Они выбрались, волоча Додона, на площадь. Царские гридниоттесняли народ. На крышах появились лучники, их остроконечные шлемы горели какжар в лучах яркого солнца.

Горного Волка видно не было, что беспокоило Мрака. Зализнякскалил зубы, покалывал царя мечом в живот. Тот дрожал, покрывался потом, уже итак мокрый, от него пахло гадостно. В сафьяновых сапожках хлюпало, а неслооттуда так, будто топтался по дерьму больного животом.

— Вели всем отойти еще дальше, — приказал Зализняк.

Он слегка ткнул царя в живот, и руки Додона взлетели надголовой как крылья ветряной мельницы под ударом сильного ветра:

— Отойдите!.. Отойдите еще!.. И прочь с крыш!

— Молодец, — похвалил Зализняк. — На крышах я не заметил.Веди себя хорошо, в самом деле отпустим... может быть.

Далеко впереди, с боков и сзади гридни били народ мечамиплашмя, загоняли в дома и переулки. Зализняк спросил быстро:

— Мрак, ты через какие ворота входил?

— Меня привезли на корабле. Как боярина. Только на боярцепляют шубы, а на мне зачем-то были цепи.

— Золотые?

— Нет, но зато такие же тяжелые.

— Ага, — кивнул Зализняк. — Тогда через северные, других яне знаю. Через версту там сразу горы, лес, овраги. Мы сумеем... ну, попытаемсясуметь.

— Что?

— Схорониться.

Держа царя впереди как живой щит, они продвигались почтибегом. Стуча копытами, их обгоняли, держась в отдалении, конные воины, что-тоорали злыми сорванными голосами. Многие хватались за луки, но Зализняк всякийраз прикладывал к горлу Додона нож, и смельчаков сдувало как ветром.

Когда впереди выросли городские ворота, Мрак полагал, чтоздесь их и побьют. Хоть стрелами, хоть камнями, дурное счастье не бываетдолгим, но ворота зияли непривычной пустотой. В сторонке стоял воевода сояростным, перекошенным шрамами лицом. В его глазах Мрак видел бессильную злостьи обещание лютой смерти. Он убирал всех с дороги, а когда кто-то из дружинниковзаартачился, коротко взмахнул мечом, и дерзкий упал, обливаясь кровью.

В воротах не были ни души. Когда миновали, подталкиваязадыхающегося Додона, Мрак бросил:

— Закрыть бы за собой...

— Думаешь, уже не разослали отряды вперед? — откликнулсяЗализняк. Он тряхнул Додона. — Так ведь?

— Не... знаю... — ответил тот полузадушенно.

— Не знаешь? Какой же ты царь?

Додон простонал:

— Вы не понимаете... Многие будут рады, если меня убьете.Еще больше будут рады артанцы. Да и славы. И тем, и другим легче будетзахватить Куявию.

Зализняк сказал со знающей усмешкой:

— А есть и свои, с ножом за пазухой... Верно? То ли дети...ах, детей нет?.. то ли те, кто сумел бы править лучше... А у нас всяк уверен,что знает как править, лечить и бросать кости...

Мрак на бегу оглядывался на городские ворота. Мелькнулчеловек, схоронился, а дальше пустая площадь. Зато впереди целый мир с егодорогами, лесами, оврагами, а дальше вовсе горы с его ущельями, провалами,тайными щелями, косогорами...

Оба дышали хрипло, еще не остывшие от кровавого боя, да иДодон грузен и тяжел как бык. Мрак чувствовал под пальцами дряблое мясо, бывшеенекогда могучими мышцами: оброс царь дурным мясом, ожирел как свинья, боитсяпальчик прищемить, и когда почти несли бегом, а то и волочили, вскрикивает какраненая птица: острые камешки пропарывают-де сафьяновые сапожки!

Холодный воздух шипел, врываясь в раскаленные глотки. Вгруди хрипело, стонало, сипело на разные голоса. Впереди висел багровый шарзакатного солнца, и они бежали прямо в кровавый закат. Небо налилось темнойсиневой, облака кроваво алели, пугающе пурпурные, грозные, неподвижные, счерной каймой наверху.

Мрак спросил неверяще:

— Думаешь, не поймают?

— Пусть сапоги стопчут, — ответил Зализняк. — Хоть такнавредим проклятым!

Они бежали как два хищных волка, держа посередке зайца.Мрак, привычный к бегу, старался тащить царя больше сам, но Зализняк к егоудивлению оказался мужиком на редкость выносливым. Они взбежали вверх по круче,а когда стена встала дыбки, Зализняк сцепил руки, забросил Мрака, а потомшвырнул ему царя.

Мрак ухватил за волосы, за плечо, вытащил к себе. Зализнякподпрыгнул, Мрак поймал за пальцы, удивился их толщине и крепости. Как будтокорни дуба ухватил! Многих на свете повидал, но человека с такими ладонями —впервые.

— Что делать будем?

— Бежим дальше, — сказал Зализняк сипло. Он дышал тяжело, ноглаза горели победно. — Они не взберутся, в обход пойдут. Тут такие воины, чтои на толстую бабу без лестницы не залезут.

Они пробежали по узкому гребню, снизу раздались разъяренныевопли. Там бессильно потрясали мечами и топорами. С дюжину преследователейгарцевали на конях.

— Эх, — сказал Зализняк презрительно, — что за воины! Мечи,топоры, и ни одного лучника!

— Ты в самом деле хорош с луком? — спросил Мрак.

— Лучший, — ответил Зализняк скромно. — Я бы таких двухворон, как мы, достал бы одной стрелой. Пусть даже эти вороны забрались бы впять раз дальше.

Они сбежали на ту сторону, почти волоча царя. Мракчувствовал как в спину упруго толкает свежий ветер. Глухо рокотало. Оноглянулся, охнул. Их догоняла черная туча, тяжелая и грозная. А ползла такнизко, что почти задевала верхушки деревьев. Между тучей и оранжевой землейстоял серый занавес, из которого доносился неумолчный шорох, будто сто тысячраков пытались выбраться из ведра на волю.

Зализняк повернул к Мраку измученное, залитое потом лицо:

— Повезло!

— Что? — не понял Мрак.

— Повезло! — заорал Зализняк. — Ливень!

Над землей стояло облако желтой пыли, взбитое тяжелымиструями. Туча двигалась быстро, пыль оседала под массой воды, но впереди всевремя бежало это пыльное облако, догоняло беглецов, Мрак чувствовал свежеедыхание. Гром гремел все громче, оглушительнее, от молнии на землеотпечатывались огненные зигзаги, а в глазах сразу темнело.

Додон хрипел, задыхался. Последнюю сотню шагов его волочиликак мешок с тряпьем. Зализняк наконец приложил лезвие к белому горлу царя:

— Все! Не пойдешь — зарежем здесь.

— Не мо... гу, — прохрипел Додон.

— Тогда умри, — ответил Зализняк так же хрипло. Его лицобыло серой маской из пота и толстого слоя пыли. Глаза блестли как у безумного.