Новый шофер-телохранитель Ли ждал в переулке за театром, уоткрытой дверцы лимузина.

— Спектакль был потрясающим, миссис Мэннинг, а вы — просточудо!

— Спасибо, Джо.

Джейсон устроился в роскошном автомобиле и удовлетвореннокивнул:

— Такой шофер-телохранитель должен быть у каждого.

— Погоди минуту, и ты, возможно, изменишь мнение, —предупредила Ли с грустной усмешкой, как только водитель сел за руль и включилзажигание. — Он водит как…

Машина внезапно рванулась вперед, отбросив пассажиров наспинки сидений, и мощно влилась в нескончаемый транспортный поток.

— Маньяк! — выругался Джейсон, хватая подлокотник однойрукой и запястье Ли — другой.

Квартира Ли и Логана занимала весь двадцать четвертый этажи, помимо всего прочего, имела отдельный лифтовый холл, который выполнял такжероль внешнего вестибюля, и Ли вставила свой ключ в замок лифта, с тем чтобыдвери открылись на их этаже.

Не успели они выйти, как в уши ударил веселый шум разгульнойвечеринки, доносившийся из-за входной двери.

— Похоже, там здорово веселятся, — заметил Джейсон, помогаяЛи снять пальто и вручая его экономке, материализовавшейся во внешнем холле.

— С днем рождения, миссис Мэннинг, — поздравила Хильда.

— Спасибо, Хильда.

Джейсон и Ли вместе ступили в мраморный, находящийся чутьвыше уровня остальных комнат холл, откуда открывался вид на всю квартиру,переполненную оживленными, элегантно одетыми, красивыми людьми, которыесмеялись, пили и пробовали канапе с подносов, разносимых целым батальономофициантов в смокингах. Джейсон мгновенно засек знакомых и сбежал поступенькам, но Ли не шевелилась, внезапно пораженная красотой сцены, живымвоплощением успеха и процветания, которых они с Логаном достигли вместе, хоть иразными путями. Но тут ее заметили, и нестройный хор дружно запел «С днемрождения тебя».

Рядом появился Логан с бокалом, который сунул в руку жены, изапечатлел поцелуй на ее губах.

— Ты была изумительна сегодня! Настоящая фантастика! С днемрождения, дорогая, — прошептал он и на глазах у гостей достал из карманасмокинга коробочку с эмблемой Тиффани, перевязанную шелковой лентой.

— Ну же, открой, не бойся, — потребовал он. Ли нерешительновзглянула на него.

— Сейчас?

Обычно Логан не терпел публичного изъявления чувств, носегодня он был как-то беспечно, по-мальчишески весел.

— Сейчас, — согласился он, улыбаясь глазами. — Сейчас, и ниминутой позже.

Ли предположила, что, судя по размеру и форме кремовойкожаной коробочки, выскользнувшей из лазоревого футлярчика, он купил либокольцо, либо серьги. Но на подушечке лежал роскошный рубиновый с бриллиантамикулон сердечком. Теперь Ли поняла, почему муж просил ее надеть красное.

— Великолепно, — пробормотала она, невероятно тронутая тем,что он потратил на нее столько денег. Не важно, сколько бы Логан ни заработал,он чувствовал себя почти виноватым, тратя большие суммы на то, что вряд липринесло бы доход или по крайней мере налоговую льготу.

— Я помогу тебе застегнуть цепочку, — пообещал он. —Повернись.

Щелкнув замочком, он снова развернул Ли, чтобы гости моглиувидеть сверкающий кулон, лежащий в ямке между ключицами. Подарок был встреченодобрительными криками и аплодисментами.

— Спасибо, — тихо выговорила Ли. Глаза ее сияли. Логан обнялее за плечи и смеясь заявил:

— Я ожидаю более пылкой благодарности, разумеется, когда мыостанемся одни. Что ни говори, а безделушка стоила мне двести пятьдесят тысяч.

Потрясенная Ли только и смогла прошептать:

— Не уверена, что смогу выразить благодарность, достойнуючетверти миллиона долларов.

— Да, это будет нелегко, но позже я смогу помочь разумнымисоветами и рекомендациями.

— Я ценю твою заботу, — кивнула она, наблюдая, как еговзгляд становится чувственным и размягченным.

Логан вздохнул и, сжав ее локоть, повел по мраморнымступенькам в гостиную.

— К сожалению, прежде чем мы сможем позаботиться об этомкрайне важном деле, придется несколько часов исполнять обязанностигостеприимных хозяев.

На нижней ступеньке он остановился и огляделся.

— Я хочу кое с кем тебя познакомить.

Пока они медленно пробирались через шумную развеселую толпу,приветствуя гостей, Ли снова поразилась почти комическому контрасту междусвоими друзьям и приятелями и деловыми знакомыми Логана. Большинство последнихпринадлежали к нью-йоркским старейшим и влиятельнейшим семьям: банкиры ифилантропы, судьи и сенаторы, наследники «старых» состояний. Так называемыхнегромких денег. Они и одеты были дорого, но неброско, обладали безупречнымиманерами и женами, идеально подходившими к их образу жизни.

По сравнению с ними друзья Ли казались совершенной богемой.Актеры, художники, музыканты, писатели, отождествлявшие термин «вписаться всреду»с полным забвением, а страшнее этого для них ничего не было. Эти двегруппы не сторонились друг друга, но и не проявляли никаких взаимных симпатий.Когда Тита Беренсон, приятельница Ли, разглагольствовала о достоинствах новойхудожественной выставки, гигантские желтые перья ее шляпы то и дело задевалиухо инвестиционного банкира, стоявшего рядом. Банкир, друг Логана, раздраженноотмахивался, не переставая обсуждать новую стратегию размещения ценных бумаг сШейлой Уинтерс, известным и очень популярным психотерапевтом. Года два назад Лии Логан несколько раз встречались с Шейлой, чтобы сгладить шероховатости,возникшие в супружеской жизни, и за это время она стала их общим другом.Случайно заметив Ли, она послала воздушный поцелуй и помахала рукой.

Хотя Логан и Ли то и дело останавливались, чтобы поболтать сгостями, Логан не позволял жене задерживаться дольше чем на несколько минут. Инастойчиво искал глазами того, с кем хотел ее познакомить.

— Вот он! Вон там! — пробормотал он наконец и, взяв Ли заруку, почти потащил к высокому темноволосому человеку, стоявшему как-то поодальот остальных, на другом конце гостиной. Незнакомец лениво разглядывал висевшуюна стене картину и, судя по скучающему выражению и небрежной позе, былсовершенно равнодушен к живописи, к гостям, да и к самой вечеринке.

Ли сразу узнала его, но присутствие этого человека в ее домеказалось настолько невероятным, что она сначала не поверила глазам, а поверив,неожиданно замерла и испуганно уставилась на Логана.