованье. Накопил долларовчетыреста. После аварии он все потратил и остался еще должен врачам.

– Минутку, – удивился Мейсон, – разве Питер Лекстер не взялна себя расходы после аварии?

– Нет, но не спеши с выводами. Эштон говорил одному из своихдрузей, что Лекстер хотел бы о нем позаботиться, но считал, что Эштону лучшепокрыть расходы на врача и больницу из своего кармана, чтобы получить денежнуюкомпенсацию.

– Продолжай, – сказал Мейсон. – К чему ты клонишь?

– Незадолго до пожара Лекстер получил деньги наличными. Я неузнал сколько, но много. За три дня до пожара Эштон арендовал в банке двабольших сейфа. Он взял их на свое имя, но сказал клерку, что у него естьсводный брат, который должен пользоваться сейфами в любое время. Клерк сказал,что сводный брат должен явиться и удостоверить свою подпись. Эштон заявил, чтобрат болен и не встает с постели, нельзя ли взять карточку, которую онподпишет. Обещал гарантировать подлинность подписи и исключал всякие претензиик банку. Ему выдали карточку, Эштон ушел и через час вернулся с подписаннойкарточкой.