– Ты что, не мог добавки у И-зи попросить? – буркнула я, теряясь в догадках, почему законник так странно повел себя.

– Ну, во-первых, гостям не положено просить, – лукаво усмехнулся мужчина, поднимаясь из-за стола. – А во-вторых, тебе надо было помочь, иначе так и чахла за столом. У хозяев уже сердце кровью обливается, глядя на тебя.

– Это почему же? – ахнула я и слегка поморщилась от собственной громкости.

– Ну как, – пожал плечами Хат, посматривая на дверь, за которой скрылась И-зи с грязной посудой. – Изначально появилась из ниоткуда, раздетая и замороженная, как сосулька. Сразу видно, у тебя беда. Марэ-до не мог оставить бедняжку в лесу, потому что сам пережил подобное.

– Да? – сел у меня голос. В памяти вспыхнули осколки тех событий, и мое сердце окатила волна бесконечной благодарности к семье Котико: если б не они, я была уже мертва.

И если Марэ-до сам оказывался в подобной ситуации… Хорошо, что и на него нашлись добрые люди.

– Потом глава семьи сделал вывод, что ты лишилась голоса из-за какой-то травмы или шока. А мое прибытие его пробудило. Пока не узнали правды, жалели тебя до безобразия. – В словах Хата звучала неприкрытая ирония.

Я на мгновение порадовалась, что семейство не задавило меня своей жалостливой заботой. Знаете, есть такие, которые считают, что тебе не хватило любви, так что на, получай сейчас, давись, но радуйся!

А Котико адекватные, приятные люди, которые не навязывают свою точку зрения и не надоедают своим вниманием. Вот бы всем иметь таких родственников или хотя бы друзей!

– Но жалеть они тебя не перестали. Ведь потом мы нашли тебя, запертую в туалете, – продолжал Хат, но уже серьезнее. – Пришлось выломать дверь. – «Ага, вот что за треск был!» – Ты была вся холодная и постоянно повторяла…

Мужчина замолчал и стиснул челюсти. Я уже догадывалась, что могла лепетать, и по коже прошел мороз.

– Что я говорила? – прошептали помертвевшие губы. Я обхватила себя руками и, отвернувшись, напряженно ждала ответа.

– Что Ви – предательница, – опустошенно проговорил, наконец, Хат. И скупо поинтересовался. – Почему ты так решила?

«Я еще не решила, надо ли тебе вообще это знать! – орало мое сознание. – Ты должен быть счастлив!»

Но, если все именно так, как я подозреваю… Если Ви – предательница… Значит ли это, что у нас с Хатом все-таки есть возможность быть счастливыми?

Друг с другом?..

– Ви рассказывала Тану о том, чего знать не могла, – решилась я, до боли впиваясь в свои плечи. Шерстяная рубашка, одолженная И-зи, спасала от холода, но не грела сердце.

– О чем? – продолжал собирать информацию Хат, снова присаживаясь около меня. Как раз в этот момент послышался звук открываемой двери. Появилась необходимость говорить тихо.

– В нашем мире есть колдуны – злодеи, использующие магию, – шепотом начала я. – Ты, может, помнишь, что я использовала эту самую магию – свою силу – чтобы перемещаться в пространстве и времени.

– Помню, но не все еще окончательно понял. В любом случае, продолжай.

– О колдунах можно узнать только там, где они есть. Как Ви, жительница Соло-рана, узнала о магии, которой здесь никогда не было? Кстати, это ее знание объясняет то, что она тогда спокойно восприняла пришелицу из другого мира!

– Ну, она могла услышать о колдунах от кого-нибудь, – попытался рассуждать Хат, но мне казалось, что он просто убеждает сам себя. Фигура властного, сильного мужчины как-то съежилась, стала меньше. Я сглотнула, не в силах порадоваться тому, что у меня появился шанс на счастье с Хатом.

– Может быть… – ободряюще проговорила я, не веря в это ни на грамм. Слишком много совпадений.

– Ладно, – наконец, встал Хат, и я за ним. – Собирай вещи, завтра отправляемся с рассветом.

– Да собирать-то и нечего, – грустно хмыкнула, разведя руки. – Я снова бедна и гола, как младенец.

– Реши этот вопрос с И-зи, – нахмурился Хат и пошел на выход. – Я займусь поисками лошади для тебя.

– О нет! – вырвалось паническое. – Только не в седло!

***

На рассвете встали все, даже Марэ-до, который любил поспать. Я вообще удивляюсь этим селянам! Знаете же, как пишут в книгах: в деревне все вставали с первыми петухами и шли работать. Котико ломают мне все стереотипы о внегородской жизни! Неужели зимой им нечем утром заняться, кроме как спать?!

Везучие ж!..

Прощание вышло трогательным. Дети заобнимали меня, даже Со-фи, которая не отличалась особой эмоциональностью. Она обняла меня всего один раз, зато так крепко, что мои глаза грозили вывалиться на пол.

– Полегче, малышка, – задыхаясь, попросила я.

– Возвращайся, – попросила Со в ответ.

Я вдохнула запах ее волос и вдруг осознала, что буду скучать. Где в последние месяцы, если не здесь, я чувствовала себя, как дома?

О боже! Совсем забыла! Надо срочно навестить маму и перенести ее в безопасное место! Кор и Мик могут нагрянуть в любой момент!

Мгновенно вспыхнувшая паника так же быстро и исчезла. Ничего, в дороге у меня будет возможность отточить навыки телепортации. Мама, я не дам тебе попасть в лапы к этим грязным интриганам!

И-зи обнимала так по-матерински, что у меня защемило сердце, и слезы навернулись на глаза. Забавно: в фильмах я обожаю эти «сопливые» сцены, а здесь, в настоящем, не хочу демонстрировать всю силу своих чувств.

Марэ-до, обняв, прошептал на ухо:

– Береги себя, девочка. Ты сильная, ты со всем справишься. Ну а если чего понадобится, то всегда можешь на нас положиться. Поможем.

Как мне порой не хватает этих слов! Как важно их услышать!..

– Хе-хе, – прозвучало в сенях. Я зажала рот рукой и замотала головой. Из глаз брызнули так яростно сдерживаемые слезы, и жуткие звуки продолжили выходить из моего горла вперемешку с извинениями.

– Насколько я понимаю, – проговорил стоящий тут же Хат, – это всего лишь истерика.

Я закивала, как очумелая, но не смела оторвать руки от лица.

Чьи-то руки обняли меня снизу. Я смогла сквозь щелочку в слипшихся ресницах разглядеть озабоченного Тана.

– Трина, не плачь, – попросил пятилетний мальчуган, вызывая во мне новый поток добрых слез. – Зачем плакать, если скоро опять увидимся? Просто решай там свои дела поскорее, и приезжай. Весной можно кораблики запускать, а летом на речку ходить или в прятки играть. Нам будет весело, Трина! Ну, не плачь!..

Я плакала и улыбалась. По щекам текли слезы, но я, уже не стесняясь, присела и от всей души обняла Тана. Через тройку секунд нас обняла Со, а сверху навалилось греко-римское товарищество. Я закачалась от тяжести и завопила: