- Обязательно подойди, - кивнул отец.

На следующий день Костя вскочил в пять утра, он уже знал,что женщина выходит с собакой то в начале седьмого, то в начале восьмого.Позавтракал, собрал учебники и спустился вниз. Шел дождь, холодный ибезысходный, как жизнь приговоренного к казни. Господи, как он ненавидел этотгрязный, пропахший кошачьей мочой подъезд с облупившейся краской на стенах иобгрызенными ступеньками лестницы!

А вот и женщина с черным терьером. Идет быстро, словно поделам спешит, а не пса выгуливает. Костя выскочил из подъезда и кинулся черездорогу следом за ней.

- Ух, какой красавец! - Он постарался вложить в голоспобольше восхищения. - Это у вас мальчик или девочка?

- Кобель, - улыбнулась женщина, не замедляя шага.

- И сколько ему?

- Шесть лет.

Терьер, будто поняв, что речь идет о нем, притормозил,внимательно поглядел на Костю и внезапно лизнул его руку. Костя тут жевоспользовался моментом и присел перед псом на корточки.

- Ах мы какие ласковые! Ах мы какие славные! И как женас зовут?

- Нас зовут Аргон. - Женщина нетерпеливо потянула заповодок. - Простите, но я очень спешу.

- Конечно-конечно, извините, - торопливо произнесКостя.

Теперь можно было не спешить. Пусть жена его Врага (или кемтам она ему приходится) топает по своим неотложным делам. Он узнал то, чтохотел. Инертный газ аргон, все сходится. Отец может не сомневаться.

НИКА

- Николай Григорьевич, почему вы не отдавали Аргона навыучку? - спросила я на следующий день после происшествия возле супермаркета.

- Гошеньку?!

Старый Хозяин воззрился на меня так, словно я спросила юнуюкурсистку с нежными розовыми ушками, почему она не участвует в групповом сексе.

- Его бы там били, - с непоколебимой уверенностьюответствовал Главный Объект. - Вы разве не знаете, как инструкторы ломаютсобак? Нет, об этом не могло быть и речи. Адочка всегда была против этихбесчеловечных методов.

Ну ясное дело, Адочка была против. Необученный и непризнающий никаких команд Аргон в свои шесть лет продолжал с детскойнепосредственностью жевать все подряд, включая книги, обувь и перчатки, и в моиобязанности входило следить, чтобы он не наносил хозяйскому имуществу ущерб.При жизни Аделаиды Тимофеевны эта милая особенность собачьего характера особогобеспокойства не доставляла, поскольку кто-то постоянно находился дома, дабыбдить за здоровьем Старого Хозяина, и любые попытки Аргона попробовать на вкусчто-нибудь новенькое в корне пресекались. За тот год, что семья прожила безжелезно руководящей Адочки, в список проблем оказались внесены не тольконесколько приступов, случившихся с Николаем Григорьевичем в отсутствие родных,но и приведенные в полную негодность любознательным и игривым терьером ботинкиДениса, лайковые перчатки Мадам, Аленина шубка из нутрии и неосторожнооставленная на кухонном столе сберкнижка, на которую Главному Объектуначислялась пенсия. В моей циничной душе зародилось даже нехорошее подозрениенасчет того, что на самом деле главным объектом должен был стать не СтарыйХозяин, а именно Аргон, за которым нужен глаз да глаз и которого ни в коемслучае нельзя оставлять без активного пригляда. Николай же Григорьевич таковогообеспечить не может, ибо в основном пребывает в своей комнате, читает, смотриттелевизор или спит. Убежище свое он покидает только ради того, чтобы поесть накухне, воспользоваться санузлом или взять в бывшем Адочкином кабинете (ныне -моей конурке) очередную книжку. Все это поражало меня до глубины души, ведьрусские терьеры - собаки очень умные, это одна из наиболее интеллектуальныхпород, их легко дрессировать, только начинать нужно, как полагается, в раннемвозрасте. Аргон прекрасно понимает человеческую речь, я хочу сказать, что онразличает и знает смысл довольно большого количества слов и, кроме того, тонкоулавливает интонации и душевное состояние присутствующих. Но одно дело -понимать, что тебе говорят, и совсем другое - делать, что говорят. Он всепонимал, но почти ничего не делал, если это не совпадало с его личныминамерениями и желаниями. Он не понимал команду "Ко мне!", но отличноотзывался на "Иди сюда, будем кушать", он не признавал слова"Фу!", зато мгновенно реагировал на фразу "Брось эту гадость,возьми лучше колбаску".

- А кто гулял с Аргоном до меня? - настырно продолжалая допрос.

Вопрос не был праздным. Надвигалась зима, и надо быть полнойдурой, чтобы, живя в Москве, надеяться на сухие чистые тротуары. Интересно, какя буду в гололедицу выгуливать эти сорок килограммов живогонедисциплинированного веса, имеющего дивную привычку рвать поводок в самомнеожиданном направлении и в самый неожиданный момент?

- Павлушенька гулял, это была его обязанность. Если онбыл в отъезде или болел, тогда Денис.

Н- да, сто килограммов Павлушенькиного веса, пожалуй, моглиобеспечить прогулку без эксцессов. Да и Денис ростом и статью не подкачал. Кудамне до них…

- А почему не Алена и не Наталья Сергеевна? - Моемуковарству не было предела, но я все-таки надеялась хоть на каплю если несочувствия, то понимания.

- Ну что вы, Ника, они же слабенькие, они Гошеньку неудержат.

Козе понятно, что не удержат. И я не удержу. И кончится всяэта эпопея с зимними гулянками куда как невесело: либо я не удержу Аргона, и онсбежит, за что мне будет устроен скандал с перспективой увольнения, либо удержуего, но ценой жестокой травмы. Хорошо, если обойдется травмой какой-нибудь изчетырех имеющихся конечностей. А если головы? У нас в Ташкенте гололедицыпрактически никогда не бывало, но и при сухих тротуарах подобные травмы - нередкость, сколько раз я на них выезжала!

Короче, с сочувствием и пониманием я пролетела. Но затосделала одно любопытное наблюдение. Великий Слепец в свои сорок четыре годаоставался для отца Павлушенькой. Алена была Аленушкой, Мадам - Наташенькой,даже Аргон - Гошенькой. А девятнадцатилетний Денис для деда был Денисом, а неДениской и не кем-нибудь еще уменьшительно-ласкательным. Неужели Старый Хозяиндо сих пор помнит, что Денис - не родной внук, что он не Сальников, аПисаренко? Если причина именно в этом, то к моему пониманию характера НиколаяГригорьевича добавляется еще одна черточка. Не очень симпатичная.

В своей правоте я получила возможность убедиться, когдапоявился Патрик. Это отдельная песня, и я ее с удовольствием пропою.

Первым в семье, как я уже упоминала, появился Аргон, этослучилось шесть лет назад. Потом, спустя два года, приобрели Кассандру,роскошную британскую голубую с длинной, как призыв муэдзина, родословной.

К моменту моего появления в Семье (а я привыкла думать освоем новом жилище, совмещенном с работой, именно так) между Аргоном и Касейустановилось устойчивое разделение труда. Аргон считал "британку"таким же объектом заботы и любви, как и присутствующих двуногих, Кася жевоспринимала терьера как элемент интерьера в ее персональных владениях. Аргонхотел дружить с кошкой, играть с ней и общаться, Кассандра требовала от негонеукоснительного выполнения определенных функций. По ее представлениям, каждаявещь (в том числе и двуногая) в ее владениях была предназначена для чего-тополезного: синяя миска - чтобы насыпать туда корм, красная - чтобы в ней былаводичка, кухонный стол - чтобы ставить на него белые миски с кормом,необходимым для жизнеобеспечения одушевленных деталей интерьера, мягкая мебельв гостиной - чтобы на ней лежать, растекаясь во все стороны серо-голубымплюшевым тельцем, биде в ванной - чтобы иногда (по настроению) пить из него проточнуюводу, двуногие мужского пола - чтобы лежать у них на коленках и нежиться подмерным почесыванием их пальцев, двуногие женского пола - чтобы покупать корм ивычищать кошачий туалет. И так далее. В этой обширной "инструкции поприменению" для Аргона была уготовлена функция транспортного средства.Кася забиралась на стену и висела, цепляясь коготками за обои (пресекать этобезобразие, кстати, тоже вменялось мне в обязанности, потому как обоиприобретали от таких упражнений отнюдь не товарный вид) и выжидая, когда Аргонпройдет мимо В нужный момент она спрыгивала ему на спину и ехала, испытывая,судя по всему, чувство глубокого удовлетворения. Иногда, правда, онапромахивалась, если пес трусил мимо слишком быстро, и падала ему на хвост. Ноэто прагматичную девушку ни капли не смущало, она цеплялась лапами за этоткороткий обрубок и волочилась следом, как мешок с картошкой у обессиленногогрузчика.