– Нет, де Во, Эдит де Во. Квалифицированная сиделка исестра. Фрэнк Оуфли очень ею интересовался, когда она ухаживала за стариком.Они и теперь иной раз видятся.

– С честными намерениями? – спросил Мейсон.

– Не спрашивай меня. Я детектив, а не полиция нравов. Идем.

Мейсон расплатился за такси. Они позвонили, дверьавтоматически открылась, они прошли по длинному коридору в комнату первогоэтажа. В дверях их встретила рыжеволосая женщина с беспокойным взглядом,быстрыми, нервными движениями и приятной фигурой. На лице женщины отразилосьразочарование.

– Ой, – сказала она, – а я ждала… Кто вы?

Детектив поклонился и представился:

– Я Пол Дрейк. А это мистер Мейсон, мисс де Во.

– Что вам нужно? – Речь ее была быстрой, слова почтисливались друг с другом.

– Мы хотели с вами поговорить, – сказал Мейсон.

– Насчет места, – поспешил добавить Пол Дрейк. – Вы ведьсиделка, правда?

– Что за место?

– Наверное, было бы удобнее говорить, если бы мы вошли, –осмелился предложить Пол.

Она поколебалась, оглядывая коридор, потом отступила сословами:

– Хорошо, вы можете войти, но только на несколько минут.

Комната была в таком состоянии, словно хозяйка только чтозакончила уборку. Прическа мисс де Во – волосок к волоску, ногти в полном порядке.Похоже было, что она нарядилась в лучшее свое платье. Дрейк уселся и устроилсяпоудобнее, будто собирался пробыть здесь несколько часов. Мейсон присел наручку кресла, посмотрел на детектива и нахмурился.

– Возможно, это место – не совсем то, к чему вы привыкли, –сказал Дрейк. – Но не мешает о нем поговорить. Сколько вы берете за день?

– Вы хотите сказать – два-три дня?

– Нет, только один.

– Десять долларов, – твердо заявила она.

Дрейк достал бумажник, отсчитал десять долларов, но не отдалих сразу, а сказал:

– Работа не отнимет у вас больше часа, но я плачу за весьдень.

Она нервно облизнула губы кончиком языка, быстро перевелавзгляд с Мейсона на Дрейка. В ее голосе звучало подозрение:

– Так что же все-таки за работа?

– Мы хотим, чтобы вы припомнили несколько фактов, – Дрейккрутил купюры между пальцами. – У вас это отнимет десять-пятнадцать минут, апотом вы нам эти факты запишете.

Она спросила настороженно:

– Какие факты?

Сыщик наблюдал за ней стеклянными глазами. Протянул десятьдолларов.

– Мы хотим знать, что вам известно о Питере Лекстере.

Она вздрогнула, тревожно переводя взгляд с одного надругого:

– Вы что – сыщики?

Лицо Дрейка приобрело выражение игрока в гольф, которыйтолько что сделал точный удар.

– Можно и так назвать, – согласился он. – Нам нужныопределенные сведения. Мы хотим знать факты – ничего, кроме фактов. Мы несобираемся ни во что вас втягивать.

– Нет, – она энергично покачала головой, – мистер Лекстернанял меня как сиделку. Было бы неэтично выдавать его секреты.

Перри Мейсон, наклонившись вперед, взял нить разговора всвои руки:

– Дом загорелся, мисс де Во?

– Да, дом загорелся.

– И вы были в это время там?

– Да.

– Пожар начался быстро?

– Очень быстро. Я как раз проснулась. Почуяла дым и сначалаподумала, что это печка. Потом решила проверить. Накинула халат и открыладверь. Южная сторона дома была в огне, я закричала, а через несколько минут…Наверное, больше добавить нечего.

– Вы не знаете, дом был застрахован? – спросил Мейсон.

– Думаю, что да.

– А не знаете, была ли выплачена страховка?

– Думаю, что да. Наверное, ее выплатили мистеру СэмюэлюЛекстеру. Ведь он же душеприказчик?

– Был ли в доме кто-нибудь, кого вы не любили? – спросилМейсон. – Кто-то особенно неприятный вам?

– Почему вы задаете такой странный вопрос?

– Когда случается пожар, – не спеша сказал Мейсон, – вовремя которого кто-то гибнет, власти обычно устраивают расследование. Ононачинается с пожара, но не всегда пожаром оканчивается, и свидетелям лучшеговорить все, что они знают.

Она подумала несколько секунд, глаза ее сверкнули:

– Вы хотите сказать, что, если я не дам показаний, я попадупод подозрение, что подожгла дом, чтобы уничтожить кого-то, кто мне не нравился?Но это абсурд!

– Хорошо, поставим вопрос иначе, – согласился Мейсон. – Былв доме кто-то, кто вам нравился?

– Что вы под этим подразумеваете?

– Очень просто: нельзя, живя с людьми под одной крышей, неиспытывать определенных привязанностей или неприязни. Предположим, что там былкто-то, кого вы не любили, а кого-то другого любили. Нам нужны факты о пожаре.Если мы получим их от вас – это одно, а если нам предоставит их человек,которого вы не любите, особенно если этот человек попытается свалить вину натого, кого вы любите, – совсем другое.

Она выпрямилась:

– Вы хотите сказать: Сэм Лекстер обвиняет Фрэнка Оуфли?

– Конечно, нет, – сказал Мейсон. – Я не делаю никакихзаявлений. Я не даю информации. Я пришел ее получить. Пойдем, Пол. – Он кивнулдетективу и поднялся.

Эдит де Во вскочила со стула и кинулась к двери, загородивдорогу Мейсону:

– Подождите, я не поняла, что вам нужно! Я скажу все, чтознаю!

– Нам нужно узнать многое, – задумчиво сказал Мейсон, словносомневаясь, вернуться ли на место. – Не только о пожаре, но и о том, что емупредшествовало. Наверное, лучше спросить у кого-то другого. Нам нужно знать ожизни и привычках людей в доме, где вы были сиделкой… В конце концов, лучше васот этого избавить.

– Нет, нет, не надо! Вернитесь. Я расскажу вам все, чтознаю. Никаких тайн тут нет, и если уж вам надо знать, я расскажу. Если Сэм даженамекнул, что Фрэнк Оуфли как-то связан с пожаром, он просто хотел отвестиподозрение от себя.

Мейсон вздохнул и с явной неохотой вернулся на свое место,снова уселся на подлокотник и сказал:

– Мы охотно послушаем несколько минут, но говорите живей,мисс де Во. Время нам очень дорого.

– Я понимаю, – поспешно начала она. – Мне все времяказалось, что есть что-то странное в этом пожаре. Я сказала это Фрэнку Оуфли, аон посоветовал мне молчать. Я пыталась разбудить мистера Лекстера – то естьстарика. Пламя уже бушевало в той части дома. Я кричала и пробиралась ощупьюнаверх. Там было жарко и полно дыму, но на лестницу огонь еще не пробрался. Замной пошел Фрэнк. Говорил, что я ничего не смогу сделать. Мы стояли на лестницеи кричали, пытаясь разбудить мистера Лекстера, но не слышали ответа. Полестнице поднимались клубы черного дыма. Я оглянулась и увидела, что пламяпробивается к лестничной площадке и что надо выбираться. Мы вышли черезсеверное крыло. Я задыхалась от дыма. Глаза у меня еще два или три дня быликрасные.