Марья Ивановна вышла на крыльцо, потянулась. Хорошо, свежо… Над Каменкой нависло серое небо, хотя тучи уже не такие плотные, как вчера. Солнца пока не видно, но появились еле заметные проблески, да и вообще посветлело. Величественное небо сегодня, переливается всеми оттенками перламутра, от серебристо-белого до сине-серого, и все цвета плавно переходят друг в друга, просто красота! Как бы Толстой описал такое небо, интересно? Наверное, как надежду на лучшую жизнь… как предвестье светлых перемен. А почему? Потому что солнце скоро проглянет? Кто его знает, может опять тучами затянуть… В этом небе неоднозначность, текучесть, хаос возможностей… но это перламутровое сияние восхитительно само по себе, и совершенно неважно, какая будет погода, ясная или дождливая… Любые ли чувства можно выразить словами? И нужно ли это?..

Она говорит ребятам, что русская литература может всё. Марья Ивановна сама придумала тему Любиного реферата — «Небо как символ жизни в романе Толстого „Война и мир“», а потом пожалела. Толстой надоел, лучше бы Бунина взяли… Толстой моралист и брюзга, и язык так себе… но детям такое не скажешь, разумеется. Тогда они вообще читать перестанут. Образы неба в романе однозначно-назидательные, Любочка выписала все отрывки, где говорится про героев под небом, составила картотеку, и Марья Ивановна даже расстроилась: получилось, что если герои совершают хорошие поступки — небо всегда ясное, а если плохие, то небо пасмурное и мрачное. Скажем, совершил Андрей подвиг, лежит раненый — и над ним голубое небо с высоко плывущими облаками, а Николай струсил на поле битвы — и оказался под небом серым, гнетущим. Звездное зимнее небо — образ чистой Сониной любви, и восторг Наташи в лунную ночь, и комета Пьера… Не говоря уже о Бородинском сражении, когда солнце проявляло патриотизм, ослепляя французов. А Люба так интересно повернула тему, молодчина…

Тьфу ты!

Петух истошно заорал. Кыш, брысь отсюда! Совсем обнаглели эти куры, уже по крыльцу разгуливают! А спина не проходит, а ведь нет и сорока… возраст-то немалый, между прочим. Марья Ивановна считает себя девицей хоть куда, но годы-то идут. Вон Нюрке тридцать семь, а скоро бабушкой станет, к гадалке не ходи. Катерина девица бойкая, за ней взрослые парни ухаживают, на мотоциклах заруливают прямо к школе, только ее на уроках и видели…

Марья Ивановна механически взяла веник, подмести во дворе не мешает. Жаль, что Люба не выступит в Ясной Поляне. Но за Любу она хоть спокойна, а вот остальные ребята… письменный ЕГЭ им не осилить. Разве что Невзорова заработает твердую тройку. Такие контрасты в этом выпускном классе: золотая медалистка и убежденные двоечники, причем по всем предметам. Уверены, что им нечего бояться, потому что учителя не ставят двойки в четверти, да уж… учителям тоже попадает, мол, не сумели заинтересовать, не нашли подход к ученикам. Математичка Полина в прошлом году три четвертные двойки вывела и чуть не лишилась работы — так в районо ее пропесочили, что месяц голос дрожал и глаза были мокрые. Эти бездельники прекрасно знают свои права, на то и расчет. Знают, стервецы, что и на экзамене выводится трояк, если все итоговые — тройки. Мало ли, разволновались деточки — и всё из головы повылетало… Обидно, что молодежь совсем не тянется к знаниям, вот курево и выпивка — это пожалуйста! Хотя у нее всегда были способные ребята, и на олимпиадах побеждали, и в институты поступали, а Зоя Свердлина стала журналисткой… М-да… забор, который подправлял Гришка, снова заваливается. Соседская корова, возвращаясь домой, норовит боднуть его рогами, прямo беда какая-то, не полюбился ей этот забор. Марья Ивановна вспомнила, что в сарае осталось несколько столбиков, надо будет вкопать и примотать проволокой… Что еще за крик?!

— Пожар!!! Пожар!!! Там пожар! Люди, на помощь! Пожар!!!

С ума сойти, это же Андреевна несется по лужам, она ходит-то обычно с трудом, что за беда приключилась…

— Какой пожар, что случилось?

— Пожар! Скворцовых дом горит!

— Что?! — Марья Ивановна не верит своим ушам, этого еще не хватало!

— Скворцовы горят! Пожар, люди добрые!! — Андреевна несется дальше по улице, а Марья Ивановна бестолково суетится, что же делать, чем помочь… да ничем она не поможет, не тащить же ведро воды через всю деревню! Набросив куртку поверх домашнего халата и прихватив на всякий случай пустое ведро, она спешит к дому подруги…

Толпа народа, полдеревни уже собралось, пылают деревянная веранда и часть крыши… Ужас! Из окна дома вырывается пламя — значит, и внутри уже горит. Кто-нибудь вызвал пожарных?! Говорят, позвонили с почты… но почему носят ведрами, неужели нет шланга? Электрик Валера качает из колонки воду и все по очереди набирают, стоят, просто идиотизм, а где Нюра?! И Гришки с братом тоже не видать, и Катерины… из соседних домов бегут с тазами и разными емкостями, но что могут дать эти капли, когда дом выгорает уже изнутри?! Шланг надо подсоединить, у Нюрки же скважина на участке и электронасос! Марья Ивановна устремляется во двор, так, так… Насос снят, уехали они куда-то, что ли?.. Ой, Колька прячется за сараем.

— Коля! А где мама с папой, где все?!

Ребенок весь трясется, зуб на зуб не попадает: «Н-не з-з-знаю… папа т-там… он п-пьяный только…» — «А где насос? У вас же был насос!» — «С-сломался, дядя К-костя в ремонт его…» Черт! Где же пожарные? Ага, Гришка там валяется, вот же пьянь бестолковая… нет, дом еще не полностью охвачен пламенем, но тазиками тут не поможешь, точно Гришка виноват… фу, весь в грязи, в волосах застряла солома, рожа заплывшая, сына бы пожалел… и еще закурить пытается, спичкой о коробок никак не может попасть, наверняка в доме бросил спичку и пошло… Наконец-то пожарные прибыли! Надо же, и лилипутская машинка вместе с ними, решили помочь? Нет, один всего лилипутик, который приходит за молоком, как же его зовут… Иван Денисович! Но как медленно шевелятся эти пожарные, еле поворачиваются, что за мужики пошли… Ага, вот и Костя с Нюрой подъехали, Нюра что-то кричит и рвется в дом, лучше к ней не подходить, шок, понятно…

— Какие деньги, мать твою?! Они же в несгораемом сейфе! Успокойся!

Слава богу, стали заливать. Хорошо, что Костя не мечется, встряхнул Нюрку за плечи, и та сразу обмякла. А ребятишек сбежалось на пожар! В школе их столько не увидишь…

Хоми даже не почувствовал присутствие Марьи Ивановны, такой нервозный выдался день. А когда она приветливо поздоровалась с ним, заметался от смущения, в багажник зачем-то полез, неловко получилось… Хотел догнать и проводить, но опять спасовал — народа слишком много, и так все уже смотрят, пожара им мало! А он даже кепку не надел. Выехал осмотреть окрестности, а тут этот пожар случился. Рванул в Дубровку, поторопил пожарную команду и правильно сделал — телефон у них там не работал, пока нашел бригадира, пока тот отпирался — мол, людям зарплату задерживают, и денег нет на бензин, и техника устарела… Хорошо, что Хоми захватил деньги на всякий случай, была мыслишка насчет зеркала — вдруг встретится мебельный магазин? Отдал мужику эту пачку, и всё устроилось. Ну, вроде нормально… деревянная пристройка сгорела дотла, но дом не очень пострадал, хорошо, что погода сегодня безветренная, пламя могло бы на двор перекинуться, на все эти ветхие постройки…