– Кажется, он немного освоился здесь, – осторожно проговорил Себ.

– Макс дал ему мороженое и печенье. Верный путь к сердцу любого мальчика.

– Когда вы только приехали, я опасался, что он совсем меня забыл.

Мария поморщилась. Именно она держала Фрэнки подальше от Каттанео, но какими бы убедительными ни были ее причины, она не могла избавиться от чувства вины. Особенно когда думала о Николь и Сальво и о том, что последние месяцы своей жизни они были лишены возможности наблюдать, как растет Фрэнки.

– Это был непростой год для нас всех, – прошептала Мария. – И очень долгий день для Фрэнки.

Мария усадила ребенка вертикально и обняла его за плечи. Наклонившись к сыну, она прошептала ему на ушко:

– Пора спать, малыш.

Фрэнки издал протестующий звук, но спорить не стал – верный признак того, что он очень устал. Взяв его на руки, она приготовилась нести его наверх, но Себастьян встал первым и наклонился, чтобы взять у Марии ребенка.

– Можно мне?

В его глазах было столько мольбы, что сердце Марии дрогнуло.

– Папа отнесет тебя спать, Фрэнки, хорошо?

– М-м-м, – сонно согласился он. – А ты тоже идешь?

– Ну конечно.

Они быстро пожелали доброй ночи Максу и Ноэми, которые тоже собрались спать, и Мария с ужасом осознала, что наступает момент, которого она так боялась: впервые за год они с мужем останутся наедине, и она понятия не имеет, что ему сказать.

Себастьян крепко прижимал Фрэнки к груди, наслаждаясь каждой секундой объятий со своим сыном. Маленькое тельце мальчика едва заметно двигалось с каждым вздохом, мягкие волосы касались щеки Себа, крошечная ручка крепко сжимала его джемпер. Войдя в спальню, он осторожно опустил Фрэнки на односпальную кровать, малыш почти спал.

Мария ловко переодела Фрэнки в пижаму с такой скоростью, что Себ невольно восхитился ею. Мария всегда была потрясающей матерью, но их с Фрэнки связь лишь усилилась за время их отсутствия здесь.

– Ты не мог бы найти его лису, пожалуйста? – попросила она, кивнув на полураспакованный чемодан около кровати Марии.

Кровать Марии – одна эта мысль вызвала у него чувство внутреннего протеста. Она должна быть с ним. И не только потому, что он хотел ее физически, хотел держать ее в своих объятиях, пока она спит, хотел проснуться утром рядом с ней, чтобы осознать, что ее возвращение – явь, а не несбыточный сон. Он просто хотел хотя бы коснуться ее, разве это так плохо?

– Себ? – Мария внимательно посмотрела на него и кивнула на чемодан.

Ах да, лиса! Себ быстро пересек комнату и начал копаться в чемодане в поисках игрушки. Это плюшевая лиса была с Фрэнки с самого рождения, подарок от родителей Себа. И Себастьян был искренне тронут, обнаружив, что Фрэнки до сих пор спит с этой лисой. Себ был уверен, его маме было бы приятно, она много часов ходила по детским магазинам в поисках именно той зверушки, которую полюбит ее первый внук.

На мгновение Себ прижал к лицу игрушечную лису, прежде чем отдать ее Марии, но даже если она это и заметила, то ничего не сказала. Малыш, крепко сжимавший во сне любимую игрушку, в этот момент казался Себу все тем же ребенком, каким он был год назад, словно долгой разлуки и не было.

– Сладких снов, малыш, – прошептал он и поцеловал сына в лоб, как делал это каждый вечер перед сном, пока они жили вместе.

Он отступил назад и увидел настороженное лицо Марии, ее короткие волосы, жесткий взгляд и понял, как сильно она изменилась. И именно он должен все исправить. Он был уверен, что ему поможет романтика. Мария чувствовала себя одинокой, покинутой – она бросила ему это в лицо в тот вечер, когда ушла от него.

– Ты меня даже не видишь! – упрекнула она. – Иногда мне кажется, что ты даже не заметишь, как я уйду.

Но он заметил…

Да, у Себа больше не было матери, которая могла бы подсказать ему правильную тактику, но он точно знал, что бы она ему сказала. «Заботься о своей жене, Себастьян. Береги свою семью». И именно это он собирается сделать, а начнет он с разговора с Марией. Он должен не только научиться слышать ее, но и дать ей понять, как сильно хочет, чтобы она осталась. И он сделает это, чего бы ему ни стоило.

– Может, выпьем у камина? – тихо спросил он, чтобы не потревожить Фрэнки.

Мария удивленно посмотрела на него.

– Нам ведь есть о чем поговорить, правда?

Мария растерялась. Она много раз представляла себе разговор с Себастьяном, но в ее мыслях разговор всегда вел Себ, а она не могла выговорить ни слова, в то время как он перечислял все ее недостатки и высмеивал за то, что нарушила свои брачные клятвы. Говорил ей, какая она плохая жена и мать, как он разочарован в ней, что женился на ней лишь по одной-единственной причине, а она не выполнила свою часть сделки. Одним словом, ровно то же самое, что сказал Марии отец, когда она год назад появилась на пороге родного дома вместе с Фрэнки.

Она не могла себе представить, что они с Себастьяном будут сидеть вместе на старом уютном диване перед камином в их бывшей общей гостиной и пить вино в тишине, ожидая, кто первый начнет разговор. Мария решила взять инициативу в свои руки.

– Слушай, я знаю, нам много о чем нужно поговорить. Понимаю, что у тебя накопилось немало вопросов. Я не виню тебя за то, что ты зол на меня…

– Я никогда не говорил, что злюсь на тебя, – спокойно возразил Себ.

– Не злишься?

– Я был чертовски зол, когда ты только ушла, можешь спросить Ноэми. Я несколько месяцев метался как лев в клетке. Но сейчас, глядя на тебя… – Он покачал головой и едва заметно улыбнулся. – Возможно, мне это и не понравилось, но я понимаю, почему ты должна была уйти.

Мария растерянно моргнула. Он действительно понимал? Неужели он наконец понял, почему она не могла остаться, не в силах видеть, как муж каждый день улыбается ей, но при этом смотрит мимо нее? Понимал ли он, как больно было Марии быть вместе и одновременно чувствовать между ними огромную пропасть? Нет, вряд ли.

– Я хочу сказать, сейчас ты выглядишь гораздо более уверенной в себе. Как будто ты нашла себя, – как бы мимоходом заметил Себ, даже не поняв, что сердце Марии сжалось от боли. – Я понимаю, что не уделял тебе должного внимания, что слишком много работал, а ты почти все время была с Фрэнки одна.

– Это лишь верхушка айсберга, – осторожно сказала Мария, но Себ, как всегда, ее не услышал.

– Сегодня я кое-что понял, – продолжал он. – Я не хочу быть приходящим отцом, не хочу быть бывшим мужем, не хочу прожить всю свою жизнь без тебя и Фрэнки. – Он тяжело вздохнул. – Я хочу, чтобы мы использовали то время, что вы проведете здесь, чтобы найти общий путь. Давай попробуем сделать наш брак таким, каким мы когда-то пообещали его сделать. Настоящим партнерством.

Мария посмотрела ему в глаза и увидела в них искренность. Он действительно по-настоящему хотел этого. Просто не так, как она об этом мечтала. Себ хотел, чтобы его семья была вместе, и это естественно после потери родителей и всего, что ему пришлось пережить за последнее время. Да, он любит Фрэнки, он знает Марию всю жизнь, она ему близка и понятна. Но это не то же самое, что любить.